Приговор

— Привет, Майкл, рада познакомиться с тобой.

Майкл взял ее за руку и застенчиво улыбнулся. Голос Джона наполнил в противовес тихую комнату.

— Дети, если бы не ваш дядя Тони, нас бы здесь не было.

Кровь отхлынула от лица Клэр, когда она посмотрела на Тони и перевела взгляд обратно на Джона. Внезапно, как будто перенеслась на шесть лет назад, и Клэр испугалась следующих слов Джона. И дело не в том, что она боялась за себя или возможных последствий. Клэр устала от конфликтов. Она только хотела, чтобы ее семья сосуществовала без конфронтации. Джон продолжил: — Майкл, дядя Тони, еще до твоего рождения, спас меня и твою маму от пожара. Если бы он этого не сделал, то и тебя бы здесь не было.

Глаза Николь распахнулись.

— В самом деле? Ты это сделал? И она добавила, — Папа.

— Ух ты! — Ахнул Майкл, взглянув на своего нового дядю.

Это был первый шаг — маленький шажок, но, тем не менее, прогресс. Глаза Клэр блестели, когда она одними губами поблагодарила Джона. Она не могла припомнить более приятной встречи со своей семьей — со всей своей семьей. Появление детей не только принесло радость в их личную жизнь, но и создало новую связь, объединяющую их. Печально, ей захотелось, чтобы то же самое произошло и в её случае с Тони.

В первое утро, когда Клэр проснулась в своем новом доме, она лежала, уставившись в потолок. Это снова случилось. За двадцать четыре часа ее жизнь опять приняла неожиданный поворот — новые карты и новые решения. Она была свободна — от «Эвервуда» — от всех. Тони позаботился об этом. Он обеспечил ее средствами, необходимыми для того, чтобы она могла делать все, что захочет. У нее был доступ к Николь — это был неполный доступ — но всё разрешится со временем. Когда Клэр вспомнила их краткие семейные объятия, ее сердце сжалось от боли.

С того момента, как она узнала, что Тони жив, она рисовала в своём воображении картинки идеального воссоединения. На пару часов это и было ее реальностью. То, как Тони боролся за её освобождение из Эвервуда, идеально вписывалось в ее фантазию с рыцарем в сияющих доспехах. Ей хотелось, чтобы эти несколько секунд в гостиной Эмили длились вечно. Если бы так и было, если бы их история закончилась прямо там, у неё было бы ее долго и счастливо.

Ворочаясь на мягких простынях, Клэр смотрела на яркое утреннее небо сквозь гигантскую стеклянную стену. Она задавалась вопросом, что же происходило с этими сказочными парами, когда переворачивалась последняя страница. Было ли ‘и жили они долго и счастливо’ когда-либо достижимо? Ее новая жизнь не была ужасной. Она вытащила карты, которые ей сдали, и пыталась извлечь из этого максимум пользы. В конце концов, таким образом она и выжила до сих пор. Будучи молодой девушкой, она никогда не мечтала о богатстве, но у нее было больше денег, чем она могла когда-либо потратить. Слава? Она никогда не хотела этого и ненавидела это. Чего она хотела от жизни? Какие запросы она посылала?

Она мысленно перенеслась сквозь годы назад, в холодный снежный день. Устроившись в объятиях Тони, в его комнате перед теплым пылающим камином, она сделала запросы — доступ к своим собственным приглашениям — возможность общения со своей сестрой — покидать поместье, когда она захочет, — и чтобы Тони связывался с ней напрямую. Она все это получила. Ее новый дом шел в комплекте с ноутбуком и планшетом. Эмили была не просто доступна — она навещала ее каждый вечер. В гараже у Клэр стояло две машины — автомобиль и внедорожник, более безопасный, когда она ездила к Николь. Она также могла воспользоваться услугами водителя, когда бы она не пожелала. И наконец, мобильный телефон возле ее кровати был доступен каждому, кто хотел позвонить. Размышляя о новом доме, не было ни одного запроса, которые Клэр могла бы вспомнить и которые Тони не выполнил бы. Даже окна в пол и солнечный свет по всему дому были выполнением обещаний. Он дал ей все, что она когда-либо хотела — кроме него самого. В тот холодный снежный день она не понимала, чем обладала. Возможно, никто никогда не понимал — до тех пор, пока это не исчезало.

Заставив себя двигаться, Клэр встала с кровати. Она будет двигаться вперед, шаг за шагом. Однажды она почти сдалась — такого больше не повторится.

