Приключения Кларенса Хантера, путешественника по мирам

– Именно так, ха-ха-ха. И ты, как распоследний болван, позволил местной мелюзге себя надуть. Если человек дурак, это навсегда.

Мертвая хватка десантника неожиданно ослабла. Хантер, хотел двинуть профессора в челюсть, но вместо этого выругался так грязно и вычурно, что стоявший рядом солдат поднял вверх большой палец. Невтриносов сокрушенно покачал головой и пробормотал что-то вроде «посттравматический стресс».

Хантер кивнул, попросил у сержанта куртку, и побрел в пустую казарму, связав на манер смирительной рубашки длинные рукава. Никто его не остановил. Только десантники шли позади, как часовые. На всякий случай они остались дежурить у постели больного.

Хантер проснулся посреди ночи. Какая-то мысль, странная, скребущая подсознание догадка не давала ему покоя, адским огнем жгла мятущуюся душу. Немного покрутившись, он сел на койке и буркнул десантникам:

– Я немного погуляю. Не надо только за мной ходить: я смирный. Можете спать, если хотите.

Дойдя до медблока, Хантер сел на стул и начал медленно размышлять вслух, тщательно проговаривая каждое слово:

– Значит, тварюшки воздействуют на разум. Вроде ничего необычного в этом нет – кто знает, кто там встречается. Но откуда им известно о человеке? Нет, не так. Людей они, без сомнения, видели.

– Кларенс, друг, – сонный голос дежурного фельдшера-оператора прервал раздумья. – Три часа ночи. Дай поспать, а?

– Дебби, какое счастье, что здесь именно ты. С Лилианной Андреевной не поболтаешь: они с профессором заодно. Теперь слушай меня внимательно. Если когти, зубы или электрические разряды будут работать во всей Вселенной, то более тонкие воздействия требуют настройки на конкретную нервную систему или биохимию. И эти настройки тысячелетиями вырабатываются эволюцией.

– Что ты хочешь сказать? – Дебби села на койке, накинув на плечи одеяло.

– Видишь ли, капля зарина убивает человека, воздействуя на фермент холинэстеразу. Но у многих негуманоидов нервный импульс передается по-другому, и зарин для них не опаснее простой воды. А подсознание – куда более сложная материя.

– Совпадение?

– Скорее, я напишу научно-фантастический роман, тыкая наугад в клавиатуру. Но вероятность не нулевая, особенно если обитатели планеты разумны. Бегом к медстанции, мне нужен характер повреждений моей ноги. Посмотри, можно ли их получить, ударившись о камень!

Хантер рванул стальную дверь и включил питание. Пальцы фельдшера пробежали по клавиатуре:

– Записи… стерты. Пусто. Ничего нет. Ты где? Эй, Кларенс?

– Хорошо, что вы не успели уничтожить отходы, – ответил Хантер, вываливая содержимое мусорного контейнера прямо на чистый пол.

– С тем тарарамом, что ты устроил, было не до них. Кстати, Невтриносов, едва вышел из медстанции, заявил, что подаст рапорт командованию: ему нужен пилот. Тем более такой как ты, с нестандартным мышлением. Наверное, тебя переведут сюда, на Полигон.

Хантер медленно встал, держа в руках изодранную куртку. Помещение наполнил острый запах формалина.

– Спасибо за помощь, Дебби. Я знаю, какую награду потребовать у профессора. Пусть только рискнет мне отказать. Я его в порошок сотру, интегралы считать заставлю. Придумал же тайную спасательную операцию… и выиграл ведь! Все было на самом деле! Это местные «слоники» облили меня формалином!

– Зачем им это?

– Понятия не имею. Яд у них такой. Или просто вместо «здравия желаю». Можно немножко… нет, много пафоса?

– Может, ты сперва вылезешь из мусора?

Хантер усмехнулся. Впервые после Миссии он понял, что все еще может улыбаться!

– Я среди отбросов общества чувствую себя таким значительным… И так: отныне и навсегда верным спутником и товарищем странствующего рыцаря станет… угадай с трех раз, кто? Разумеется, боевой разрядник. Со встроенной ракетной установкой, куда уж я без нее? Мне так понравилась эта пушка, что я на все готов ради нее!

– Вот шут гороховый, – едва выговорила Дебби сквозь приступ неудержимого смеха.

Хантер накинул на себя пропитанную формалином куртку, прошел к выходу, вернулся в казарму и лег спать. Он еще не решил, оставаться ему на Полигоне или нет.

Отказ

Хантер нахально влетел в кабинет профессора Невтриносова. Тот сосредоточенно ковырял вилкой вермишель с котлетой. Ученый насупил брови, сокрушенно покачал головой и выложил на стол молоток.

– Зачем это? – растерянно спросил Хантер.

– По голове себе постучи, дятел! Тебя вежливости не учили? Я обедаю, а ты врываешься без предупреждения! Но, раз уж заявился, присаживайся! Подождешь, пока я поем.

– А я ведь не ел с самого утра. Я ведь только что с верфи: мне наконец-то соорудили звездолет. Даже осмотреть не успел. Вдруг сообщение: «беги сюда срочно». Я и примчался. А вы тут меня пинаете…

– Не переводи стрелки, хорошо? Раз я сказал, срочно, значит так надо. Но постучать в дверь мог бы.

Хантер осторожно сел на краешек стула. Профессор тщательно прожевал котлету, запил ее соком и только тогда продолжил:

– Хантер! Правда, что ты не жалуешь систему виртуальной реальности? Предпочитаешь давить на реальные кнопки? Почему?

– А вам какое дело? Я же не упрекаю вас в пристрастии к стрелочным часам, – огрызнулся Хантер.

– От моих часов не зависит эффективность в бою, – спокойно ответил профессор.

– Бой – дело другое. Но почему-то именно в реальном бою вы не удосужились оснастить экспериментальный истребитель подобной системой.

– Не было времени, – ученый развел руками. – Твой звездолет готов?

– Не совсем. Нужно кое-что опробовать. Я придумал ему хорошее имя: «Призрак».

– Штамп на штампе. Знаешь, сколько в реестре «Призраков»?

– Слово «Призрак» может обозначаться по-разному на разных языках. Названия Wraith нет ни у кого. Оно уникально, я сам проверил в реестре. Более того, так не назывался ни один звездолет во все мыслимые времена.

Профессор посмотрел на Хантера, если не как на психа, то как на законченного чудака:

– Ясно. Сегодня инженеры смонтируют на твоем аппарате систему полного слияния. Ее нужно испытать.

– Это как – полного слияния? – растерялся Хантер.

– А это результат твоих… гм… художеств во время лечения от посттравматического синдрома. Документацию получишь позже. А пока… держи! Подарок! – ученый протянул молоток.