Приключения инспектора Бел Амора. Вперед, конюшня!

— Рафа,- сказал я,- ты, наверно, знаешь, что я никого и ничего не боюсь. Так вот, меня не интересует, кто первым ступил на Маракканну и чья это компетенция. В конюшне все чешутся и пахнет вот такими клонами,- я показал ноготь большого пальца,- а я очень боюсь клопов. Да, боюсь, и не боюсь в этом признаться. Клопы — это ужасно. Я комплексую и не могу работать, когда вижу клопа.

— Понял,- сказал дядя Сэм.- Может быть, пригласить па две полставки бабу Валю и тетю Катю?

— Ты читаешь мои мысли, Рафа. Они умеют травить клопов, пылесосить комнаты и стирать футбольные подштанники. Я не могу тратить время на проблему невыстиранных трусов и портянок. Пригласи бабу Валю и тетю Катю. Но не на пол-, а на две полные ставки.

— Минуточку… А кто им будет платить?

— Ты.

— Минуточку… А где я деньги во… Понял, командор!

— Ты умница, дядя Сэм! Дурак бы не понял. Но вот что мне совсем не нравится — эта мягкая мебель.

— А что? Мебель как мебель. Как но мне, то ничего, в розовый цветочек. Или сменить обивку?

— Нет, дядя Сэм, обивка мягкая, цветочки красивые. Но клопы, Рафа, клопы! Клопы любят мягкую мебель в розовый цветочек. Сделаем так. Первое: пусть Гуго Амбал и Хуго Верстак после обеда…- кстати, где они?., я их еще не видел…

— Пошли мячи заготавливать.

— Ледниковые?

— Да. До вечера.

— Тогда завтра с утра пусть вынесут диваны, ковры и кресла на маракканнский мороз, и когда все клопы перемерзнут…

— Ничего не выйдет, командор. Они эти диваны сразу занесут обратно.

— Не понял.

— Клопы эти диваны занесут обратно. Их много.

— Смешно, дядя Сэм, смешно. Я смеюсь. Но это очень старый анекдот. Диваны обратно заносить не надо, потому что, второе: ты эти диваны, ковры и кресла продай налево, Рафа. Ну, ты меня понял, да?

— Нет, командор, не понял.

— Продай. Загони. Налево. За наличные. Можно за полцены. А деньги положи…

— Минуточку… Что вы такое говорите, командор?!! Это же должностное пре.

— Не пре. А деньги положи в сейф и все четыре года плати полные ставки бабе Вале и тете Кате.

— Ага, понял. Это благородное должностное пре. Я — за. Но спать на чем? А сидеть на чем?

— Мягкая мебель нам не нужна, дядя Сэм. Лежать и сидеть полезно на твердом. Табуретки и нары. Нары и табуретки. Пусть Гуго и Хуго сколотят табуретки и нары. В здоровом теле — что, дядя Сэм?…

— Вот за что я вас уважаю, командор! Вот так и Лобан всегда говорил: «В здоровом деле — не больше двух»! — вскричал дядя Сэм.- Вы настоящий Главный тренер! Вы не просто даете задание, но объясняете, как его выполнить. Но, командор, просто так за наличман продать нельзя. Нужна фирма, командор.

— Это еще зачем?

— Для налоговой полиции. Чтобы все было чин-чинарем.

— Хорошо. Сделай фирму, дядя Сэм.

— Хорошо, я сделаю фирму. Но как ее назвать?

— Назови как-нибудь. Фирма «Маракканна», например.

— «Маракканна-2-бис».

— Пусть так.

— Хорошо, я подумаю.

— Но хорошо подумай.

— Я хорошо подумаю. Но вы круто начинаете, командор.

Вот так и Лобан всегда говорил: «Думай, Рафа, хорошенько думай!» Почему ты о Лобане в прошедшем времени? Лобан и сейчас говорит и не всегда бывает неправ. Хочешь работать с Лобаном?

— Бoж-же упаси! Лобан жадный.

— Лобан не жадный.

— А зачем он в Приобском Хантстве сразу три стойла взял?

— Поработать хочет.