Шли дни, смыслом жизни Клэр были визиты к Николь. Она с нетерпением ожидала переезд дочери в поместье. Тем временем Клэр решила, что если у неё в управлении находится поместье в 6000 акров, то ей нужно знать свой персонал. Это было намного проще, чем ее первый переезд в эту собственность. На этот раз она была хозяйкой дома, а не какой-то женщиной, которую держат взаперти в верхних покоях. Весь персонал был новым. Единственным, оставшимся из первоначального штата сотрудников Тони, был Эрик, и он работал на Тони, а не на Клэр. Поскольку Тони всегда был за рулём, когда они ездили навещать Николь, Клэр редко видела Эрика.

Каждый вечер после ужина Тони забирал Клэр из поместья и вёз к Вандерсолам. В самом начале присутствовали все. Со временем Джон, Эмили и Майкл приносили свои извинения, чтобы предоставить Тони, Клэр и Николь возможность побыть втроём. Всё было так, как и предсказывал детский психолог — день ото дня — уровень комфорта Николь в отношениях с родителями повышался. После их визитов, Тони отвозил Клэр обратно в поместье и отправлялся в свою квартиру. Не было никаких причин обсуждать или спорить — решение было принято, и разговор окончен.

Через неделю Вандерсолы привезли Николь в поместье. Ей не потребовалось много времени, чтобы найти клад игрушек и одежды, ожидающих ее в ее новой комнате. Психолог рекомендовал еще одну неделю таких визитов перед окончательным переездом. Николь, казалось, хорошо адаптировалась.

В поместье оставались открытыми две штатные должности, которые Тони попросил Клэр заполнить лично. Первой была няня. В течение многих дней Клэр проводила собеседования с потенциальными воспитательницами. Наконец, она остановила свой выбор на молодой женщине по имени Шеннон. Конечно, типаж бабушки казался более квалифицированным, но каждый такой кандидат напоминал ей каким-то образом о Кэтрин. С Шеннон она чувствовала себя намного лучше.

Вторая должность, которую Клэр должна была закрыть, была глава службы безопасности поместья. Поначалу Клэр протестовала против такой необходимости — Тони заверил ее, что в поместье всегда была команда охраны. Независимо от снижения уровня угрозы, люди их положения всегда нуждались в безопасности. Подумав о Николь, Клэр согласилась. После четвертого собеседования Клэр поняла, кого она хотела, и это не было одно из имен, перечисленных в ее списке. Тем вечером, когда Тони приехал, чтобы отвезти ее к Николь, она сказала ему: — Я знаю, кого я хочу на пост начальника моей службы безопасности. Я просто не знаю, как с ним связаться.

— У тебя должен был быть список с номерами. По кому-то он отсутствует?

— Нет, я не хочу никого из этого списка. Мне нужен Филипп Роуч.

Удивленный взгляд Тони быстро сменился новым постоянным выражением безразличия.

— Он не из тех, кто оставляет адрес для почтовых отправлений. Я не знаю, можно ли с ним связаться. Кроме того, люди из этого списка уже прошли предварительный отбор. Любой из них прекрасно подойдет…

Клэр прервала: — Мне не нужен ни один из них.

— Зачем тебе Роуч?

— Я знаю его, и я чувствую себя с ним комфортно. — Клэр убедительно высказала свою точку зрения. — Со всеми новыми людьми, работающими вокруг меня, мне хотелось бы, чтобы был кто-то знакомый.

— Со временем любой может стать знакомым

— Тони, ты же сам сказал, что я могу получить все, что захочу. Я хочу его видеть.

Он больше не протестовал. На этот раз Клэр закончила разговор. Ей нужен был Фил, и Тони найдет его.

В течение нескольких дней до приезда Николь, Клэр занималась изучением обязанностей в отношении своего нового дома. Она также наслаждалась прогулками с Мередит, Кортни или Сью. Бывало даже, что она садилась в свою новую машину и уезжала. И не то, чтобы она хотела добраться до какого-нибудь конкретного места. Это было больше подтверждение того, что она могла это сделать. Много лет назад, когда она обращалась с просьбами, все они сопровождались одним и тем же условием — каждая свобода требовала разрешения. Хотя она помнила, как ненавидела это доминирование, полная противоположность также не делала ее счастливой. Каждый раз, проезжая через ворота, она понимала, что никто не знает и не заботится о том, куда она едет.