Приходи на Паддингтонскую ярмарку

– Доброй ночи, Дик,– прошептала Лесли.

Ее губы нежно коснулись его мимолетным поцелуем. Затем она ушла.

Все началось с поцелуя... а закончилось убийством.

Глава 2

Двое мужчин прошли через хорошо охраняемую дверь в большой зал тюрьмы. Их шаги звенели по металлической лестнице, когда мужчины поднимались до первой галереи, которая шла вдоль всей стороны зала. Они разговаривали тихо.

Старший надзиратель сказал:

– О, да. Он – хороший заключенный. Не жалуется, послушен и не создает проблем. И все же... – Он сделал паузу.

Его спутник проницательно закончил:

– И все же он беспокоит вас.

– Да,– кивнул старший надзиратель. – И это не связано с тем, что он делает или говорит. Скорее с тем, чего он не делает и не говорит... – Он замолчал и выпалил: – Мне не нравятся осужденные в первый раз! Дайте мне старого рецидивиста. От них знаешь, чего ждать!

Детектив-инспектор Касл усмехнулся. Это был крупный мужчина с хорошими манерами и проницательным взглядом. На нем был видавший виды старый плащ и шляпа- котелок.

– Это предубеждение,– заметил он.

– Возможно – да, а возможно – нет,– проворчал старший надзиратель. – Смейтесь, если хотите, но вот что я вам скажу. Этот молодой Мервен меня пугает.

Касл изобразил вежливое, но недоверчивое ворчание. Старший надзиратель мрачно продолжил:

– У него навязчивая идея. Вежлив и замкнут. И в нем нет жалости.

Касл внимательно посмотрел на него:

– Вы описываете другого человека.

Его спутник сухо возразил:

– Он здесь уже несколько месяцев.

Касл кивнул:

– Понимаю, что вы имеете в виду.

Они продолжили путь.

Старший надзиратель коротко кивнул приблизившемуся коридорному и остановился около одной из камер. Он повернул ключ в замке и открыл дверь. Ширина помещения равнялась высоте, а глубина составляла четыре шага. Бесцветные стены были немного влажными, а через крошечные непрозрачные стекла зарешеченного окна неуверенно проникало немного света. Воздух в камере, холодный и несвежий, был пропитан животными запахами тюрьмы. Касл непроизвольно поежился.

Мужчина, который поднялся с раскладной койки в углу, был одет в серое, а лицо по цвету почти совпадало с одеждой. Он молчал.

Касл похлопал сопровождающего по плечу и что-то прошептал ему на ухо. Старший надзиратель замялся, а затем развернулся и вышел на площадку, тщательно закрыв за собой тяжелую дверь.

– Садитесь, Мервен,– проворчал Касл. – Я хочу поговорить с вами один на один.

Ричард Мервен заговорил, и за покорным равнодушием в голосе слышалась насмешка:

– Вы забыли инструкции. Полицейский, разговаривающий с заключенным...

– ...должен находиться под наблюдением представителя штата тюрьмы. Знаю. – Касл выглядел усталым. Он снял шляпу-котелок и рассеянно стукнул по ней. – Это неофициальный визит.

Вспышка любопытства осветила тонкое умное лицо. Бывший клерк сел на койку, положив руки на грубое одеяло, покрывающее жесткий матрац.

– Вы должны были разговаривать со мной в комнате для посещений. Эта «хата» не очень удобна. – Он мрачно оглядел камеру.

Инспектор сочувственно посмотрел на него.

– Осваиваете тюремный сленг... – заметил он.

– Постепенно,– с горечью признал Мервен. – У меня много времени для учебы.

– О, да. Ваш срок...

– Довольно большой. – Губы Мервена сжались. – Я должен ждать свободы много лет.

– Вы не можете жаловаться. Вы ограбили банк.

Мервен закусил губу:

– Я никогда этого и не отрицал.

– Да,– согласился Касл. – Не отрицали. Но вы не сказали нам ничего полезного. И мы должны вернуть деньги, которые вы взяли из сейфа.

Мервен пожал плечами и промолчал.

Касл потер подбородок. Он размышлял:

– Вас поймали и признали виновным. Но я все-таки за вас переживаю.

Пальцы Мервена сжались:

– Забудьте меня.

– Не могу. – Касл отодвинул в сторону эмалевую кружку и кувшин и присел на край стола, встроенного в стену. Он начал говорить тихим доверительным тоном. – Это дело заинтересовало меня с самого начала. Как вы, вероятно, знаете, я вел почти все предварительное расследование.

Он сделал паузу, словно ожидая комментария. Мервен кивнул, но ничего не ответил.

Касл продолжал:

– Первый рапорт был простым. Однажды поздно днем в субботу вас нашли на улице. Вы, казалось, стали жертвой нападения. Вас отвезли в больницу и выяснили, что у вас сотрясение мозга. На голове глубокая рана. – Он мрачно улыбнулся, увидев, как Мервен вздрогнул и потер затылок. – Очевидно, вас ударили дубинкой. – Он произнес это слово с отвращением. – Все это достаточно ясно. Но мотив нападения был неясен. Вас, казалось, не ограбили.

Мервен криво усмехнулся. Касл внимательно наблюдал за ним.

– При вас было удостоверение личности, поэтому мы знали, кто вы такой, и скоро обнаружили, где вы работали. При вас была также связка ключей, которые очевидно принадлежали банку. Вы были все еще без сознания, поэтому мы не могли расспросить вас. Но мы связались с вашими работодателями. Они не сильно встревожились, даже когда мы упомянули ключи. Они объяснили свою систему.

К сейфу всегда давалось два набора ключей. У бухгалтера или другого высшего должностного лица имелась первая связка, в то время как у одного из клерков – вторая. Эта обязанность переходила от одного к другому по списку. В те выходные была ваша очередь держать при себе ключи. Но ваша связка была бесполезной без другой. Однако... – Касл сделал неопределенный жест,– мы убедили ваших работодателей проверить сейфы в хранилище. Нам пришлось ждать бухгалтера, человека по имени... – Касл щелкнул пальцами.

– Сперлинг,– механически произнес Мервен.

– Правильно. Сперлинг. Нам нужны были его ключи помимо ваших, чтобы открыть сейф. И когда мы это сделали...

– Весь ад вырвался на свободу.

– Да. Сейф был пуст. Банкноты, казначейские билеты, ценные бумаги – вы взяли все. Ревизоры оценили потерю в тысячи фунтов.

– Вы когда-нибудь сомневались относительно моего соучастия?– полюбопытствовал Мервин.

Касл усмехнулся.

– Ни разу. Это явно была внутренняя работа. Ничего не взломано, за исключением нескольких запаянных оловянных ящиков на тележках кассиров. Все остальное было открыто ключами. И очевидно, вы были ответственны за грабеж. Мы нашли ваши отпечатки повсюду. Вы даже оставили нам молоток и долото, которым вскрывали ящики. Настоящая работа дилетанта.