Прикладное терраформирование

Грег оторвался от чтения сообщений с Земли:

— Переговоры с европейцами завершены. После того, как они не сумели заработать даже первую монету, стали податливей. В финале два варианта. Первый: мы самостоятельно распространяем споры и водоросли на их территории, и получаем за это пятьдесят процентов.

— Хм…, - Василий подпер рукой подбродок, — боюсь спросить, какой же тогда второй вариант? Первый выглядит как разводка.

Грег кивнул:

— Второй вариант: Мы предоставляем им двести пятьдесят килограмм биологически активных спор лишайников, одну тонну живой хлореллы. Получаем каждую четвертую их монету.

— Где ж я вам тонну взращу? — возмутился Николай.

— В твоей любимой крытой луже, — тут же ответил Василий.

— Да. Можно и там, — подтвердил Грег. — Можно сейчас уже и с озера Генри, если придумаем, как ее оттуда протралить.

— Второй вариант хоть похож на правду, — хмуро сообщил Василий. — Надеюсь, самовывоз?

— Да, это было жестким условием Тимура, — кивнул Грег. — Они зафрахтуют грузовой самолет у Агентства.

— Надо проверить аварийную полосу, — Василий, не откладывая в долгий ящик, вывел на экране спутниковое изображение взлетно-посадочной полосы, которые киберы расчистили от всех крупных камней и выровняли, как смогли. — За булыжники я не волнуюсь, но некоторые…

Василий многозначительно посмотрел на Николая:

— … Некоторые любят швырять свои семена куда ни попадя.

— Не семена, а споры, — невозмутимо поправил Николай. — И эти споры зарабатывают нам деньги.

— Так и что? — не понял Данила. — Второй вариант?

— Конечно, — подтвердил Грег. — У нас тут своих забот хватает, чтобы еще за них озера хлореллой набивать. Пусть сами. Четверть — это тоже хорошо.

— Рождество скоро, покачиваясь, глядя на свой экран и чему-то улыбаясь, — напомнила Лиза. — Может, в гости кого пригласим? Может, те же европейцы до нас доберутся? Или все еще нет?

— Все еще нет, — ответил Леонид. — Но ты не волнуйся, милая, мы и сами все хорошо сделаем, красиво.

— Елка уже есть, маленькая немного правда, — поддержал его Николай. — Но я ее в горшок пересажу и сюда притащу. Нарядим.

Лиза кивнула, не отрывая взгляд от экрана.

— Будут вам гости, — неожиданно громко заявил Грег. — Будут!

Он поднялся от своего компьютера и подошел к стене, на которой сейчас светилась карта с анализом выживаемости лишайников на всех засеянных территориях вокруг базы. Потом повернулся к остальным:

— У меня для вас “преприятнейшее” известие! К нам едет Контролер! Мы это сделали! Сто километров.

Василий поднялся:

— Ну точно надо идти полосу проверять. Сам пойду, лично.

Василий подумал и сел обратно:

— Завтра. А то стемнело уже. Грег не выпустит.

Грег посмотрел на него слегка отстраненно и кивнул:

— Не выпущу. А то мало ли. А у нас на полосе ночное освещение есть?

Пока они обсуждали благоустройство “Коммерческого аэропорта компании ITSK”, Данила подошел к Лизе сзади и посмотрел на экран, от которого она почти не отрывала взгляд.

Младенец спал в люльке, подвешенной к потолку.

Люльку старательно покачивал кибер. В красной шапочке и шарфе, намотанном “под художника”.

Что характерно, на младенце, названном Тимуром в честь “отца-основателя”, оказалась одета точная уменьшенная копия красной шапочки, что была на кибере.

Идиллия.

***

Несмотря на то, что взлетную полосу чистили долго и тщательно, самолет садился тяжело.

Либо он просто не был предназначен для таких площадок, либо пилотам не хватало опыта, чтобы сажать такую махину грациозно и элегантно, так, что ни у кого из пассажиров или встречающих и в мыслях не возникнет, что полет в воздухе вообще связан хоть с какой-то опасностью.

Видимо, у людей внутри остались те же ощущения, что и у группы встречающих, потому что из самолета долго никто не выходил.

Он вообще не шевелился, мертво встав на красноватом грунте, заботливо выровненном киберами, кое-где даже залитым цементирующим раствором.

Все, в принципе, соглашались, что аэропорт у них так себе, но в условиях Марса, да на базу с шестью людьми, должно быть достаточно. Нечасто к ним прилетали самолеты.

Нечасто — не то слово.

Данила неожиданно понял, что впервые увидит новых людей. Впервые за почти что шесть лет. Вот так вживую, на расстоянии руки, а не через экран компьютера.

“Тимур не считается, — тут же оговорился он про себя. — Тимур, считай, был с нами всегда”.

Пока они ждали, он начал вспоминать, как все носились вокруг новорожденного, пытаясь подсказать, что тому лучше и что хуже. Что можно есть Лизе и что нельзя. Как его одевать, какой температурный режим должен быть в медицинском боксе, где он провел первые несколько недель.

И это все несмотря на то, что у Лизы были на руках пошаговые, почасовые, по-граммные инструкции что есть, пить, когда и как спать, разработанные на Земле с учетом индивидуальных особенностей мамы и малыша. Плюс медицинская станция, непрерывно мониторившая состояние младенца.

Пожалуй что младенца, более окруженного заботой, чем этого, сложно было сыскать во всей солнечной системе.

Особенно после того, как к нему допустили киберов. Как сказал Джек: “для обеспечения системы дублирующейся безопасности и непрерывного контроля за жизнедеятельностью”.

Поспорить хотел было Леонид, но Лиза в какой-то момент сказала, что ей надо работать. И или ей кто-то будет помогать, или это будет Леонид.

Киберы, управляемые Джеком, оправдали ожидания. До смены пеленок их, конечно, не допускали, но укачивали малыша они прекрасно.

Скрежет откидывающегося трапа заставил Данилу вернуться в действительность.

Они подошли поближе, помогая гостям спуститься.

Контролер, ступивший на поверхность первым спросил:

— Слышно нас? Извините за задержку, процедуры. Проверяли герметичность скафандров. Я уж и отвык там много времени проводить в обмундировании. Кстати, понятно, что я все это видел со спутников, но посмотреть своими глазами — это совсем другое. Знаете, что лишайники у вас встречаются уже за двести километров от центра?