Приказ Императрицы

Слуга ушёл. Переглянувшись вновь, Иван и Василий направили шаг к государыне. Она увидела их сразу, как только вышли из дворца, и остановилась под кроной дерева:

– Добрый день, добрый, - кивала она, и они выполнили реверанс в приветствие, одарив протянутую ручку поцелуем.

– Надеемся, что добрый, Ваше Величество, - сказал Иван, и государыня заметила, что от той дерзости в голосе, что была у друга, Василий подле чуть вздрогнул.

Это вызвало в ней лишь смех, который попыталась сдержать, оставив на лице улыбку и тепло голоса:

– Ну, Скуратов может сразу покинуть нас, если согласен служить при мне, служить флоту Российскому верно да с душой.

– Согласен, Ваше Величество!
– сразу воскликнул Василий, встав в стойку смирно.

– Ну, тогда ступай к моему секретарю, он ждёт тебя, - улыбалась Императрица, встав в величественную позу и провожая удаляющегося Василия довольным взглядом.

– Какую же участь Вы уготовили мне?
– удивился Иван.

– Играть будем в карты каждый раз, когда приглашу или когда соизволишь явиться вновь, - свысока смотрела государыня и вдруг сменила настрой, расслабленно выдохнув и улыбнувшись.
– Давно, видать, брани ты не слышал?

– Вашей, матушка наша, не слышал, - кивнул Иван.

– Прекрати дерзить, - погрозила пальчиком она.
– Куда делся мой корсар Морозов? Неужто столь коротким оказался век моего пирата?

– Увы, Ваше Величество, нашёл ту свободу, какую искал, - пояснил он.
– О той же свободе мечтает и ещё один раб, готовый служить Вам и России вечно, искренне да с душой.

– Уж не за своего ли капитана заступаться вздумал?
– сделала удивлённый вид Императрица и махнула рукой.
– Знаю я всё уже о нём и приказ мой вот-вот приведут в исполнение... Что-то в последнее время приказов много приходится отдавать, а я не привыкла к ним. Люблю просить, но, увы, не все просьбы хотят исполнять. Увядает красота сего величества.

– Ваша красота навсегда затмила все иные красоты вокруг, - не согласился Иван, вызвав смех государыни:

– Ах, льстец, Морозов... Гляди-ка. Учти, капитан твой, сей Антон Павлович Кирсанов, будет ждать, пока приведут его помощника да допросят, как следует.

– Я думал, Вы отменили пытки, - чуть приблизившись к уху государыни, прошептал Иван, а она резко взглянула:

– Я этого никому не сказала, верно?

– Верно, - улыбнулся он, понимая дело.
– Пусть всё будет так, как думается.

– Это кто такой ещё умный, как ты?
– вопросила государыня, и ответ не заставил себя ждать:

– Это мы этой ночью с Антоном Павловичем и размышляли... О пытках, казни и прочем.

– А ты не Ванька-дурак, - поразилась государыня серьёзно, на что Иван улыбнулся:

– Так я и не царевич.

– Ишь какой... Не ляпни кому, - недовольно сказала государыня.
– А то бояться перестанут да истину не выведаешь никак уже ни у кого.

Иван слушал, а взгляд пал на подходившего господина. Тот резко замедлил ход, когда они оба заметили друг друга и переменились в лице.

– Что, Ванюш?
– оглянулась на подходившего Императрица.
– Узнал свою участь?

– Как же барина Рюмина и не узнать?
– еле слышно молвил Иван.

– Прошу, - позвала государыня Рюмина подойти.
– А вот и наш Жан, Жюль да Иван в одном лице.

– Жюль?
– уставился тот на Ивана.
– Погибший некогда брат мой носил это имя.

– Знаю, - смотрел в сторону Иван.
– Нравилось имя это, решил под ним скрыться.

– Что же, Ваше Величество, прикажете с ним делать теперь?
– вопросил Рюмин, и Императрица улыбнулась:

– Он возвращается в деревню, - здесь она заметила и удивилась видеть вновь французского посла.

Тот остановился стоять в стороне, явно давая понять, что ждёт, когда государыня сможет уделить ему внимание. Глубоко вздохнув, она закрыла зонтик и обратилась к Рюмину:

– Разговор у нас будет чуть позже. Прошу прийти ко мне в кабинет через час.

Рюмин немедленно откланялся, и Императрица пригласила посла подойти...

Глава 62

– Ваше Величество, - с поклоном подошёл Сегюр к государыне.

На вид явно встревоженный чем-то, он бросил взгляд на Ивана, но Императрица улыбнулась:

– Прошу, говорите. Мой верный слуга останется рядом на случай нового приказа.

– Хорошо, Ваше Величество... Меня подослал делегат узнать о планах Ваших. Волнения в Петербурге столь сильные, что все иностранные послы колеблются, не знают, бежать ли или оставаться здесь вплоть до сдачи города?
– сказал Сегюр.

– Опять Вы о том, - вздохнула государыня, раскрыв зонтик и отправившись с ним в медленную прогулку.
– Вань, не отставай...

Иван следовал за ними, но старался держаться позади, чтобы не мешать беседе, в себе переживая обо всём, что узнавал...

– Так что же говорят обо мне в городе?
– спросила Императрица у посла.

– Осмелюсь сказать, - развёл он руками.
– Везде утверждают почти наверняка, что этой или следующей ночью Ваше Величество отправится в Москву.

– Ах, - была государыня невозмутима.
– И Вы этому поверили, господин граф?

– Сударыня, - стал отвечать он.
– Источники, из которых исходит этот слух, кажутся очень достоверными, и только Ваш характер заставляет меня сомневаться.

Императрица подняла гордо голову, чем ещё раз удивила посла:

– Победа будет наша! Велю собрать по пятьсот лошадей на каждой станции по московской дороге, но только лишь для того, чтобы ускорить прибытие подкреплений, необходимых для защиты Санкт-Петербурга. А Вы, - взглянула она на посла.
– Так сообщите же Вашему двору, что я остаюсь в моей столице и выйду из неё лишь на бой со шведским королём.

– Это бравада, Ваше Величество, - сомневался Сегюр.

– Вы считаете меня легкомысленной?!
– удивилась государыня.
– Вы ещё вспомните о том, когда будет победа...

Иван слушал, волновался за будущее родного края, но почему-то и в его душе поселилась вера в ту самую победу над шведами, которую обещает Императрица, а, значит, судьба будет благосклонна и позволит ему с Настей спокойно жить, уединившись в своём уголке...

Распрощавшись с Сегюром, государыня тут же повернулась к Ивану и пригласила вернуться во дворец. Спокойная, довольная, непоколебимая никакими тревогами она казалась самой настоящей правительницей из всех в мире. Именно той правительницей, которая не предаст, которая заботится о каждом подданном, о самой земле, устраивая всё лишь на благо каждого...