Приключения Гугуцэ

– Вот что значит - ходить с непокрытой головой, - говорит сосед.
– Постой, а почему его нашли под забором у Вани-цыгана?

– Гугуцэ!
– просит мать.
– Ты хоть мне что-нибудь скажи...

Гугуцэ вот-вот что-то припомнит. Нет, опять лежит без памяти.

А дедушка вчера съел тот орех, который ему принесли, сегодня яйцо, только приналёг на вторую половину калача, как в дверь постучался сосед:

– Слыхали? Ночью колодец обрушился!

Дедушка словно того и ждал.

– Я ж говорил, обветшал он совсем. Его ведь ещё отец мой строил. Ничего, я его починю. Пусть село пьёт ту самую воду, отцовскую.

– И говорит бабушке: - Оля, где моя верёвка?

Бабушка клянётся, что верёвку телёнок проглотил. Но в конце концов достаёт из-под лавки и привязывает к ручке двери.

Дедушка берётся за другой конец верёвки, тянет её к себе, тянет...

– Вот я и встал. Хе-хе! Цены ей нет, этой верёвке!

Гугуцэ ещё лежал в больнице, когда бабушка поднялась за какой-то вещью на чердак и наткнулась на те самые свечи, - они были в варежке Гугуцэ.

Бабушка плакала с крошечной варежкой в руках. А дедушка принёс с поля подснежников, обложил ими варежку и говорит:

– Ну, вот и снова весна вернулась. Пора, Гугуцэ, и тебе возвращаться.

Когда Гугуцэ вышел из больницы, дедушка встретил его у въезда в село. В руках у дедушки была трость.

– Спасибо, Гугуцэ, что прибавил мне дней, - снял он шапку перед мальчиком.
– Ожил я совсем. Вот и колодец зацементировал. А уж отдыхать буду на том свете.

Вечером дедушка спрашивает Гугуцэ:

– Значит, нельзя сказать, что лошади сами вернулись? И как это ты решился пойти на мельницу, если на улице было такое светопреставление?

– Я ведь не один был, - отвечает Гугуцэ, - а с твоей собакой.

– Бедный Колцун! Вот из-за чего конец к нему пришёл!
– вздохнул дедушка.

Гугуцэ вскочил как ужаленный, хотел что-то спросить, но в горле комок застрял.

– Помнишь?
– Дедушка положил ему руку на плечо.
– Той ночью Ваня-цыган нашёл тебя, чуть живого, под своим забором и занёс в дом...

Гугуцэ смотрел на дедушку и не видел его сквозь слезы.

– Ты лежал в больнице, собака никак не могла тебя найти и всё бегала к цыгану. А однажды ночью как завоет у порога!.. Кузнец спросонья подумал, что волки напали, и как выскочит на улицу с кувалдой в руках...

Дедушка меняет разговор:

– А как же ты отстал от саней?

– Да вот, пришлось на мосту слезть, чтобы повести лошадей. Веду их, а они фыркают, пятятся и вдруг как рванутся с места. Я и упал...

– Дедушка, - опускает глаза Гугуцэ, - страшно тебе было умирать в такую стужу?

Дедушка гладит себе усы:

– Холод - дело привычное. Вот темнотища там - это да! Ни луны, понимаешь, ни звёздочки! И к тому же сиди и сиди без дела! Этак и взаправду замёрзнешь, - смеётся дедушка.
– Хоть бы этот кусок верёвки догадалась бабушка дать мне с собой, чтобы я иногда оттуда выбирался. Ты уж забей колышек на краю могилы, чтоб я мог верёвку привязать. Ладно?

На другой день Гугуцэ, открыв калитку, увидел, что дедушка ползает на коленях по двору, подсолнухи сеет. Туда поползёт, сюда, двор-то большой.

– Встань, дедушка! Я сам с этим справлюсь!
– подбегает к нему Гугуцэ.

– Э, нет! Своими руками посажу. Увидишь, как взойдут они и как вырастут выше лошади. А как появятся у них шляпы, да не простые, а золотые - вот будет красота! Что на коленках хожу, так это не беда. Беда, что нагибаться не могу, болит поясница. И потом, знай: земля честная, перед ней и на колени встать не обидно. Она как солнце, как птица, как родник. Вот перед нечестным человеком никогда на колени не вставай!
– И сеет, сеет дедушка подсолнухи. Не зря он говорит, что после человека должно остаться хоть немного света.

Вечером он едва добирается до кровати и засыпает, не успев раздеться. Гугуцэ так и сяк старается стянуть с него одежду, пока сам не засыпает возле дедушки.

Так вот одетыми и находит их бабушка и укрывает обоих одним одеялом. Лампу она уже не зажигает - некого звать к ужину...

Утром первым открывает глаза дедушка:

– Где та верёвка, Оля?

Потом слышно:

– Так! Ещё разочек! Та-а-ак...
– и дедушка выходит из дома.

Копнул там, проверил тут. И вдруг наткнулся на пустую конуру. Взял кисть и нарисовал на ней Колцуна. Краски хватило ещё на нескольких кур, - дедушка нарисовал их на дверке курятника, а то маловато их стало за время дедушкиной болезни. Близорукая бабушка сразу пошла пощупать чёрную курицу, - не снесёт ли яичко. Тут дедушка давай смеяться.

– А я вижу, важная курица, значит, скоро снесётся, - оправдывается бабушка.

Потом дедушка обнёс колодец оградой, поставил над ним крышу и нарисовал на срубе всякую живность, которая воду пьёт: и корову, и овцу, и козу, и зайца, и разных птиц, и бабочек, и ягнят, нарисовал бабушку с ведром в руке, а посередине изобразил большущего коня, только без наездника. Думал, думал дедушка и, когда расцвёл подсолнух, посадил в седло Гугуцэ.

Гугуцэ очень похож на дедушку, поэтому близорукая бабушка посмотрела, посмотрела да и руками развела:

– Вот тебе и на! Я-то гадала, кого дожидается этот конь. Что ж это ты, старый, самого себя в седло-то посадил? Тебе ли ездить верхом!

Дедушка ухмыляется и рисует коню звезду на лоб, а мальчику солнышко на шапку, пока настоящее солнце не опустилось за холмом. ______________________________________________________________________

Пишут дети:

"Кишинев, Советский Союз, Спиридону Вангели от Феди.

Добрый день, Спиридон Вангели. Вам пишет Морару Федя из 2 "а". Я учусь хорошо, а у тебя как дела?"

От Феди

"Добрый день, хороший писатель Спиридон В.! С первых строк хочу сказать о Гугуцэ. Книга твоя мне понравилась. Не мог бы ты прислать к нам Гугуцэ? Может, он сделает так, чтобы у нас тоже были арбузы. До свидания!"

Алла Ротару, 2-й класс, село Дрокия

"Спиридон Вангели, прости, что до сих пор я тебе не писал. Я не знал, что ты жив".

Анатолий Ханган, 3-й класс, село Фырладаны

"Меня зовут Валерий. Сейчас я в санатории. Прочитал твою книгу, что о Гугуцэ. Очень хочу знать, как у Гугуцэ теперь со здоровьем?"