Приговоренные к жизни

— Тинча, хватит! Я — урод!

Девушка смотрела на него пристально, широко раскрыв глаза. Ей не был важен ни цвет волос, ни рост. Перед ней был всё тот же Илья. Тинча помнила то чувство, которое испытала, когда он появился. Интерес. Жгучий интерес ко всему, что её окружает. Она сама толком не понимала, как этот не по возрасту обстоятельный парень с тяжёлым взглядом вызывал в ней странное желание окунуться в жизнь с головой. Наверное, она чувствовала в нём ту опору, от которой можно оттолкнуться и прыгнуть в океан приключений… а если волны окажутся слишком бурными — ухватиться за него. Камень — твёрдый, и в этом его сила, а не в том, что он квадратный или овальный.

«И как он не понимает?! Неужели он считает меня такой… ограниченной?»

— Ну, давай! Может, уедешь опять?! — с вызовом бросила она.

Илья поморщился:

— Я не парень с обложки, не богатый ухажёр. Уж точно не сравнюсь с «золотыми мальчиками» из твоей компании. Разве ты будешь с таким общаться? Как видишь, денег от КНО я так и не получил.

— Почему? Вам же оставалось совсем немного.

«Твоя мама умеет держать слово».

— Долгая история. Пошёл наперекор начальству. В общем, денег мне не заплатили. Домой не хочу, они для меня совсем чужие, как и я им. Вот, подрабатываю в разных шарашках. И, как видишь, те, кто больше не вхож в Хиатус, быстро возвращаются к исходному облику.

— Выходит, всё было зря?

— Нет. В жизни ничего «зря» не происходит. Были люди, которых мы спасли… И ты.

Тинча поджала губы, а потом резко спросила:

— Почему ты сразу не появился? Почему исчез?

— Я пытался… Сначала было трудно решиться. Всё-таки твоя мама…

— Мама? Это она тебе запретила?!

— Не сердись на неё. Родители лучше знают, что нужно их детям. Я её, в общем-то, могу понять.

— Ты что? После всего я с ней месяц не разговаривала. Мне было так плохо. Нет, она совсем разум потеряла! Я ей не игрушка! Ну, мама… я ей устрою!

— Я думал, ты повзрослела, Дюймовочка. Кстати, как поживает Нелли Александровна?

— Пишет… точнее, пашет. Ездит на презентации по городам. Такое ощущение, что не хочет подолгу оставаться со мной. Знаешь, вот мы её тогда нашли, но потом что-то между нами потерялось навсегда.

— Не будь к ней строгой. Ей всё это тоже непросто далось.

— Знаешь что, Белуха… А не исчезнуть ли нам? Вот прямо сейчас!

— Мне уже двадцать, прикрылся для меня Хиатус, — Илья грустно улыбнулся. — Я больше не…

— Ты — нет. А я знаю отличное место, где нас не найдут. Это недалеко, на твоём авто домчим быстро. Не Хиатус, конечно, но тоже ничего.

— А твой друг Макс?

— Этот балабол? Мне кажется, ему и без меня весело.

Илья посмотрел на Тинчу в упор:

— Опять хочешь сбежать с незнакомцем?

Тинча вспомнила, как неслась по предрассветному лесу в пижаме и сапогах не по размеру за неизвестным брюнетом.

Брюнет. Блондин. Какая разница! Когда сердце колотится, когда распирает от ожидания перемен!

— Если бы я тогда не помчалась за тобой, то проспала бы всю жизнь.

Она пристально и очень по-взрослому смотрела на него, не отводя взгляда:

— Поехали? Испаримся с тобой для всех. Хотя бы на этот вечер.

— А давай! — Илья хлопнул в ладоши, но осёкся. — Только заказ отвезем.

— Ты стал скучным, Белуха, — усмехнулась Тинча.

Фургон медленно тронулся и, набирая скорость, влился в поток машин. Никто не видел, как туда, где только что стоял минивэн, подошёл мужчина и, сняв кепку с седеющей головы, уселся на бордюр. Он смотрел вслед удаляющемуся автомобилю и рассеянно улыбался своим мыслям.