Приказ обсуждению не подлежит

В мозгу сработал профессиональный автомат, и медик, приблизившись к товарищу, склонился над ним.

В своей жизни он видел много трупов, в том числе и обезображенных, но такого зрелища — никогда. У Сабита не было глаз. То, что у него практически отсутствует затылок, медик определить не мог. Якуб лежал на спине, подогнув под себя ноги. От него исходил странный запах озонированного воздуха. Так ли пахнут разбросанные по полу мозги, смешанные с кровью и прохладным воздухом, фельдшер не знал.

Он вскочил на ноги и опрометью бросился к внешней двери. Но не добежал до нее. Справа раздался такой мощный взрыв, что медика отбросило к противоположному окну. Он схватился за горло, распаханное стеклом, и сполз на пол. Пережимая страшную рану, он задыхался. Отпуская — истекал кровью…

Выбежавшие в коридор караульные с автоматами на изготовку увидели два трупа, щедро присыпанные осколками стекла.

Они недолго находились в этом коридоре смерти, поскольку жар от бушующего пламени был непереносим даже здесь.

Не прошло и двух минут, как в хозблоке рванули газовые баллоны, и здание превратилось в гигантский камин. Огонь с воем вырывался через окна и двери.

Глава 14. ИСКРИВЛЕННОЕ ЗЕРКАЛО

57

Взрывное устройство сработало, когда команда Сергея Марковцева мчалась на микроавтобусе «Газель» в южном направлении. Фактически навстречу «зондер-команде» «Ариадны». То, что бойцы увидят вертолет в небе, было из области фантастики. Но две группы неминуемо сближались, сокращая расстояние и приближая момент связи, что было жизненно необходимо.

Также неминуемо сокращалось расстояние и с диверсионным катером, который готов был подстраховать обе группы.

«Газель» свернула в пыльный переулок, проходящий вдоль восточной стороны «Магриба», как нельзя вовремя. Стофферс и Макс, вооруженные винтовками, преградили ей дорогу в районе юго-восточной вышки с мертвым караульным и напротив автобусной остановки. Чтобы увидеть подъезд к центральным воротам тюрьмы, нужно было сделать всего десяток шагов.

Водитель резко затормозил и инстинктивно положил голову на руль, сцепив пальцы на затылке. Иваненко распахнул дверцу и выволок водителя на дорогу. Протащив его к автобусной остановке, швырнул на металлическую стойку, раскроившую сирийцу череп. Хирург сел в машину после недвусмысленного жеста Стофферса:

«После вас». Однако занял место переднего пассажира, невинно намекнув на русскую машину, которой могут управлять только русские драйверы.

До расчетного времени с «Ариадной» еще оставалось много времени, но Георг сразу же взялся за рацию:

— Красный лис вызывает Ариадну. Ариадна, ответь Красному лису…

Марк взял направление на порт, свернул напротив филиала банка «Islamic Bank Dubai». Вел машину на небольшой скорости. И уже на выезде из города, на трассе, ведущей на Банияс и Тартус, его привлек голос Макса;

— «Машинка» сработала.

На юго-западе взметнулся в ночное небо малиновый шар. Расстояние съело резкие огненные краски, и пожар походил на зарницу. Огонь пульсировал, нарастая, как предвестник еще более грандиозного зрелища.

Не прошло и двух минут, как огонь словно отсекли от очага, небо потемнело. И он вспыхнул с новой силой.

Сколько у нас времени? Много.

Тридцать пять минут.

Снова тридцать пять.

Казалось, время пошло по кругу, и этому не было видно конца.

— Минут через десять перекроют все выезды из города, — бросил Марк Стофферсу.

Георг кивнул и указал вперед, где появились огни дорожного поста.

— Не гони, Сергей.

Марковцев сбросил скорость до сорока.

— Пост. Приготовиться!

Машину наверняка остановят, и снова придется доказывать, что «Москва возвращается в сирийский регион». А вместе с ней Берлин и Тель-Авив: Стофферс передернул затвор пистолета и положил его на колени; Макс готов был открыть огонь из штурмовой винтовки.

Постовой, одетый в бронежилет и белую каску, указал светоотражающим жезлом в сторону и вниз, приказывая остановиться. Он был вооружен старым «АКМС» со сложенным прикладом, висевшим у него на груди.

Такое же оружие было в руках второго патрульного, вышедшего из машины с проблесковыми маячками.

Паузы, о которые периодически спотыкалась диверсионная группа, изматывали. Куда легче вести затяжной, но непрерывающийся бой. Кажется, все позади, но тут же встает новое препятствие. Устал стрелять, вдруг подумал Марк. Устал жать на спусковой крючок, считать трупы. К черту…

Цель близка, но сейчас уже не радует. Нет на ней никакого клейма качества. На каждом говне есть, а на этой нет.

Марк отчасти понимал, что не только от него зависит ход операции, на определенном этапе должно было произойти что-то важное, что рассеяло бы все сомнения.

Смута в душе, это она не давала покоя. Заключительная фаза в руках другого человека, который уже завтра — нет, уже сегодня — расставит все точки над "i".., выписанными другой рукой.

Приоритет.

Высший приоритет.

Пауза. Затяжная. Постовой идет к машине медленно, но не вальяжно, как российский гаишник. Он бросает взгляд на малиновое зарево, полыхающее на юго-западе, трогает рацию у плеча и надеется услышать хоть какое-то объяснение. Связывает ли пожар в городе с этой «Газелью»?.. Фантастика… Сергей Марковцев перегрузился подозрениями.

И он не стал дожидаться постового. Взведя курок пистолета, он вышел из машины и пошел навстречу. Чтобы, как в «Пиратах Карибского моря», бросить ему в лицо: «Долго шел!»

Дернув головой, Марк нажал на спусковой крючок.

Сместил ствол в сторону и положил второго жандарма.

Круто развернулся и пошел назад. И словно не слышал, как застучали в застекленную будку автоматные пули.

Как приглушенно вскрикнул Иваненко, раненный в руку шальной пулей…

Шальная пуля… Не золотая или серебряная, а только шальная пуля была способна нанести Сергею Иваненко хоть какой-то вред.

58

«Вертушка» подходила к порту, не меняя скорости и высоты полета. Вибрация от ревущих двигателей и редуктора передавалась бойцам. И вертолет, и те, кто находился на борту, пересекли невидимый горизонт, за которым — радиосвязь с диверсионной группой Марка.