Приключения инспектора Бел Амора. Вперед, конюшня!

«Кто же управляет нуль-простыней?!» — ошалело подумал я, опустил монтировку, посмотрел в иллюминатор и стал заворожено наблюдать, как оба галактических спиральных рукава Гончих Псов начали дрожать и загибаться. Связь с Внешним Миром па мгновенье восстановилась,- дженераль кого-то драконил на чем свет стоит, далекий духовой оркестр наяривал где-то «Прощание славянки» — и прервалась навсегда. Кто крутил мертвые петли над дебаркадером?! Кто так искусно подцепил якорем горловину?! Кого дженераль Гу-Син назвал «камикадзе»?!

Я, наконец, догадался, что слово «камикадзе» относилось не к механику, а к этой отчаянной ведьме. До меня, наконец, дошло, что попытки взять эту богиню на жестянку леденцов была последней глупостью в моей такой короткой жизни…

Звездолет вела Афина. Рогатка натянулась до отказа. Нуль-простыня из последних сил на субсветовой скорости натягивала галактику по пространственно-временному вектору, и тетива могла в любой миг лопнуть.

Афина отпустила, раскрыв замок. Для всех внешних посторонних наблюдателей галактика вздрогнула и распрямилась, а уже невидимая ни для кого нуль-простыня сорвалась с рогатки и с многократной сверхсветовой, рвущей пространство и свертывающей время скоростью точно влепила прямо в воронку канализационной горловины. Послышался журчащий, потом утробный звук унитаза, пространство затрещало по швам, а внешние наблюдатели, приблизившиеся через месяц к месту катастрофы, опять замеряли и фотографировали какие-то Жгуты, узлы, бугры и, кстати, обнаружили оторванные тесемки от знаменитой папки.

Меня же случайно нашли в огороде прямо под забором Военного Госпиталя, и все удивлялись, что мне так повезло — нашли в капусте! С той поры и началось мое чувство расщепления. Мне казалось, что Я — как две исчезнувшие тесемки от оторванной папки, вернее, как две оторванные тесемки от исчезнувшей папки. Я долго не мог прийти в себя не в том обычном смысле, как приходит в себя выздоравливающий человек, а вообще не осознавая, где я. Я был здесь, но я был и Там. Но где это Там — не мог объяснить. Доктор Волф говорил: я не я, и лошадь не моя. Он провозился со мной нолг да, пока это Там не превратилось в Здесь, а я не ста самим собой.

БЕЛАЯ ГОРЯЧКА, ЧЕРНАЯ ДЫРА.

ТАКОЙ Я ЕЩЕ НЕ ВИДЕЛ.

— Вы что-то сказали? — спросил доктор Вольф.

— Я ничего не сказал. Я молчу.

— Та-ак. Ну так скажите что-нибудь!

— Почему же вы нас не познакомили? — спросил я.

— Кого это «вас»?

— Меня… с ним.

— Вот! — обрадовался доктор Вольф и затараторил: — Кого это «вас»? Молчите! Кого с кем знакомить? Подполковника Бел Амора с подполковником Бел Амором? Простите, забыл, вы уже генерал. Кого знакомить: вас с самим собой? Как вы себе это представляете? О чем вам с ним — с собой! — говорить? Чем эта встреча может закончиться? Суицидом! Вы же его — себя, то есть,ненавидите! Вы же его — себя! — убьете! Как брат брата убьете.- как Каин Авеля, как Ромул Рема.

— Насчет Каина с Авелем точно не знаю,- пробормотал я,- но с Ремом и Ромулом вышла историческая ошибка следствия.

— Какая еще ошибка?

— Ромул не убивал Рема. Рема убил некий Гитлер.

— Ладно, согласен, неудачный пример. Вы не близнецы и даже не братья. Тем и опасней! Тем более что вы ведь его… себя!., невзлюбили. Он мне говорил об этом. Он посмотрел на вас — очень зауважал — и достаточно. Ему было важно на вас посмотреть — а не вам на него. Зачем он вам — то есть, вы себе в молодости? А ему важно посмотреть на себя в старости. Вот каким я буду. А каким я был — зачем мне знать? Он мне говорил об этом. Он очень переживает, что вы к нему плохо относитесь.

