Приключения капитана Шпарина

– Как здесь оказался? Как тебя взяли?

– Идиотский случай. Из-за той проклятой рыбалки. Поехали с другом в мою деревню. Проехали пару кварталов и тут вспомнили о забытых снастях в гараже. Пришлось возвращаться. Вот и не верь после этого приметам.

– Как деревня называется?
– быстро спросил Шпарин.

– Тростянка. Большое село. Семьдесят дворов.

– Знаю, - сказал Шпарин.
– Это недалеко от меня. Километрах в тридцати. У меня в Авдеевском небольшой домик. Дед с бабулей жили. Я к ним пацаном на каникулы ездил. Похоронил летом. Померли друг за другом в течение месяца.

– Ехали на моей машине, за рулём приятель. Я, после поддачи на дне рождения другого приятеля, дремал на переднем сиденье. Он меня растолкал. Попали в полосу странного рыжего тумана. Вижу необычную дорожную разметку, красные, желтые, белые полосы. Приятель - бывший автогонщик, любитель давить на "газ". Еле вписался в поворот и мы тут же врезались в шлагбаум. Вылетел через лобовое стекло, смог даже в горячке встать на ноги, посмотреть на машину. Машина в хлам, шлагбаум дугой, потом потерял сознание.

– Запомнил ещё что-нибудь?

– Видел мельком какой-то щит, строения возле шлагбаума, танки, кажется.

– Охранный пункт N 6. Был я там. А приятель?

– Больше не встречались. Погиб, наверное. Не пристегнуты были. Повезло что жив остался, а может и зря остался. Часто об этом думаю. А ты, твоя жизнь?

– Отца не помню. Армия, военное училище, горячие точки. После ранения комиссовали. Матушка рано умерла. Поездил по стране: грузчик, верхолаз, таксист, монтажник, техник, мастер... Нигде не осел, вернулся домой. Друг работает редактором отдела в "Городском Экспрессе". Предложил попробовать себя в журналистике. Получилось. Книги пишу.

– В "Экспрессе"? Еженедельник?

– Колонка "Мужчина и женщина. Современные вызовы".

– Читал я твои книжки и эти твои опусы. Развлекательно, но претенциозно. И сексу много. Ты - сексист.

– Эссеист.

– Как писателем заделался?

– Заделался?.. Сложный вопрос.

Они помолчали, прислушиваясь к тишине.

– Часто такое?
– спросил Шпарин.

– Чудес хватает.

– Я заметил.

– Была попытка вернуться домой. Первая и последняя. Закончилась недельным карцером и каждодневным битьём. Никакие способности не помогли. В живых оставили и на том спасибо.

Экстрасенс усмехнулся в полутьме подстолья.

– Хочешь услышать, как я, наивный, собрался уехать домой? Только не смейся.

– Хочу, - сказал Шпарин, выбирась из-под стола. Экстрасенс последовал за ним.
– Все тело затекло. Вторые сутки лупят, связывают, развязывают, связывают, развязывают, что-то вкалывают, допрашивают. Устал меры нет.

– Выбрал я самый скоростной автомобиль на Базе и угнал. Выбил ворота на КПП...

– В чем идея заключалась?
– спросил Шпарин, разминаясь и кашляя. В воздухе всё ещё стояла густая пыль.

– Добраться на предельной скорости до места, где клубился тот рыжий туман. Была надежда...

– Взлететь? Какая чушь!

– ... пересекая полосу тумана, попасть обратно на свою дорогу.

– Хочешь, скажу чем закончился твой побег? Никакого тумана. Никакой обратной дороги, - сказал Шпарин, приближаясь к плите накрывшей Древаку.
– Тебя догнали, прострелили колеса, вытащили из машины, набили морду и увезли на Базу. Дальше я знаю.

– Примерно так. Только по колёсам не стреляли. Бесполезно. Колеса литые, из особого материала, можно сказать вечные.

– Ничего вечного не бывает.

Шпарин нагнулся, пытаясь заглянуть под плиту.

– Вот это номер, не хуже твоих фокусов. Их тут нет. Пропали, исчезли, растворились. Давай выбираться. Составим уцелевшую мебель и вперед, наверх, через этот пролом.

– Мы под землей. Третий подземный этаж. Наверняка лестница завалена, лифт поврежден и на всех этажах то же самое, а на поверхности вместо здания куча обломков. Не выбраться.

– Тогда спать. Раскопают. Перед сном поболтаем. Есть у меня наболевшие вопросы. Но жрать хочется больше, чем спать. Вот ведь как человек устроен, вместо того, чтобы молиться о спасении души, он думает о том, как бы набить брюхо. Может я один такой?

– Не один, - утешил Миазмов.
– Но сомневаюсь, что раскопают.

– Не нагнетай. Давай устраиваться. Подвинем пару столов к этому, под которым сидели, там и заляжем. Хорошо бы найти чем укрыться.

Шпарин стал обходить помещение. На другом конце лаборатории сквозь пыль пробивалась узкая полоска света.

– Ба-ба-ба... Тут что-то есть. Иди сюда, - позвал Шпарин экстрасенса.
– Дверь. Если бы не катаклизм, я бы её не заметил. "Катаклизм" переводится с греческого как потоп, но мы же не греки. Что за ней? Не терпится узнать.

Шпарин навалился на перекошенную дверь и вместе с ней упал на пол небольшой комнаты.

– Тайная пещера профессора. Полностью меблированная, но в несколько разобранном виде. Диван, кресло и столик сохранились.

Шпарин открыл светло-коричневый ящик лежащий на боку.

– Холодильник. А я думал, что у них ничего такого не водится.

– Водится. И телевизоры водятся, и телефоны, и компьютеры. Много чего водится, о чем мы даже и понятия не имеем. И мобильники есть - видеотелефоны. Они вроде китайцев. Стоит попасть им в руки стоящей вещи, тут же скопируют, переделают и выдадут за свою. Даже улучшат. К примеру - моя "Нива", на которой мы врезались в шлагбаум. Через месяц их на Базе появилось три штуки. Кузов почти тот же, а внутри это что-то.

– Ребята шустрые. Пока мне одно понравилось, машинки-то ихние на воде ездят.

– Шустрые, - согласился Миазмов.
– Бывшая "Нива" тоже на воде. Как раз на одной из них я и пытался удрать.

– Запасы впечатляют, поужинать хватит. И выпить есть. Вино. Бутылки не разбились. Видимо, спирт профессор не любил. Консервы и фрукты. Незнакомые фрукты мы кушать не будем.

– Зря, вот этот тёмно-синий хорош. Нечто невообразимое по вкусу, как если к сливе добавить малину, ананас и горький шоколад одновременно. Я пробовал.

– Не будем, не хватало проблем еще и с желудком.

Шпарин отверг синий плод и достал из холодильника консервные банки.

– А это нам подойдет. "Консервы мясные с рисом". Две банки. "Консервы свиные с горохом". Две банки. О!.. "Языки муфлона в остром соусе". Две банки. И просто консервы овощные. Производитель "Военно-полевое хозяйство N 17 имени Генерал-Губернатора". На крышках кольца. Открывай. По одной. Сегодня в подземелье пир. Я такой голодный, что съел бы поросёночка небольшого роста, но без ушей. Остальное растянем, если про нас забудут. Теперь вино. Коллекционное! Медали. Да это просто романтика - "Луговой ветерок", "Лесная роса", "Летняя ночь". Но какой циничный набор: тушенка и такое вино!