— Какое «поработать»! Деньги!

— Нет. Он там селекционирует.

— Что? Что он там селекционирует?

— Игроков.

— Врет! Он деньги селекционирует.

Вот и опять Лобану косточки перемыли…

— Рафа, это не твое дело. Твое дело — двери, клопы и диваны.

— И деньги тоже!

Последнее слово всегда остается за дядей Сэмом.

О'к.

ПОДОЗРЕВАТЬ ВСЕХ.

ДЯДЯ СЭМ.

Я смотрел ему вслед и думал: «Хитер, дядя Сэм, но на роль Постороннего Наблюдателя не годится. Не забыть сказать, чтобы вместе с мебелью продал все персональные компьютеры».

ВЫПИТЬ ВОДКИ ДЛЯ ОБВОДКИ.

ТРОЙКА РЫСАКОВ.

Потом я долго бродил над Олимпийской равниной, дошел до внешнего эксцентриситета, потом добрался даже до крайней юго-западной точки либрации (L-прим), там хорошо и удобно думается. Завис и лежал, как в гамаке; меня покачивало мягкой приливной волной, чуть не уснул. Стал размышлять о кандидатах в основной состав, даже набросал список в блокноте. Треть надо сократить, выгнать к чертовой матери. Выбор кандидатур на отправление к этой самой матери большой, значит, обид на меня будет еще больше.

О'к.

Чего уж тут о'к.

Вернулся и — тут же, на месте преступления — застукал Брагу (Брагина), Хуана (Эстремадуру) и Касана (Касанидиса) — пили! — вернее, собирались безобразно распить в подворотне у библиотеки бутылку водки на троих. Ну и нюх у меня,- из подворотни мне послышался запах нефти (если, конечно, запах может послышаться), я заглянул: они уже распечатали бутылку водяры с бутылкой пива и уже сделали по глотку. Уж кто-кто, а эти точно не посторонние наблюдатели! Среди пьяниц девяносто процентов — хорошие люди. Это больше, чем в других категориях человеческих слабоволии; но в футболе пьяница, к сожалению, быстро устает и сходит с дистанции. Я был в ужаcе:

— Форварды! Варвары! Водку! Днем!

— Выпить водки для обводки,- ответил на это Брага присказкой из футбольного фольклора.

— А пива для отрыва,- подхватил Хуан.

— А ерша — для куража,- напомнил Касан.

Я не остался в долгу:

— А вина — для Лобана?! Днем! Из горла! Без стакана!

— Для аппетита, перед обедом,- оправдывались они. — А что, командор, разве перед обедом нельзя?

Я ответил известной поговоркой:

— Нельзя, но если очень хочется, то можно. Все можно, только осторожно. Но почему вы прячетесь? От кого? Почему не накрыли ящик «Спортивным курьером» и не пригласили в подворотню главного тренера? Неуважай-Корыто?

Я отобрал у Касанидиса (наш главный запольный форвард с амплуа «сгоняй-принеси») початую бутылку, посмотрел на этикетку с надписью «Карданвал», сделал большой глоток, скорчил скверно-противную рожу и разбил бутылку о фальшивую булыжную мостовую (керамика под булыжник). Этот «Карданвал» первой полуперегонки был в самом деле отвратителен и отдавал нефтью. Я продолжал разбор полетов:

— Ребята, вам надо овладевать новой техникой, а вы пьете этакую дрянь! Коньяк надо пить, коньяк «Соломон» тридцатилетней выдержки! Опьянение должно быть качественным, должно придавать новые силы, поднимать настроение и навевать умные мысли, а этот «Карданвал» не дает дотянуть до аэродрома, даже до вечера,- днем он сбивает с ног, аутром бьет по голове! А человек с бодуна за пультом футбольного панциря — самоубийца, труп. Вы это сами знаете. На фиг мне это нужно — за вас отвечать? Мне вас не жалко, жалко у пчелки, мне себя жалко. Ребята, я интеллигентный человек, и потому позволю себе один раз осквернить рот: еще раз учую запах «Карданвала» — выгоню на «слово нрзб.» из сборной!