Приключения капитана Шпарина

– Дымно у вас здесь, - кашляя, сказала голова.
– Война идет.

– Вы тоже не скучаете. Почему раненых выбрасываете?

– Это не наш. Наш заболел. Этого взяли на подмену. Предатель.

– Правильно, - моргая и морщась, сказал Шпарин.
– От предателей нужно избавляться. Вы тут по какому делу?

– Тобой интересуется одна дама. Хочет взять интервью. Бросай свой арсенал и запрыгивай.

– На интервью я согласен, - согласился Шпарин, вытащил туфельку на тонкой шпильке из стонущего "предателя", бросил гранатомет на асфальт, бросил автомат в люк и полез в вертолёт.

– Взлетаем!
– крикнул мужчина с седой головой.
– "Эксклюзив" на борту!

– Спасибо!
– поблагодарил Шпарин, усаживаясь на пол застеленный красным ковром, и потер слезящиеся глаза.
– Вырвали из лап. Премного благодарен. Вы кто будете? Из каких структур? Надписи на борту и брюхе, я так понимаю, для простачков? Дурилка?

– Телевидение. Тебе же сказали: интервью!
– сказал женским голосом длинноволосый пилот в зеленой шапочке и обернулся.

– Не-ет!.. Я с вами не полечу. У меня закончились мои истрёпанные нервы.

Шпарин сдвинулся к краю люка, свесил ноги, собираясь прыгнуть, и посмотрел вниз. Дымовая завеса таяла. У машин стоял Додоня. На крыше джипа стоял офицер в майорских погонах. Майор положил ствол пистолета на предплечье и начал стрелять.

Первая пуля вырвала клок волос, вторая чиркнула по виску, от других Додоня увернулся и побежал к белой машине с черной крышей. У автомобиля разлетелись фара и лобовое стекло.

– Вот, значит, как?
– прошептал Додоня, вытаскивая из багажника гранатомет.
– Три зуба!.. Теперь глаз чуть не выбил, прическу попортил, стекла побил.

– Ложись!
– завопил сержант, разглядев зеленую трубу, наведенную на баррикаду.

Додоня забросил гранатомет за спину и, прижимая пакет к груди, проскочил сквозь горящий проход, проделанный в баррикаде.

– Не пожглись?
– спросил он у сержанта, сидящего у закопченной стены дома.
– Все живые? Не будете дороги перегораживать, мешать ходить хорошим людям. А где рыжий майор?

Сержант показал глазами на небо и перевел взгляд на тротуар.

– Где-то там, а голова вон там.

Додоня склонился к голове майора. Оторванная голова дико вращала глазами и открывала рот.

– Никак не сдохнешь!
– сказал Додоня, поднимая ногу.

Вертолет резко набрал высоту, улица отдалилась, под ногами Шпарина понеслись крыши домов.

– Возьмите свою обувь, - возвращая ноги в вертолет, сказал Шпарин и бросил к кабине туфельку на длинной шпильке.
– Вы куда меня повезёте?

– В безопасное место. В маленький особнячок за городом, - ответила пилот.
– Расскажешь, кто ты и что ты, про казино. Станешь звездой телеэкрана, прославишься. Если снова не убьют.

– Я уже прославился. Скажите, когда соберетесь с мыслями.

– Не дурак, - проронил оператор.
– Но нахал.

– Нахал, - согласилась "Утренняя Ведьма".
– Симпатичненький нахалёночек. Такой измученный и несчастненький. Пригрею на груди. Мне подруга говорила, что мужчины перед смертью очень страстные, стараются наверстать упущенное. Но этого красавчика, мне почему-то ещё и очень жалко.

– Марина!.. И почему вы, женщины, без ума от всяких подозрительных личностей? Таких вот красавчиков?

– В них есть тайна. Тайны влекут женщин.

– Я всё слышу, - сказал Шпарин, ворочаясь на полу.
– Тайны всех влекут, но у меня тайн нет и мне не спится. Ваш ковёрчик жестковат. Дайте что-нибудь подстелить, помягче.

– Могу предложить кровать у меня дома. Она мягкая, - сказала "Утренняя Ведьма", закладывая вираж над улицей.
– Город в огне. Снимай, Толик.

– Курсанты ведут бой с превосходящими силами противника. "Пятнадцатая Линия" в дыму и горит, - доложил лейтенант с рацией.

– Врут! Белкин, где твои поганые вертолёты?
– зловеще поинтересовался Древака.

– Вертолёты над центром города. Патрули прочесывают "Пятнадцатую", - доложил лейтенант, отнимая рацию от уха.
– Обнаружен раненый пилот "Новостей Первого Сорта".

– Где "труп"?

– "Новости" забрали "труп".

– А майор? Где майор?
– спросил Древака.

– Обнаружена голова майора с куском материи в зубах. Предположительно от мужских брюк. Остального майора нигде нет.

Заверещала рация.

– Нападение на инкассаторскую машину Главного Казначейства, - доложил полицейский лейтенант.
– Патрули ведут перестрелку. Двое убиты и трое ранены. Грабители скрылись на чёрном вертолете.

– Ничего себе утро воскресного дня началось, - сказал Начальник Полиции.
– Хотели с женой поехать на торжественный прием во дворец к Генерал-Губернатору. Съездил.

– "Новости" посадить. Не сядут - сбивайте!
– рявкнул Древака.
– Поедешь. Там и отрапортуешь об уничтожении опасного преступника. Это он. Я не ошибся. Видишь, Белкин, что эта "зараза" вытворяет?

– Над городом сбивать нельзя. Будут жертвы. Народ неправильно поймет.

– Тогда за городом. И когда это ты про народ думал? Надо ехать в Департамент и брать руководство операцией в свои руки. Я тут как уж на сковородке.

– Как змей!
– сказал Начальник Полиции.
– Не советую, Ферапонт! Разглашение секретной информации. Оживший мертвец. Ничего не хочешь рассказать?

– Ничего, Дима!

– Выдадим версию о психе-одиночке. Верхнее начальство поднимет на смех. Не смогли справиться с простой ситуацией. Поймать какого-то засранца. Устроил тарарам в центре города. Могут и отрешить от должности.

– Все равно узнают.

– Узнают, но потом, когда дело сделаем, тогда и разговор другой будет. Какой-то ты расстроенный, на себя не похож. Бывали ситуации похуже. Пойдем, Ферапонт, в мою машину, у меня там связь и телевизор.

– И в моей связь и телевизор.

– В твоей коньяку нет.

– Нет, - вздохнут Древака.
– Ни водки, ни коньяку. Но утро же.

– Пойдем, Ферапонт! Ты сейчас лопнешь от злости.

– Сволочь, сволочь, сволочь!..
– причитал Додоня, выбегая на "Семнадцатую Линию".
– Новые штаны испортила, от нового костюма. Чуть ногу не отгрызла, тварь!