Приключения Гаррета. том.2

— Я не заметила ничего необычного. Разве что корзину котят под кухонной плитой.

Она наморщила нос, а ее усы встали торчком. Ни одна кошка размерами меньше саблезубого тигра не причинила бы ей особого беспокойства, по инстинкты предков никуда не делись.

— Так я и знал! Значит, котята, да? Этого он уже давненько не пробовал!

— Не сердись на него. У него мягкое сердце.

— Мозги тоже. Он ведь делает это за мой счет!

— Ты можешь себе это позволить.

— Мог бы, если бы не тратил деньги зря, платя жалованье никчемному управляющему!

— Только не ругай его.

Это испортило бы половину удовольствия от того, чтобы иметь Дина при себе.

— Я не буду его ругать. Я просто выдам ему бадью с водой. Или, еще лучше, мешок с кирпичом внутри.

— Ты ужасный человек. Но однако, если ты хочешь идти на день рождения, тебе предстоит еще многое сделать, — заметила она.

Верно. Не говоря уже о непростой задаче привести себя в порядок и одеться как следует, мне было необходимо повидаться со Жнецом Темиском.

— О! У меня отличная идея! Я возьму этих котят с собой на праздник и раздам их там в качестве подарков!

— Ты действительно ужасный человек! Хотя бы посмотрел на них, прежде чем решать их судьбу.

— Симпатичными мордочками меня не проймешь!

— Если речь идет не о девушках.

— Да, здесь ты меня поймала.

— Пойди взгляни на котят, пока Дин не нашел лучшего места, чтобы их спрятать.

Она поднялась с корточек и взяла свою миску и мой поднос. Мы что-то становились совсем домашними.

— Как можно спрятать корзину котят? Они же будут повсюду!

— Эти котята очень воспитанные.

Звучало как парадокс.

— Сейчас, только схожу навещу этот старый мешок с костями, и сейчас же приду.

4

В комнате Покойника едва теплилась единственная свечка. Как обычно. Не для освещения — она испускала дым, который большинство насекомых находило отпугивающим.

Мешок с костями мертв уже долгое время. Но дело в том, что логхиры — вид, к которому он принадлежит, — после смерти не торопятся покидать свое тело. Когда они бодрствуют, они прекрасно сами справляются со своими паразитами. Однако мой партнер имеет склонность к лени, он чемпион по части откладывания на завтра. Понемногу он становится все более потрепанным.

Его свечи неплохо действуют также и на людей. Пахнут они ненамного ароматнее, чем северный конец идущего на юг хорька. Обычно я стараюсь держать дверь Покойника закрытой, но ко мне постоянно забегает какая-нибудь ребятня, а они никогда не оставляют ничего в том виде, в каком они это нашли.

Я вошел в кухню со словами:

— Его Милость действительно почивают. Я перебрал все трюки, какие у меня есть в запасе, — ничего не действует.

Дин выглядел озабоченным, а Синдж словно бы сложилась внутрь себя.

— Впрочем, ничего страшного. Просто он решил вздремнуть. Мы всегда как-то ухитрялись пережить его мертвые сезоны.

Кажется, Дин не хотел, чтобы ему об этом напоминали. Я никогда и ничего не делаю так, как он хочет.

— Итак, Дин, — продолжал я, — я слышал, что в мою кухню просочилось племя бродячих котят?

— Это не обычные котята, мистер Гаррет. Они принадлежат древнему пророчеству.

— Ну, современное пророчество гласит, что им предстоит отправиться в путешествие вниз по реке, в мешке, с парой битых кирпичей в качестве компаньонов по вояжу… Что ты там бормочешь?

— Пенни — не просто какая-нибудь уличная попрошайка. Она жрица.

Я налил себе чаю, разглядывая корзину с котятами. С виду вполне обычные котята, серые с полосками. Хотя в них действительно было что-то странное.

— Жрица. Очень хорошо.

Для Танфера в этом нет ничего удивительного, это самый захломленный богами город, какие только когда-либо существовали на свете.

— Она — последняя из жриц А-Лат. Она бежала из Йимбера в Танфер после того, как ее мать убили фанатики, принадлежащие к пульту А-Лафа. И вот теперь они появились в Танфере. Они ищут котят.

А должно быть, дело просто в том, что кто-то подбил кого-то вложить крупные средства в заболоченные территории за рекой. Подобные аферы возникают у нас ежедневно. Люди мгновенно тупеют до слепоты, стоит только сказать им, что в дело замешан бог. Даже Синдж имела скептический вид.

— Это просто котята, Дин, — проговорила она. Холодно.

— Йимбер, говоришь?

Я имел лишь самое отдаленное представление об этом небольшом городке… Он располагался от нас в нескольких днях езды вверх по реке. Там бывают проблемы из-за громовых ящеров. Считается, что это город увеселений, которым правит весьма распущенная богиня любви, мира и всего прочего. Йимбер поставляет в Танфер зерно, фрукты, овец, крупный рогатый скот и древесину. А в последнее время также шкуры громовых ящеров. До сих пор никто не слышал, чтобы он экспортировал религиозных беженцев — или фанатиков, если уж на то пошло.

Одним из основных продуктов Танфера, в свою очередь, являются низкого рода мошенники. Однако я не мог в тот момент сообразить, каким именно образом девчонка могла нагреть Дина при помощи корзинки котят.

Впрочем, религиозный оборот дела наводил на размышления.

— Я слушаю, — произнес я. — Ты еще не рассказал мне, каким образом со всем этим связаны котята.

— Они — Удача А-Лат.

Я пытался вытащить из него что-нибудь еще, но он замкнулся. Возможно, потому, что сам больше ничего не знал.

— Что ж, наверное, придется мне привлечь к этому делу старшего брата…

Весь фасад дома сотрясся от громового удара. Я зарычал, словно голодный злобный волк. Меня уже достали все эти люди, пытающиеся выломать мне дверь.

5

Моя нынешняя парадная дверь лишь чуть-чуть не дотягивала по размерам до ворот замка. Я установил ее по той причине, что предыдущую регулярно выламывали здоровенные озлобленные громилы — как правило, волосатые и всегда неуклюжие.

Тот тип, которого я увидел через дверной глазок, — он стоял, потирая плечо и имея слегка недоумевающий вид — удовлетворял всем этим определениям. Особенно это касалось волосатости. Исключение составляла только макушка головы, которая блестела как полированная.

Он был одет, но по виду сошел бы за деревенского кузена снежного человека. С еще худшим вкусом. Определенно, это была какая-то помесь — скорее всего, включавшая в себя тролля, великана, гориллу или медведя. Причем всем его предкам была отпущена двойная доля безобразия. Этого парня не просто задело кривым хлыстом — нет, черт побери, на него свалилось целое кривое дерево и впоследствии пустило корни.