Приключения бывшего мичмана
Шрифт:
Однако получилось, как в том анекдоте: мечтал, надеялся, но, товарищи судьи!!! Снова где–то на горизонте замаячила уже знакомая фигура идееносителя Ромуальда Станиславовича, который предложил аналогичную проверку, только на более высоком уровне — он решил инсценировать попытку ограбления «собственного» банка. В общем, не прошло и полугода, как в октябре у моего руководства появились новые идеи, и мне, аккурат после того как я сломал руку, было пожаловано повышение в чине — я стал не то бандитом, не то разбойником. Ну, как говорится: «Где наше не пропадало».
И я, озадаченный ответственейшим поручением, с задором и вприпрыжку побежал исполнять обязанности вооруженного разбойника. Хотя, если честно, я пытался сопротивляться, чтобы избежать в своей биографии
— Он не на больничном?
— Нет, отказался.
— Значит, пусть идет и грабит банк. Других, кто бы имел опыт в этом деле, у нас нет. Он был маньяком, а теперь пусть побудет бандитом. Не одно ж от работы удовольствие получать.
С одной стороны, я, конечно же, был горд верой в меня и возложенной на меня ролью, а с другой, я же и пистолет в сломанную руку взять не мог, а туда же — в грабители.
В общем, Ромуальд Станиславович решил не мелочиться и перейти к организации серьезных разбойных дел. А задумка у него была такая: хватит мелочь по карманам тырить, пора освоить более серьезное дело, такое, например, как вооруженное ограбление банка. А это вам не хухры–мухры, к этому архиважному и экстраординарному мероприятию нужно было отнестись ответственно. Для этого был приготовлен муляж пистолета и выделен мне в помощники подельник — молодой высокий парень, лет тридцати. На дело я приехал в городской филиал банка. Утром, как было условлено, в назначенное время. Однако в виду того что мое ограбление банка должны были показать по телевизору для участников семинара в режиме online, то к месту выехали спустя пару, а то и больше часов.
Чтобы наше дело не сорвалось и прошло без сучка и задоринки, Ромуальд Станиславович обзавелся своим человеком в охране расчетно–кассового центра, чтобы тот обеспечил мой беспрепятственный выход на арену. А крышевали нас аж два реальных сотрудника городского отдела Департамента охраны — офицеры, с которыми мы вместе и приехали на дело. Я с подельником, снабженный инструкциями, как нам грабить банк, примерно за полчаса вышел на исходный рубеж, недалеко от расчетного кассового центра. Получилось так, что мы, как два лоха, простите, как два тополя на Плющихе, стояли на виду, а тут вдруг прямо из расчетного кассового центра выпорхнули несколько девушек и в непосредственной близости возле нас начали усиленно перекуривать. Я, как главный исполнитель преступного замысла, был зол на великолепную организацию дела. Я плевался, чертыхался и поносил всех организаторов этого мероприятия, полагая, что сотрудники рассчетно–кассового центра нас наверняка срисовали, тем более они были предупреждены о готовящемся нападении. В итоге мы с видом побитых собак были вынуждены отойти на запасную позицию.
Наконец, поступила уже ставшая для нас желанной команда брать банк. Мой подельник вошел в зал, чтобы там срисовать ситуацию и дать мне сигнал на ввод меня в дело. Я же занял позицию непосредственно у входа, где находился наш человек — охранник, который должен был обеспечить интимность свершения нашего акта — никого не впускать в банк во время ограбления. Сначала мы с ним перемигнулись, а затем он у меня с пониманием дела поинтересовался:
— Это вы?
— Да. А вы это вы? — вежливо поинтересовался и я.
— Да, это я, — признался он.
