Приключения Конана-варвара. Путь к трону (сборник)
Шрифт:
– Что это? – прошептал Бальт.
Знак показался ему архаичным и бессмысленным. Он решил, что лишь недостаток образования мешает ему распознать в рисунке хорошо известный символ какого-либо направления в искусстве. Но будь он даже самым эрудированным художником на свете, то и тогда ни на шаг не приблизился бы к разгадке.
– Я видел его начертанным на стене пещеры, куда сотни лет не ступала нога человека, – пробормотал Конан. – В необитаемых горах за морем Вилайет, на другом конце земного шара. А потом я видел его еще раз – когда один дознаватель из Куша, что выслеживал колдунов и ведьм, нарисовал его на песке безымянной реки. Он кое-что рассказал мне о его значении – это священный знак Джеббала Зага и тех созданий, что поклоняются ему. Смотри!
Они отступили на несколько шагов, затерявшись в густом подлеске, и стали ждать. На востоке заговорили
Бальт затаил дыхание. А потом листья зашуршали, кусты раздвинулись, и их взорам предстала великолепная пантера. Лунный свет, сочащийся сквозь переплетение веток, отражался от ее блестящей шкуры, под которой перекатывались могучие мышцы.
Склонив голову к самой земле, она скользнула к ним. Большая кошка вынюхивала их след. А потом она вдруг замерла, почти касаясь носом знака, начертанного на жирной глине. Пантера легла на брюхо и положила голову на передние лапы. Бальт почувствовал, как волосы у него на затылке зашевелились. Огромный хищник смотрел на знак с немым обожанием и восхищением.
А потом пантера поднялась и осторожно попятилась, елозя брюхом по земле. Когда ее задние лапы уже скрылись в кустах, она резко развернулась, словно испугавшись чего-то, и исчезла в брызгах лунного света.
Бальт дрожащей рукой вытер пот со лба и перевел взгляд на Конана.
В глазах варвара полыхало пламя, которым никогда не загорались глаза человека, воспитанного на идеях цивилизации. В это мгновение он вернулся в первобытное состояние и забыл о существовании юноши, стоявшего рядом. В его горящем взгляде Бальт увидел изначальные образы и полузабытые воспоминания, тени начала времен, когда Жизнь была еще молода, забытые и отвергнутые искушенными расами, – древние, первобытные фантомы и призраки, безымянные и не поддающиеся описанию.
А потом огонь погас, и Конан вновь молча пошел первым, указывая путь.
– Теперь мы можем не опасаться зверей, – произнес он спустя некоторое время. – Но мы оставили знак, который прочтут люди. Им будет нелегко напасть на наш след, и, пока они не увидят рисунок, они не будут уверены в том, что мы пошли на юг. Но и тогда без помощи зверей им будет трудно выследить нас. Однако леса к югу от тропы будут кишеть воинами, которые начнут искать нас. Если мы продолжим движение и после наступления темноты, то наверняка напоремся на кого-нибудь из них. Как только мы найдем подходящее укрытие, мы остановимся, чтобы дождаться наступления ночи, прежде чем заложим петлю и вернемся к реке. Мы должны предупредить Валанна, но мы ничем не поможем ему, если нас убьют.
– Предупредить Валанна?
– Проклятье, леса вдоль реки кишмя кишат пиктами! Вот почему они застали нас врасплох. Зогар творит чары для войны; на этот раз обычным налетом дело не кончится. Он сделал то, что оказалось не под силу ни одному пикту на моей памяти, – объединил пятнадцать или шестнадцать племен. Точнее, это сделала его магия; за колдуном они пойдут дальше, чем за вождем. Ты сам видел, сколько их собралось в деревне; и вдоль берега притаились сотни других, которых ты не видел. А на подходе еще столько же, они идут из дальних деревень. Скоро под его началом будет не меньше трех тысяч воинов. Я лежал в кустах и слышал их разговоры, когда они шли мимо. Они хотят напасть на форт. Когда – я не знаю, но они не станут медлить. Зогар не рискнет откладывать штурм. Он собрал их и довел до исступления. Если он в самом скором времени не поведет их в бой, они перегрызут друг другу глотки. Сейчас они похожи на пьяных от крови тигров. Не знаю, сумеют ли они взять форт. Как бы то ни было, мы должны переправиться через реку и предупредить своих. Переселенцам, живущим у дороги на Велитриум, придется или укрыться в форте, или вернуться в город. Пока основные силы пиктов будут осаждать форт, отряды лазутчиков двинутся по дороге на восток – не исключено, что даже переправятся через Грозовую реку и разграбят густонаселенные земли за Велитриумом.
Разговаривая на ходу, Конан все дальше углублялся в дикую, неисследованную территорию. Наконец он удовлетворенно фыркнул. Они дошли до места, где кусты росли не слишком густо и среди них возвышалась каменистая насыпь, уходящая к югу. Бальт почувствовал себя увереннее, когда они зашагали по ней. Даже пикт не сможет найти их следы
на голых камнях.– Как ты сумел уцелеть? – поинтересовался он наконец.
