Приключения бывшего мичмана
Шрифт:
Однажды вместе со своей талантливой ученицей Александрой он поехал на очередной чемпионат высочайшего уровня. В четырехместном купе поезда Минск — Варшава они катили на запад под перестук колес, планируя провести удачную поездку. Два других места занимала парочка с виду привлекательных и крутых девчонок возрастом не старше 25 лет, стильно и со вкусом одетых. Чувствовалось, что они деловые и битые не то бизнесом, не то жизнью. Стела и Ванесса, так их звали, были из числа жителей Западной Белоруссии, когда–то находившейся в составе панской Польши, и из них пробивалась показная горделивость якобы шляхетской крови. Они были на подпитии, потому веселы. И завидев достойного мужчину, сразу взяли быка за рога — к крайнему неудовольствию и
Едва войдя в купе, разбитные девицы представились, уделив особое внимание мужчине. В инициативном порядке они поочередно потянулись к его крепкой деснице и не торопились отдергивать свои ладошки назад. Суетясь и распихивая вещи по полкам, Стела и Ванесса старались оказаться поближе к Алексию, белорусскому мастеру каратэ, то нечаянно задеть его коленкой или рукой, то прижаться, а то и вовсе, споткнувшись, с радостным визгом упасть в его объятия. Ветер, возбужденный близостью и раскованностью настолько доступных девиц, от спонтанных кредитов не отказывался, даже наоборот поощрял, а то и провоцировал их, на что паненки с радостью и деланным конфузом покупались.
Единственной помехой намечавшемуся тройственному единению двух соблазнительниц и одного мужчины, примерного сенсея, оказалась его любимая ученица. Александра всячески пыталась оградить тренера от домогательств любвеобильных оккупанток. А у него тем временем от подозрительной слабости подкашивались ноги. Стела и Ванесса с первого или со второго, а может и с третьего взгляда влюбились в сенсея и тут же были готовы отдаться ему — со страстью. Алексий, действуя по известному кобелиному правилу «если сучка не захочет, кобель не вскочит» и видя, что с хотением кабет вопрос наладился, как пионер готов был исполнить мужскую обязанность. Обе заинтересованные особы упрашивали Александру пойти погулять, а он реагировал двояко. Вслух упрашивал девушку:
— Саша, только ты не выходи, пожалуйста!
А про себя молился другому богу: «Да скорей бы ты ушла куда–нибудь!!!»
Распутницы даром времени не теряли, всячески распаляя в молодом мужчине желание. Ну куда ему было деваться с подводной лодки под названием «купе поезда»? Не спасаться же бегством на крышу. С другой стороны, сладостность бытия промеж двух огней под названием Стела и Ванесса расслабляющим и парализующим волю удавом подавляла все желания за исключением одного. Стела сидела рядом, то и дело как бы невзначай прикасаясь рукой к Алексиевой коленке. А Ванесса, под предлогом посмотреть в окно на мелькающие необычные облака, поднесла к носу Алексия две ядреные сферы из слишком открытого декольте. Аромат женского тела и поражающая воображение панорама двух полусфер чуть не сдвинули ему крышу набок. Хитрая Ванесса непозволительно долго, перегнувшись через соседа, показывала пальцем в окно и своей грудью царапала его лицо. Коварная Стела, сидящая с другой стороны, привалилась к Алексию и пыталась нащупать более существенное доказательство его мужской состоятельности. Но что там было щупать? Желание Ветра проявлялось настолько явно, что девицы от одного вида этой картины чуть не падали в обморок. Алексий, судорожно сглатывая слюну, изнемогая от тяжести двух тел, а более от своего плотского желания, только пыхтел.
— Девчонки, не налегайте, а то помру… — запинаясь, откровенно молился он, чтобы прекратить пытку.
С явным сожалением и неохотой завоевательницы покинули оккупированные части его мужского естества и возвратили свои тела на исходные позиции. Однако… изнемогающая троица продолжала изнемогать. Объединенная практически несдерживаемым желанием, она дружно в свидетеле своего грехопадения не нуждалась. Первой попыталась пробить брешь в обороне Стела:
— Сашенька, а вы получили постельное белье?
