Приходи вчера (сборник)

Жена-то знала, что никакие агитки не спасут их от пропажи соседей из собственных домов, от необходимости остерегаться луж и дождливых дней, чтобы остаться в живых. От молчаливой солидарности, с какой из внезапно опустевшего соседского двора деревенские забирали домашнюю скотину — только живых животных, не трогая из остального хозяйства даже щепочки. От того, что, если кто-то среди ночи постучится в дом с просьбой о помощи, ему никогда не откроют. Просто чтобы остаться в живых.

Вот деятель и решил семью из Анцыбаловки увезти, раз никто здесь его современные взгляды не поддерживает. Собрались они, нагрузили скарбом телегу и через лес отправились в более прогрессивные места.

Только Анцыбаловка из виду скрылась, начал по траве туман стелиться, как кто дыму напускает. И это в ясный жаркий день. Солнце, правда, за тучи ушло, хотя только что небо чистое было. Сначала про дым и подумали. В такую засуху лесные пожары не редкость, торфяникам немного надо, чтобы загореться. Только это туман был, влажный, липкий, плотный, как кисель.

Деятель жене объясняет: это близость болота сказывается, совершенно обыденное атмосферное явление. Лошадь нас вывезет. А туман уже до бортов телеги поднялся, и впереди ничего не видно, и позади все скрылось, телега словно в молоке плывет. Сынок маленький ножки вниз свесил, болтает ими. И вдруг лошадь заржала, захрипела, попятилась, передними ногами взбрыкнула.

Телегу тряхнуло.

Видят, неизвестно откуда появилась баба в грязном мужском зипуне и платке на самые глаза. Стоит лошадь за ноздри держит.

Деятель револьвер выхватил и кричит:

— Прочь с дороги, пристрелю!

А баба хрипит:

— Мое отдай!

Голос страшный, как не человеческий.

Деятель возьми да и пальни по бабе, как угрожал. Смотрят: а это и не баба, и даже не человек, а вроде как медведь.

Отшатнулся в туман, и тут сынишка закричал ужасно. Кто-то за ножки сдернул мальчика с телеги, прямо в непроглядные клубы тумана. Мать в последний момент успела его подхватить, держит из последних сил, а сын кричит, плачет, захлебывается. Не от страха, от боли.

Деятель весь барабан расстрелял, да без толку все, не видно же ничего. И тогда жена его крикнула:

— Меня, меня бери! Меня бери!

И тут же в телегу спиной повалилась, держа сынишку в руках. Тот уже сознание потерял: выше колена одну ножку отгрызли, другую порвали, а кто — не видать в тумане. Отец с телеги спрыгнул, лошадь развернул. А та уж и не брыкается, послушно идет, будто и не чует ничего.

И помчали обратно в Анцыбаловку. Дорогу-то обратно хорошо видно, день-то солнечный, никакого тумана. Вот так и вернулись.

Мальчику совсем худо было, но вызвали ему знахарку, и оклемался. Конечно, без ноги остался, зато живой. Ничего не помнит, что случилось. Ему сказали: зверь в лесу напал. Вепрь. Бывает такое. Хорошо, мать спасла. Так с отцом и жил по правилам. Мать-то спустя время пропала. Утром как-то хватились, а ее нет нигде. Лишь у задней калитки, что в лес ведет, башмак валяется.

Но бывало, что покидали деревню навсегда, вырывались на волю. Не знали только, что все, кому удавалось уехать из Анцыбаловки, дорогу торили нечисти. Кто с собой беду везет, тому нигде не повезет. Если взять открытую дверь как образ, то весь их путь усеян приоткрытыми и распахнутыми дверями.

Иногда правило узнаешь, только нарушив его.

Расползлась нечисть, как плесень, уже не выведешь. Остается только смириться. Вот так испоганили окрестности.

В народной традиции нечистая сила обитала в ином, перевернутом по отношению к обыденному пространстве, появляясь оттуда в определенные периоды. Особые места обитания нечисти, так называемые нечистые места, — труднодоступные для человека, он не может там трудиться. Это болота, глухие леса, пустоши, пещеры, перекрестки дорог, границы поселений и полей, мосты, водовороты. Проникая в наш мир, нечистая сила селится в колодцах, на лестницах, на чердаках и в подвалах, в нежилых и пустующих помещениях. Чтобы нечисть не смогла причинить человеку вред, нужно всячески избегать посещения нечистых мест, а если иначе нельзя, соблюдать определенные правила. Те, кто игнорировал эти правила, подвергались большой опасности сами и могли принести беду другим людям.

Так в народном календаре появились специальные даты, в которые необходимо особенно остерегаться происков нечистой силы или которые наиболее подходили для проведения ритуалов, призванных защититься от злых духов или вовсе изгнать их.

НА СТАРОЙ ЗАИМКЕ

Прихватило его — объелся молочными сосновыми шишками. Говорили ему, чтобы не налегал, не белка, не клест какой-нибудь, в самом деле. И что за ребячество, в самом деле!

Возвращаться обратно в деревню уже не представлялось возможным. Из-за одного взрослого балбеса, который не может себя контролировать, менять планы мы не собирались. Да и как-то не верилось, что может быть что-то серьезное. Подумаешь, шишками объелся. Посидит под кустом да и дальше пойдет. В дальнейшем наука будет.

Но ему что-то реально поплохело, поэтому мы чуть изменили маршрут, чтобы дойти до старой заимки. Избушка уже старенькая, зимой, наверное, не стоит даже соваться, но крыша еще не сгнила, да и стены пусть слегка покосились, но еще лет десять протянут, прежде чем совсем рухнуть под гнетом непогоды и времени.

Вот оставили его там, пусть отлежится. От еды, понятное дело, его воротило, но все равно сухой паек на пару дней ему выделили. Серега ему из аптечки таблеток сыпанул, но тот сказал, что обойдется. Стыдно стало, что так глупо всех подвел.

Принесли ему в котелке воды из ближайшего ручья, пожелали прочиститься как следует да и пошли дальше. Он еще говорил, что скоро нас догонит, хорохорился. Но мы с Серегой сразу ему велели сидеть на месте, нас ждать, чтобы еще по лесу его, балбеса, не искать.

Все мы взрослые люди, каждый сам за себя отвечает. Конечно, брала досада, что из-за глупости задержались, что не вместе идем. Обычно, даже если без добычи возвращались, все равно чувство было, что не напрасно это, заряд бодрости какой-то, как очищался от города. Разные ситуации были, и не очень приятные, но справлялись. И каждый год опять выбирались в эти знакомые места.

А тут и зверь не шел, и постоянно мыслями возвращались к нашему балбесу (между собой называли его по-другому, что больше соответствовало приключившемуся с ним), и как-то тревожно было. Ощущения неприятные, будто несчастье какое случилось.

Убеждали друг друга, что нянчиться не собираемся, что сам виноват, что дал бы знать, если совсем худо. В итоге, не сговариваясь, свернули все и вернулись к заимке. Еще торопились, неизвестно зачем. Пришли, а заимка пустая, снаружи дверь палкой подперта, чтобы не открывалась. И все вещи балбесовы в избушке. Рюкзак, ружье, котелок, остатки еды. Патроны все на месте. Печь еще теплая.

Вот то, что дверь закрыта, нас и смутило. Незачем ему далеко уходить от избушки, если без ружья и вещей. То есть не к нам отправился и не в деревню. Понятно, что тогда предупредил бы нас. А если к ручью за водой пошел, то почему без котелка? В то же время не было ничего, что указывало бы на трагедию или несчастный случай.