Приговор

Гарри заботился о Лиз. Он даже представлял, как проведет с ней остаток своей жизни. Она была другой — сильной и независимой. Многие ли из женщин приняли бы его обратно, после того, что он сделал? Она, конечно, устроила ему настоящий ад, но он это заслужил. Гарри восхищался её стойкости и сильной воле. С улыбкой он признал, что можно восхищаться и её искусности. Ни разу она не подвела и не выдала его перед Клэр и Вандерсолами, хотя её ревность сыграла значительную роль в их с Клэр первой большой ссоре. Гарри знал, что Лиз специально придержала информацию о том, что Роулингс будет на гала-концерте, которую в последний момент сообщили Эмбер по телефону. Он даже сказал об этом Амбер.

Глядя, как она мирно спит, он отодвинул с шеи светлую прядь её волос. Чёрт, ему нравилась эта шея. Борясь с желанием разбудить её, он улыбнулся.

Не было никаких сомнений в том, что он был пьян в ночь торжества. Он был зол на Лиз и на Клэр; однако теперь Гарри должен был поставить Лиз пятерку за усилия. Она взяла карты, которые ей сдали, и разыграла их — очень хорошо разыграла.

— Почему ты улыбаешься? — спросила Лиз, открывая глаза.

— Я как раз думал о твоей сексуальной шее. — Его пальцы скользнули к ее ключице и прочертили извилистую дорожку по шее вниз, к груди. Лиз потянулась к его руке, их ладони соприкоснулись и пальцы моментально переплелись.

— Гарри?

— М-м-м?

— Ещё один вопрос и всё, обещаю

Он вздохнул и откинул голову на подушку: — Давай.

— Как я могу быть уверена, что если в будущем ты столкнёшься с ней, то у тебя снова не появятся к ней чувства?

— Я не знаю. У некоторых пар есть такая штука, как доверие. Я понимаю, что должен снова его заслужить. — Он поднял голову и провёл губами вдоль её шеи, едва касаясь, и, не дыша, прошептал, — Я заслужу.

— В Венеции?

Гарри поднял голову и выгнул бровь: — В Венеции что?

— В Венеции тебе хотелось снова быть с ней? Вы спали друг с другом?

— Нет! — Гарри откинул одеяло и резко вскочил с кровати. — Почему ты зациклилась на этом? Нет! Она планировала встретиться с Роулингсом. — Обнажённый, он зашагал прочь от кровати, жестикулируя руками. — Я всё испортил. Все, что я могу сказать — мне очень жаль.

Лиз на коленях подползла к краю кровати. Подняв голову, она проворковала: — Я верю тебе, вижу, как ты расстроен. Мне жаль. Просто, когда я увидела то фото с вами, держащимися за руки… Ну, мне нужно было знать.

— Ты видела фото? Откуда?

— Эмбер показала мне. — Она поднялась на коленях и, целуя в губы, обвила руки вокруг его шеи и прижалась грудью к его твёрдому телу. — Я верю тебе. Если я сказала «всё», значит всё. — Она слегка отстранилась, чтобы взглянуть ему в глаза. — О, пожалуйста, не говори Эмбер, что ты знаешь, что я видела фото. Она просто хотела, чтобы я знала всё и могла принять осознанное решение.

С широкой улыбкой она толкнула Гарри обратно на кровать. Когда его голова коснулась подушки, она склонилась над ним. Тепло ее грудей накрыло его широкую грудь, когда они соприкоснулись. — Она велела мне не говорить тебе, — продолжала Лиз. Её слова прозвучали между поцелуями на щеке и шее Гарри. — Наверное, мне не следовало — но, Агент Болдуин — теперь, когда я всё знаю — моё решение принято осознанно — и — я не хочу — отпускать тебя — снова!

Гарри опрокинул Лиз на спину. Не давая ему возможности заговорить, она взмолилась: — Пожалуйста, агент Болдуин, Вы можете показать, как сильно будете по мне скучать? Пожалуйста!

Гарри не мог устоять перед её мольбой, её раскрасневшимися щеками, её доверчивым взглядом и растрёпанными волосами. Этого больше нельзя было вынести, и все мысли, не связанные с женщиной, лежащей под ним, унесло прочь.

