Приключения Гаррета. том.2
Шрифт:
Никто не повернул голову, даже Прилипала.
— Черт! Больно она сметлива для своего возраста, — пробормотал Тарп.
— Не знаю, не знаю… — У множества ребят как раз такого возраста вполне хватает смекалки, чтобы выжить. Плоскомордый и сам когда-то был таким. — Возможно, у нее действительно больше талантов и возможностей, чем у других.
Плоскомордый выжидательно уставился на меня.
— Я иду домой, — сказал я. — Если кто-нибудь завернет ко мне с особым призом, возможно, я выйду к нему, держа в руках жирный кусок.
— Понял.
Торнада сделала попытку вмешаться, надеясь оторвать
— Неплохая работа, Плоскомордый. Следующее, что ты можешь для меня сделать, — это найти Жнеца Темиска.
— Этого темного адвокатишку?
— Его самого. Не очень выставляйся, особенно если действительно найдешь его. Учитель Уайт тоже его ищет, и совсем не для того, чтобы вручить ему подарок на день рождения.
— Понял.
— Ну, тогда увидимся. Да, и еще одно… Торнада! Хочешь изумить богов неба и земли до потери пульса?
— А что?
— Держись подальше от неприятностей.
— Ты просто лошадиная задница, Гаррет, и ничего больше!
— Зато очень уютная, теплая и милая.
— Такая же милая, как эти гигантские дикобразы — громовые ящеры.
Настоящая женщина! Что бы там ни было, а она всегда оставит последнее слово за собой. Поскольку женщины живут дольше, для меня не было смысла пытаться выиграть спор упрямством, так что пришлось убираться подобру-поздорову.
Ион Сальватор записал все до последнего слова.
28
Подойдя к дому, я почувствовал, что что-то немного не так, как раньше. И дело было не только в том, что вокруг дома околачивались стражники и люди Учителя Уайта — Уэлби Делл с приятелем. Напарником Уэлби был альбинос ростом под два метра, настолько исхудавший, что одна маленькая девочка как-то назвала его Скелинг-тоном. Кличка прилипла. Судя по всему, они не замечали, что находятся в присутствии представителей закона. Закон же, с другой стороны, отлично их замечал. Релвеевы гонцы были повсюду. Жилище миссис Кардонлос кишело, как развороченный муравейник.
Я постучал в дверь (по-видимому, мастер так еще и не приходил — мой ключ оказался абсолютно бесполезен). Меня впустила Пулар Синдж.
— Ну как, узнал что-нибудь?
— Я пользуюсь большей популярностью, чем когда-либо надеялся, — легионы фанатов следуют за мной повсюду! Правда, ни один не пытался встать у меня на пути.
Синдж зашипела: она увидела что-то за моей спиной. Я повернулся, но было слишком поздно.
— Что там?
— Один из этих людей в непотребных панталонах.
— Так значит, Релвей их не всех переловил. Что здесь происходит?
— А что?
— Мне кажется, что что-то изменилось.
— Джон Пружина ждет тебя на кухне.
— И он чего-то хочет?
— Он хочет, чтобы ты выслушал его доклад. Почему бы тебе не войти внутрь, чтобы я смогла закрыть дверь?
Не самая плохая идея, учитывая, что поблизости отирался громила из банды Зеленых Штанов. А вдруг у него праща и полный карман каменных яиц?
Словно по подсказке, что-то прожужжало мимо моего правого уха. Впрочем, это был не выстрел снайпера. Это была Мелонди Кадар. На мгновение зависнув в воздухе,
она направилась на кухню — без сомнения, в поисках чего-нибудь горячительного. Там она немедленно вступила в пререкания с Дином. У Дина не было к ней ни капли сочувствия. У него проблемы с пониманием: он решительно отказывается называть похмелье иначе, чем добровольным недугом.Будучи опытным наблюдателем, я заметил:
— Он не в духе.
— Сегодня все оборачивается не в его пользу, — сказала Синдж. Я почуял какую-то историю. Она чего-то не хотела мне рассказывать.
Джон Пружина вошел из кухни в мой кабинет, следуя за своим носом.
— Никогда не замечал, насколько длинная у него морда, — сказал я.
Джон Пружина насупился, насколько это возможно для крысы. Я успокаивающе сказал:
— Мы с Синдж просто болтаем.
Я уселся позади своего письменного стола. Почти немедленно на моих коленях оказался котенок. Мгновением позже прилетела Мелонди Кадар.
— Он мог бы прихлопнуть тебя мухобойкой, и ты была бы вне игры. Так что кончай ныть.
Джон Пружина начал рассказывать о том, что его крысы увидели в Уайтфилд-холле. Я остановил его:
— Погоди-ка! Здесь нужно кое-что записать.
У него оказалось гораздо больше, чем я ожидал. Он цитировал высказывания Белиндиных меньших боссов, и некоторые из них достаточно ясно открывали, о чем они думают.
Прежде чем он закончил, я уже имел представление, как расположены главные игроки. Я надеялся только на то, что он не выдумал все рассказанное — решив, что как раз нечто подобное я и хочу услышать.
— Джон, да ты просто золотая жила! — При виде подобных самородков директор Релвей принялся бы петь и плясать. Очевидно, появление Чодо в Уайтфилд-холле произвело в криминальном мире драматическую перемену.
К сожалению, ничего из этого не могло мне пригодиться.
— Постой-ка, — сказал я крысиному королю (я подозревал, что именно так Джон Пружина называет себя в глубине души). — Мелонди, дева моей мечты, я вижу, ты вся так и бурлишь. Что, ты вспомнила что-нибудь, о чем еще не рассказала мне?
Как выяснилось, ничего особенного у нее не было.
— Ну ладно. Кто-нибудь из вас может сказать, отчего начался пожар?
Нет. Все эти глаза не увидели той единственной вещи, которую упустил я.
— Может быть, это было какое-то колдовство?
(Огонь же не может просто материализоваться на пустом месте, правда?)
Ни Мелонди, ни Джон Пружина не обнаружили признаков колдовства.
— Есть какие-нибудь соображения? Первой жертвой была крыса. Потом Бай Клакстон. Как они загорелись? Все остальное в кухне осталось неповрежденным.
Но никто ничего не мог мне сказать.
В этом не имелось никакого смысла. Впрочем, действительно было похоже, что общим знаменателем во всех этих инцидентах являлся именно Чодо Контагью.
Проклятье! Я пожалел, что послал Плоскомордого искать Пенни Мрак. Он мог бы отправиться в северную часть города и заняться там вместо меня утомительной, но необходимой беготней.
— Я бы сказала тебе, если бы могла — если бы знала! — резко сказала Мелонди Кадар. — Ты несправедлив ко мне.
Я взглянул через плечо: Элинор, похоже, все это забавляло. Это немедленно убедило меня, что вскоре дела пойдут еще хуже.