Забившаяся в угол противоположного сиденья Александра, язвительно ответила как зрительница из удобного
партера:— Конечно, получила, — и для пущей доказательности сунула его чуть не в нос Стеле, а потом с сардонической ухмылкой перешла в контратаку: — А вот у вас его нет, ведь вам же недосуг…
Чтобы обеспечить себе безраздельное пользование телом очаровательного попутчика, Ванесса поддержала предложение:
— Спасибо, Сашенька, за подсказку! Стелочка, пожалуйста, сбегай к проводнице.
Та ушла, а Ванессочка совсем распоясалась. О, многострадальный Ветер! Он готов был взорваться или вылететь в окошко, чтобы проветриться и остудить свои разбушевавшиеся мечтания. Вернувшаяся с постельным бельем Стела потребовала своей доли. Алексий едва успевал уворачиваться от наскоков боевых и предприимчивых подруг. Для Александры эта картина стала невыносимой.
— Глаза б мои вас не видели… Я за чаем, — с шипением спущенной шины сказала она и с грохотом закрыла за собой дверь.
Оказавшись вдвоем против одного, Стела и Ванесса набросились на жертву, будто после многолетней командировки в Антарктиду, где давно не видели мужчин. Бедная вожделеющая троица! Все они мучились и, стесненные одеждами, хватали и хватали друг друга за выступающие части тел. Наверное, из–за этого забыли, как надо поцелуем запечатывать уста жертвы, поэтому, когда тело великого мастера каратэ было захвачено в плен двух пар жадных рук, то оно издавало слабые крики. Не то «Ой–ёй! Насилуют!», не то «Ура! Насилуют!».
Впрочем, по прошествии времени рассказчик мог малость и напутать. Очень вовремя на месте оказалась верная ученица. Увидев разрисованного губной помадой сенсея, который находился не в боевой стойке, а уже почти лежал на лопатках, она в состоянии бессильного возмущения прошептала:
— Вы что–о–о, насилуете моего тренера!?
Верная товарищескому долгу, она с большим трудом отбила почти бездыханное тело любимого сенсея, который в неравной схватке сумел выжить от атаки посягательниц лишь благодаря многолетним тренировкам. При этом у любимой ученицы возникло подозрение, что ее учитель как–то вяло и не очень активно сопротивлялся.
Впрочем, этот бой местного значения оказался лишь прелюдией к другому настоящему сражению, с участием серьезного подкрепления извне. Впереди была граница, с переходом которой у кое–кого возникли серьезные проблемы. Таможня подтвердила свою репутацию, не всем дав свое «Добро». Если сборная команда Советского Союза по каратэ, в состав которой входили Алексий и Александра, не досматривалась, то при проверке дамских сумочек прелестных паненок возникли проблемы. Их походные закрома для них же оказались становым якорем. Оказалось, что Стела и Ванесса пытались провезти через границу ювелирные украшения, которых по меркам даже простого обывателя оказалось немало — две неслабые пригоршни золота.
Контрабандисток ссадили с поезда, чтобы зафиксировать факт нарушения, а может, и для передачи по этапу. Их, любвеобильных и резко обедневших агрессорок, из купе провожали с милой грустью: Ветер прощально помахивал ручкой, а его спутница интернациональным жестом факью.
Поезд Минск — Варшава продолжил движение на запад. А несчастный Алексий сидел со скучающим видом и под перестук колес пялился в окно, вроде любовался пролетающими мимо унылыми пейзажами. Зато счастливая Александра оттягивалась, костя ссаженных с поезда контрабандисток малоприятными словами.
Однако несчастье одного и счастье другой длилось недолго, после чего они резко поменялись полюсами. На следующей остановке дверь в купе торжественно сдвинулась в сторону и в проеме появились по–близняшному одинаковые в хлам пьяные и счастливые физиономии недавних правонарушительниц! Алексий и Александра вытянули лица, не заметив, как отпали их челюсти.
— Откуда? — только и смог выдохнуть Ветер.
— От верблюда, — в чисто «шляхетском» стиле ответила одна из аферисток, правда, при этом демонстрировала изысканные манеры.