Глава 39

— Концентрируйся на том, что ты можешь контролировать.

Джон Вуден

— Мсье?

Тони отвел взгляд от Клэр и посмотрел на Мадлен. В руках она держала стопку полотенец и простыней.

— Нужно обмыть её, чтобы сбить жар.

Тони кивнул и взял маленькое полотенце. Намочив его в ванной, он сложил его втрое и осторожно положил Клэр на лоб. Его мягкий голос внезапно стал резонировать в комнате, словно в пещере? — Я знаю, ты плохо спала. — Дом содрогнулся от раската грома. Тони невозмутимо продолжил. — Если тебе сейчас хочется поспать, это нормально, но скоро родится наш малыш. Он или она нуждаются в своей мамочке. — Эмоции клокотали в горле, но Тони усилием воли заставлял себя говорить спокойно. — Клэр, ты нужна мне. Только с тобой я могу быть тем, кем сам могу гордиться. П-пожалуйста, не оставляй меня.

Чья-то рука легла на плечо Тони. Он был на грани. Страх охватил его, вызывая эмоции, которые он не мог контролировать. Энтони Роулингс контролировал всех и вся. Внезапное бессилие наполнило его мир красным. Кроме Клэр, его окружали служащие. Неужели эти люди ничего не знают? К нему не обращаются просто так по имени и не дотрагиваются до него! Тони набрал воздуха в лёгкие и поднял глаза навстречу прикосновению. Его взгляд встретился с взглядом Мадлен, и та грустно улыбнулась. Краснота тотчас рассеялась. Тони накрыл руку Мадлен своей, принимая её поддержку.

— Мсье, Мадамель не покинула нас, она отдыхает. Местное снадобье, что я ей дала, помогает. Ей нужны силы для ребёнка. Мы должны сделать так, чтобы ей было удобно.

Тони не ответил. Он не знал, что делать. Эта ситуация была за гранью его нормальной обыденности. Там, где дело касалось жизни Клэр, он был абсолютно беспомощен. Проглотив свою гордость, он спросил: — К-как нам сделать, чтобы ей было удобно?

Мадлен объяснила, что можно сделать, он согласился, и она тут же принялась воплощать свой план. Сначала она велела Френсису и Филу принести с веранды шезлонг. Когда они открыли дверь и внесли шезлонг, пол залило дождём. Мадлен немедленно вытерла воду с пола и с подушек шезлонга и накрыла его полотенцами и простынями.

Френсис и Фил вернулись к молчаливому бдению в холле, а Мадлен и Тони сняли с Клэр мокрую одежду. Они обтёрли её влажными, а затем сухими полотенцами. Затем Тони осторожно поднял её на руки и положил на шезлонг, где они надели на неё ночную рубашку и накрыли её дрожащее тело чистой простыней. Шезлонг был намного ниже кровати, однако, поскольку матрас на кровати промок, здесь было чисто и сухо.

Статус больше не играл роли. Мадлен больше не была прислугой в доме или служащей, Тони с готовностью передал ей контроль над ситуацией. Если бы она велела ему подпрыгнуть, он бы лишь спросил — как высоко? Впервые на его памяти Тони не стремился к власти. Он ничего не смыслил в родах.

В отсутствие доктора, ставка была только на Мадлен. Она была раздающей карты, контролировала эту игру и получила его внимание и уважение.

Когда небо потемнело и наступила ночь, Тони сделал единственное, что мог. Он сидел рядом с Клэр, положив одну руку на их еще не родившегося ребенка Заметив движение ребёнка, он сказал Мадлен об этом: — Я что-то почувствовал. — Вторая его рука постоянно касалась Клэр. Руки, щеки, лба — всё равно что, лишь бы постоянно чувствовать связь с ней.

Всю ночь пульс Клэр оставался ровным, а их ребенок продолжал двигаться. Только на рассвете Клэр начала просыпаться. Сначала было неразборчивое, как и вечером, бормотание. Она молила: — Тони… нет… ушёл… Тони…нет… — В конце концов мольбы вылились в слёзы. И с каждым её всхлипом разрывался ещё один кусочек сердца Тони. Клэр сражалась в битве, которую могла видеть только она. Он бы сделал, купил, решил всё что угодно, чтобы облегчить ей страдания, но не мог.