Приключения Джима Пуговицы
Шрифт:
— Я дррракон! Фу!
— Очень приятно, — сказал Лукас. — А я Лукас-машинист.
— А я Джим Пуговица, — представился Джим.
Дракон озадаченно поглядел на них и спросил хрюкающим поросячьим голоском:
— А разве вы меня не боитесь?
— Нет, — ответил Лукас. — А что, надо бояться?
Тут дракон горько разрыдался, слезы градом полились из его выпуклых глаз.
— Ох-ох-ох! — ревело маленькое чудовище. — Даже люди не принимают меня за настоящего дракона! Что за несчастный день сегодня!
— Да нет же, ты самый настоящий дракон, — утешил его Лукас. — Если бы мы вообще чего-нибудь
— Конечно, — подтвердил Джим. — Но по случайности мы те люди, которые ничего не боятся. Иначе мы бы уже тебя испугались, да еще как!
— Ах! — жалобно всхлипнул дракон. — Это вы только так говорите.
— Нет же, правда! — уверял Лукас. — У тебя ведь ужасающий вид!
— Да, — подтвердил Джим. — Ужасный и невыносимый.
— Правда? — недоверчиво спросил дракон, и его морда просияла от удовольствия.
— Совершенно точно! — сказал Джим. — А разве кто-нибудь сомневается, что ты настоящий дракон?
— Да, ох-ох-ох-ох! — ответил дракон и снова расплакался.
— Чистокровные драконы не пускают меня в свой драконий город. Они утверждают, что я лишь полудракон. Только потому, что моя мать была бегемотиха! Но ведь мой отец был настоящий дракон!
Лукас и Джим многозначительно переглянулись: ага, этот полудракон несомненно мог бы показать им дорогу.
— И из-за этого ты такой несчастный? — спросил Лукас.
— Ах, если бы только это! — шмыгал носом дракон. — Но сегодня просто какой-то невезучий день. Мой вулкан потух, и я никак не могу его разжечь. Я уже все перепробовал — никак!
— Ну-ка, давай мы посмотрим! — предложил Лукас. — Мы машинисты и кое-что понимаем в топках.
Полудракон тотчас вытер слезы и вытаращил глаза.
— Ах, это было бы чудесно! — прохрюкал он. — Я был бы ужасно благодарен. Ведь это у нас считается великим позором, если чей-нибудь вулкан потухнет.
— Я понимаю, — сказал Лукас.
— Впрочем, — горячо продолжал полудракон, — я же еще не представился. Меня зовут Непомук.
— Прекрасное имя, — сказал Лукас.
— Но оно же человеческое! — удивился Джим. — Разве человеческие имена годятся для драконов?
— Так назвала меня моя мать, бегемотиха, — ответил Непомук. — Она жила в зоопарке и вращалась в человеческих кругах. А вообще-то у драконов совсем другие имена.
— А, — понял Джим.
Потом они один за другим спустились в кратер вулкана. Там Лукас зажег спичку и осмотрелся. Они стояли в просторной пещере. Половина ее была занята кучей угля, на другой стороне находилась большая печь, над которой висел на цепи котел. Все было перепачкано сажей, пахло копотью, серой и еще чем-то подобным.
— А у тебя уютно, Непомук, — вежливо сказал Лукас и оглядел печь.
— Но у тебя нет кровати! — удивился Джим.
— Ах, видите ли, — сказал Непомук, — я люблю спать на угле. Это так хорошо пачкает, что утром не нужно специально измазываться.
Оказалось, что у драконов не так, как у людей. Люди моются утром и вечером, чтобы быть приятно чистыми, а драконы по утрам и вечерам пачкаются, чтобы быть приятно чумазыми. Но это только у драконов так.
Лукас между тем принялся исследовать печь. Через несколько минут он нашел неисправность.
— Ага! —
сказал он. — Нападало сажи, и нет тяги.— А долго придется ее чинить? — спросил Непомук, готовый снова расплакаться.
Только собрался Лукас заверить его, что неполадка пустяковая, как в голову ему пришла другая мысль. Он сказал:
— Посмотрим, посмотрим… По правде говоря, ремонту она уже не подлежит. Придется тебе, видимо, раздобывать новую печь. Но все же я попытаюсь исправить. Тебе здорово повезло, что мы оказались машинистами.
Ему пришлось немного преувеличить ради исполнения задуманного.
— Джим, — продолжал он со скорбной миной, — сбегай к нашему паровозу, принеси ящик с инструментами, сам знаешь, с какими, да не забудь нашу операционную лампу!
— Есть! — с такой же серьезностью ответил Джим, вылез наружу и мигом обернулся с инструментами и лампой.
— Так, дорогой ты наш Непомук! — сказал Лукас, озабоченно наморщив лоб. — Теперь будь добр: оставь нас ненадолго. Мы с ассистентом не можем работать, когда кто-нибудь смотрит под руку.
Непомук уважительно глянул на ящик с таинственно поблескивающими инструментами. Потом выбрался из вулкана и сел ждать. Скоро он услышал, как внутри застучали и запилили. Должно быть, оба машиниста были действительно великие знатоки своего дела!
В действительности же Лукас одним махом выскреб сажу из дымохода — и все было в порядке. И теперь оба друга сидели рядышком, ухмылялись и стучали по котлу молотком и пилили плиту напильником, так что грохоту было, как в кузнице.
Через некоторое время Непомук крикнул сверху:
— Ну как, дело движется?
— С трудом, — прокричал Лукас в ответ. — Приходится поломать голову. Но я надеюсь, мы управимся!
И они продолжали стучать и греметь. Джим с трудом сдерживал смех. Непомук сидел наверху, слушал шум работы и был чрезвычайно рад, что бог послал ему в трудную минуту двух машинистов.
Потом Лукас тихо сказал Джиму:
— Ну, я думаю, достаточно.
Они прекратили стук, и Лукас развел в печи огонь. Заплясали языки пламени, дым потянулся наружу. Все действовало отлично.
Увидев дым, Непомук был вне себя от счастья. Ведь под конец он уже сомневался, смогут ли машинисты устранить, такое тяжелое повреждение. Теперь он плясал вокруг вулкана и хрюкал:
— Ура! Ура! Мой вулкан снова горит! Ура! Он действует!
Джим и Лукас выбрались наружу.
— Большое спасибо! — сказал Непомук.
— Рады стараться! — степенно отвечал Лукас. — Но у меня есть одна маленькая просьба.
— Я счастлив буду исполнить любую! — приготовился полудракон.
— Видишь ли, — сказал Лукас. — У меня как раз кончился уголь. А у тебя его целая куча. Ты не будешь возражать, если мы загрузим наш тендер?
— Конечно! — радостно воскликнул Непомук, улыбаясь во всю пасть. — Я сейчас же все сделаю!
Джим и Лукас хотели помочь ему, но Непомук настоял на том, чтобы они отдохнули после своих трудов. Он сновал с ведром от вулкана к паровозу и назад, пока не загрузил тендер. Друзья глядели на его старания, и их мучила совесть.