Доктор Вольф продолжал говорить, а я смотрел на себя со стороны… Хотел бы я посмотреть на себя и познакомиться с собой в молодости? Наверно, нет. Стал бы брюзжать, поучать, советовать. Хотел бы я познакомиться с собой в старости? Возможно, да. Из спортивного интереса.

— Ну что? — спросил дженераль, спускаясь с крыши.- Я побаивался, чтобы с вами не случилось чего-нибудь этакого… психологического,- сказал дженераль.

— Нет, все в порядке,- ответил я.

— Вы не обманываетесь… в самом себе?

— Да в чем дело? — спросил я.

— Вы встретили самого себя… это нестандартная ситуация. Вы нашли самого себя. Вам надо это осмыслить, разобраться в своих чувствах.

— Не беда,- сказал я.- Ну, встретил. Он — это я, я — это он. Что ж мне теперь, удавиться и не жить?

— У вас крепкие нервы.

— Да, у меня крепкие нервы…

— У него — то есть, у вас в молодости,- еще крепче.

— Но почему он — Я — такой молодой?

— Для него там прошло три года, а для вас — двадцать пять. Они с Афиной не побоялись еще раз преодолеть барьер нашего пузыря. И опять ушли обратно. Они из той, из другой Вселенной. В общем, мы мало что знаем о них, а вам тем более не надо вникать в подробности. SOS — служба суровая и способна на все. Возможно, SOS ввело щуп и щупает, слушает, наблюдает. Не будем болтать. Их Вселенная им так же дорога, как и нам — наша. Еще неизвестно, кто на кого наехал,- они на нас или мы на них. Захват ли это или природное явление? Неизвестно. Они сами хотели бы знать. У них свои планы спасения, и мы кое-что с ними согласовали.

— Здесь у нас ПРОГЛОД, а там какой-нибудь ПРОЖОР?

— Точно.

— Значит, я руковожу ПРОГЛОД ОМ здесь, в нашей Вселенной, и я же, только с противоположным знаком — минус-я или анти-я — в это же время руководит ПРОЖОРОМ в антиВселенной? Здесь у нас Красное смещение, а у них Фиолетовое?

— Вы правильно понимаете. Вот вам подарок. Ваш… он на прощанье просил передать вам подарок… Электронная бритва «Два близнеца». А теперь принимайтесь за дело. Идите.

Начинайте. Он — то есть вы! — уже действует с той, с другой стороны. Вы здесь, а он там, то есть, вы там и вы здесь — это хоть какая-то гарантия того, что Они с той стороны нас не обманут. Не будете же вы обманывать самого себя?

— Я не знаю,- сказал я.

— Идите! Начинайте спасать Вселенную!

— Мы уже начали.

— Тогда идите и продолжайте.

Я и пошел.

Я ШЕЛ И ДУМАЛ.

Вот почему дядя Сэм называл его БэА!

БэА — это Бел Амор, а не Богатенький Арлекино!… В БэА меня бесили мои же недостатки, и когда я злился на него, я злился на самого себя, обижался на зеркало. Достоинств же я не замечал. Надо было пойти с ним в парную посмотреть на самого себя,- а ведь он приглашал! — а я отказался в грубой форме: что мы там будем делать?

Что же это получается? Анфиска — моя жена?

Так что же мне делать, если в моей жизни вдруг объявился мой двойник, какой-то анти-Я, да еще с какой-то моей женой Анфиской, которую я никогда не имел или не помню!

Жить-то мне как-то надо? Вселенную спасать надо — или как?

Я вспомнил прыжки Легкоступовой и мои ей советы! Она ведь знала, что я ее… муж, что ли?! Какой конфуз задним числом, какая двусмысленная ситуация. Легкоступова прыгает. Не знаю, как себя с ней держать. Как-никак, она, вроде бы, мне жена. Она тоже не знает.

Я вспомнил, что он — кто? — я? — минус-я? — как его называть? подружился с Войновичем, и оба уходили в лесок с бутылкой — не завтракают, обед им приносят в комнаты, спускаются только к ужину. Я пересел за другой столик. Это правильно, что нам не дали встретиться — как бы я держал себя со своим двойником — ладно с женой, которую я никогда не имел, даже в руках не держал,- но как вести себя с самим собой? Так можно и помешаться. Можно ли так помешаться? Вполне.

А он ходил вокруг меня да около. А он мне в рот смотрел.