Конан похлопал себя ладонью по кольчуге и шлему.
– Если бы жители пограничья носили доспехи, то под крышами хижин с алтарями висело бы намного меньше черепов. Но большинство мужчин, надев броню, производят слишком много шума. Пикты залегли по обе стороны тропы и ждали нас. А когда абориген замирает в неподвижности, то даже дикий зверь проходит мимо, не почуяв его. Они видели, как мы переправляемся через реку, и устроили нам западню. Если бы они залегли в кустах после того, как мы отплыли от берега, я бы заметил неладное. Но они поджидали нас давно, и потому на деревьях и кустах не дрогнул ни один листок. Сам дьявол ничего бы не заметил. Я впервые заподозрил, что дело нечисто, когда услышал шуршание натягиваемой тетивы. Я упал и крикнул людям, которые шли за мной, чтобы они тоже укрылись, но они промедлили – и их захватили врасплох. Большинство из них погибли сразу же. Некоторые стрелы перелетали тропинку и убивали пиктов, затаившихся на другой стороне. Я слышал, как они кричат. – Он вдруг свирепо улыбнулся. – Те из нас, кто уцелел, бросились в лес и сошлись с ними врукопашную. Заметив, что все мои люди погибли или взяты в плен, я прорвался сквозь их ряды и в темноте ушел от размалеванных дьяволов. А они были повсюду. Я бежал и полз, а иногда мне приходилось замирать под кустом без движения, когда они проходили совсем рядом. Я попытался выйти к берегу, но обнаружил, что они выстроились вдоль него цепью в расчете как раз на такой случай. Впрочем, я понимал, что сумею прорваться и уплыву, но потом я услышал рокот барабанов в деревне и понял, что они взяли кого-то живым. Магия Зогара настолько заворожила их, что я сумел незамеченным перелезть через стену позади хижины с алтарем. Вообще-то там должен был стоять часовой, но он сидел за углом и тайком подсматривал за церемонией. Я подкрался сзади и свернул ему шею голыми руками раньше, чем он успел сообразить, что происходит. Это его копье я метнул в змею, а ты несешь его топор.
– Но что это была за тварь, которую ты убил в хижине с алтарем? – спросил Бальт, содрогнувшись при воспоминании о том кошмаре, которому стал невольным свидетелем.
– Какой-то бог Зогара. Один из детей Джеббала, который все забыл и которого пришлось приковать цепью к алтарю. Гигантская человекообразная обезьяна. Пикты считают их священными животными Длинношерстого Бога, который живет на Луне, – бога-гориллы Гуллы. Светает. Пожалуй, здесь мы и спрячемся, пока не поймем, насколько оторвались от преследователей. Скорее всего, нам придется ждать ночи, чтобы попытаться прорваться к реке.
Перед ними высился пологий холм, поросший густым кустарником и деревьями. Конан скользнул в нагромождение камней возле самой вершины, которое опоясывали заросли. Устроившись там, они могли наблюдать за джунглями внизу, сами оставаясь незамеченными. Место вполне подходило для отдыха и обороны. Бальт не верил, что даже пикты способны найти их следы на камнях, по которым они шли последние четыре или пять миль, но он опасался зверей, повиновавшихся Зогару Загу. Вера его в незнакомый знак несколько поколебалась. Но Конан решительно отверг возможность того, что звери могут напасть на их след.
На ветвях повисли клочья призрачного белесого тумана; небо в разрывах облаков сменило цвет – из розового стало синим. Бальт ощутил приступ голода, хотя жажду он утолил водой из ручья, по берегу которого они некоторое время шли. Вокруг царила мертвая тишина, лишь изредка нарушаемая трелью случайной птахи. Барабанов больше не было слышно. Бальт мысленно вернулся к сцене, разыгравшейся перед хижиной с алтарем.
– Зогар Заг вырядился в сбрую из страусовых перьев, – сказал он. – Я видел их на шлемах рыцарей, возвращавшихся с Востока, когда они приезжали в гости к баронам Пограничья. В этом лесу страусы не водятся, верно?
– Их привозят из Куша, – отозвался Конан. – К западу отсюда, за болотами и пустошами, лежит берег моря. Иногда к нему пристают корабли из Зингары и продают местным племенам оружие, украшения и вино в обмен на шкуры, медную руду и золотой песок. Они предлагают и страусовые перья, которые попадают к ним от черных племен Куша, расположенного к югу от Стигии. Пиктские шаманы очень их ценят. Но такая торговля очень рискованна. Слишком велика вероятность того, что пикты попросту захватят корабль. Кроме того, побережье опасно для мореплавания. Я сам ходил под парусом в тех местах вместе с пиратами с Барахских островов, которые лежат к югу-западу от Зингары.