Приключения капитана Шпарина

– Какое мнение имеет на этот счёт представитель потусторонних сил?
– спросил майор, обращаясь к экстрасенсу.
– Возможно ли, чтобы человек, получив ранения не совместимые с жизнью, прополз несколько километров и остался жив?

– Однозначно согласен. Я знаю историю погромче. В прошлой моей жизни, в городе, где я жил, в психушке случилась драка между страдальцами, с мордобитием и поножовщиной. Так вот, один придурок, получив несколько ударов заточкой, сиганул, чтобы не быть зарезанным до смерти, через трехметровый забор, перебежал в потоке машин шестирядную магистраль, забрался без всяких приспособлений на фонарный бетонный столб, где сидел, поливая кровью прохожих, пока не приехали скорая и пожарная машина с лестницей. А еще...

Супонев перестал разглядывать колбу.

– А еще бы послать человечка на ту сторону, наведаться в ту деревеньку и расспросить бабульку о постояльце.

Майор поморщился.

– Это целая операция. Переход границы, прикрытие перехода, прикрытие возвращения. Слишком долго и хлопотно. Нет, не годится. Евпахов, окажи помощь Михаилу Ивановичу.

– Отвали, - с ненавистью сказал Шпарин эскулапу.
– Я сам. Как-нибудь...

– Давайте, давайте, вам самому не справиться.

– Раньше справлялся и сейчас справлюсь.

– Повернитесь. Ну что вы в самом деле. Это не я сделал, капитан.

– Пока не капитан, - сказал Древака.
– Обезболь ему рану.

Евпахов сделал укол, быстро и аккуратно обработал рану, и наложил новую повязку. Древака поманил Шпарина поближе и повернул спиной к Супоневу.

– Самый последний неоспоримейший тест. Помнишь прощальную баньку перед твоим уходом к конфедератам, с девчонками и прочими нехитрыми развлечениями?

– Помню...
– осторожно соврал Шпарин.

– И я помню, - прищурился майор.
– Так что у тебя на жопке? На левой половинке?

– Родинки...
– растерянно ответил Шпарин.
– Три родинки... С самого рождения.

– Точно, три родинки, образующие равнобедренный треугольник, - сказал майор и сдернул со Шпарина пижамные брюки.

Больше всех обрадовался Миазмов. Евпахов довольно дружелюбно улыбнулся. Супонев застыл с открытым ртом, но быстро пришел в себя и попытался всё испортить.

– Треугольник не равнобедренный, - усомнился капитан.
– И родинки на правой стороне.

Все четверо наклонились, рассматривая Шпаринское мягкое место.

– Я наверно тогда перепутал, - пробормотал Древака.
– В баньке... А в досье местоположение родинок почему-то не указано.

– Сколько времени прошло после баньки, - равнодушно сказал Шпарин.
– Поправился на конфедерацских харчах, жопка и увеличилась, естественно и расстояние между родинок изменилось.

Древака выбрался из спецкресла, похлопал его по плечу, пожал руку и торжественно объявил:

– Проверка закончена! Капитан Шпарин! Департамент Тайных Операций, в моем лице, поздравляет вас с возвращением на Родину. Господа, поприветствуем капитана!

Раздались жидкие аплодисменты адресованные голому Шпарину. Супонев хлопал со всеми, но с такой кислой физиономией, что Шпарину страстно захотелось глотнуть сладкого чая. Новоиспеченный капитан, пока майор не вспомнил про ещё какие-нибудь приметы у двойника на теле, поспешил одеться.

– Евпахов, а почему ты вернулся? Я ведь велел тебе идти спать, - запоздало удивился Древака.

– Господин майор! Профессор Давкин пропал, вернее его тело, - удрученно доложил эскулап третьего ранга.
– Перед уходом я заглянул в морг. На столе, где лежал профессор мокрое место. Мистика. Во всем здании кроме нас ни души. Я проверил. Связи тоже нет.

Раздался сильнейший удар сотрясший помещение. Завибрировал и заходил ходуном пол. Погас свет.

– Спокойно!
– сказал Древака.
– Сейчас включится аварийное освещение. "Умники" на "Холме" балуют, включили "машину" на полную мощность.

Глаза у всех во мраке стали светиться. Зеленым, красным, жёлтым, синим.

"Сборище вурдалаков", - подумал Шпарин, пятясь от разноцветных глаз. Он потерял равновесие и свалился на пол.

Зажглись тускло-жёлтые аварийные светильники.

– На выход! К лифту!..
– крикнул Древака и бросился к бронированной двери с кодовым замком.

Задвигались и покосились стены. Летели стеллажи, падали шкафы, звенело бьющееся стекло. Потолочная плита над дверью, которую пытался открыть майор, раскололась и рухнула вниз, накрыв Древаку, капитана и нового начлаба. После очередного удара упала ещё одна, рядом, и в разгромленной лаборатории стало тихо. Шпарин и экстрасенс забрались под металлический стол с тисками. Места под ним оказалось достаточно, чтобы усесться спиной к спине и вытянуть ноги. Шпарин потрогал крышку стола.

– Выдержит? Ты глаза их видел? У тебя были синие. А у меня?

– И у тебя.

– "Мы одной крови". Как у Киплинга.

– Только Маугли нет.

– Маугли это я. Тоже потерялся, в более зрелом возрасте. Утащили злые дяди.

– Этих дядей тебе не приручить. Давай пересядем, не люблю разговаривать не видя собеседника. Как там Москва?

– А?..
– высовывая голову на разведку, переспросил Шпарин.

– Москва, говорю, как? Плохо слышишь?

– Москва? Стоит, наверное, в пробках, - ответил Шпарин, возвращая голову под стол.
– Давно там не был.

– И я давно.

– Ха-а!.. Так ты из наших?
– недоверчиво сказал Шпарин.
– Наконец до меня дошло. То-то, думаю, обороты речи знакомые, как у наших шарлатанов в рекламе. Потом книга, даже я не помню дословно написанного. Феноменальные способности. Откуда? Только конспективно.

– До этого самого случая работал простым инженером. Работа, дом, семья. Поехал в деревню к родне. Пошли на рыбалку. Гроза. Молнии! Прошила насквозь, вошла сзади в плечо, вышла из ступни. Очнулся, перед глазами трава, цветочки, жучки ползают. Мужики по старому поверию закопали в землю, до головы. С тех пор почувствовал дар, какую-то силу, не понятную самому. Первым экспериментом стал дворовый петух. Кукарекал громко спозаранку. В один из приездов я высунулся в окно и пожелал ему заткнуться. На время перестали нестись куры... Ушёл с завода, давал представления, гастролировал.

– Вспомнил!
– воскликнул Шпарин, выпрямляясь и больно стукаясь головой о крышку стола.
– О-ё... Вспомнил, где тебя видел. ДК турбинного завода. Три года назад. Меня туда случайно затащила одна подруга, любительница этих дел. "Эфир Миазмов. Практическая магия, телекинез и другие паранормальные явления". Даже афишу вспомнил.

– Хорошая память. Хорошие были времена, - пригорюнился экстрасенс.
– Эфир Миазмов - мой сценический псевдоним. В нашем мире меня звали Сергей Николаевич Маралов. Что чернявый и кучерявый - в роду цыгане были.