Так я, с одной стороны, в некотором роде обменялся верительными грамотами, а с другой, этот парень намекнул, чтобы я брал банк, а его при этом оставил в покое. Поэтому он с тайным для себя удовлетворением радовался тому, что это дело, в общем–то, его не коснется — ведь грабить будут женщин на кассе, а его задача постоять на шухере. И даже потом, когда я ограбил банк, он мне хоть бы ножку
подставил — такой душевный попался человек.Муляж пистолета я положил за пазуху, там же находился предусмотрительно приготовленный организаторами и вдохновителями этого дела пакет для награбленных денег. Как в дешевом детективе, я в надвинутой на глаза кепке, с пистолетом в сломанной руке, которая еще оставалась в гипсе, двинулся на дело. Охранник услужливо открыл дверь и, будто швейцар, запустил меня в расчетный кассовый центр, а потом аккуратно закрыл ее за мной. Решительным шагом, словно в народный суд с заявлением о разводе, я вошел в операционный зал и увидел, что у инфокиоска стояла молодая и симпатичная работница банка. Я подошел к ней, левой рукой решительно обхватил за талию (слава богу, опыт маньяка пригодился), а правой, насколько мне позволил гипс, уткнул ей в бок пистолет, и во всеуслышание, как положено грабителю, заявил:
— Это ограбление!
Тут я пожалел, что у меня пистолет не настоящий. Вот тогда бы я для острастки и чтоб поверили, как положено по Станиславскому, пальнул бы в потолок. И-иххх! — оттуда бы только штукатурка посыпалась. Однако из–за отсутствия гербовой пишут на простой, поэтому я тут же по–милицейски вежливо, будто приказал, попросил присутствующих:
— Всем оставаться на местах! И не нажимать ни на какие кнопки!
Затем резко развернул удерживаемое левой рукой юное и прекрасное тело, положил его на амбразуру дота, простите, пристроил к окошку кассира, заодно им прикрывшись. За кассой сидела девушка постарше, но тоже симпатичная, которой я, бросив пакет, приказал:
— Гони деньги! Живо!
Я видел, как кассир засуетилась, потом что–то уронила на пол, в общем, начала вести себя как курица, мешая мне в деле ограбления банка, тогда я ей грозно что–то прошипел. При этом мой пистолет, уткнутый в бок милой девушки, постоянно соскальзывал с ее накидки. Ситуацию усугубляло то, что из–за гипса я совершенно не чувствовал оружия рукой. Кстати потом, когда мы почти подружились с работниками расчетно–кассового центра, кто–то выдал мне тайну, что в качестве жертвы мне подсунули не только самую красивую девушку, но и обладающую навыками каких–то там восточных единоборств. Кстати, правильно сделали, что рассказали мне об этом после, а то неизвестно, пошел бы я на это дело или нет…
С грехом пополам кассир выделила специально для этого дела заготовленную сумму в виде куклы, и я кое–как запихал ее за пазуху, затем вышел вон из расчетно–кассового центра.
Считая свою задачу выполненной, я неспешной походкой пошел в сторону своего руководства и крышевателей, чтобы по–братски поделиться с ними результатами совместного ограбления. Отойдя метров на пятьдесят от места преступления, я подумал, что поступаю не как уважающий себя грабитель, а как несерьезный мальчишка с большой дороги, поэтому решил с места преступления бежать. Кое–как пробежав метров пятьдесят, я увидел своих руководителей и уже спокойным шагом направился к ним.
Но что такое? Увидев меня, идущего к ним с радостной улыбкой, ведь дело было завершено, они нагло от меня открестились — шарахнулись в сторону, как от зачумленного, будто меня не знают. При этом махали руками, показывая, чтобы я проходил мимо, будто я тоже их не знаю. Не ожидая такого предательства от родной крыши, я растерялся и на автомате прошел–таки мимо, прикидывая тем временем, что же мне, неприкаянному, делать. Хотя я подозревал, что организаторам сей акции хотелось бы видеть мое задержание, чтобы посмотреть, как будет действовать милиция.
А тут как раз и группа задержания подкатила на своей машине с мигалкой и противной сиреной. Оттуда выскочили два вооруженных головореза в настоящей милицейской форме, с всамделишными автоматами и пистолетами, не то, что у меня. Я как шел, так и продолжил свое движение, сам не зная куда. Кому нужен брошенный своими покровителями грабитель? В общем, бреду себе и никого не трогаю. А эти головорезы вдруг подбежали ко мне на безопасное расстояние, наставили на меня свои пукалки и как заорут:
— А ну стоять!!!