Приключения либроманта 2

— Ну, попробуй, а я посмотрю, — усмехнулся волшебник, — Те руны, что сейчас перед тобой, необходимо перенести на твоё тело. Техника нанесения такая же, как и с переводными татуировками, с той лишь разницей, что эти татушки никто не сможет увидеть, и они никогда не исчезнут.

А ведь прав был волшебник — даже если б я и нашёл в какой-нибудь книге подобный набор картинок, то не смог бы себе представить нужный рисунок, сотканный из переплетающихся между собой рун.

— На какие части тела переносить татушки? — вылез я из-за стола и начал искать по комнате одеколон с марлей, чтобы обезжирить кожу.

— Две прямоугольных рисунка подобно армейским погонам переведи на плечи, третью, круглую, в район солнечного сплетения, — подсказал Разумов, — Лево, право, верх или низ — разницы нет. Начинай с плеч.

Скинув рубашку, я быстро протёр указанные места, снял с присланных картинок защитную плёнку и влажным полотенцем разгладил на надплечьях рисунки. Через минуту снял намокшую бумагу и уставился на Юрия Сергеевича в ожидании подсказок.

— Чтобы ты не впадал в панику, предупреждаю, что после нанесения третьей татуировки тебя две-три секунды будет плющить не по-детски, — вполне серьёзно предупредил маг, — Поделать с этим ничего нельзя и никакое обезболивающее тебе не поможет.

— Ну, хоть рога с хвостом у меня не вырастут? — приложил я переводку в район живота.

— Скорее отвалятся, если они у тебя имеются, — пробурчал в ответ волшебник.

Думаю, что каждый краем уха слышал о теории относительности. Простой пример для наглядности — Вы полчаса стоите в магазине перед табличкой, на которой написано «Перерыв 5 минут». Вот и со мной всё точно так и произошло, поскольку обещанные три секунды экзекуции переросли для меня минимум в три часа.

Сначала меня согнуло пополам. Причём через спину и помешать этому безобразию не смогла даже спинка компьютерного стула, на котором я сидел. Мне реально казалось, что я затылком упёрся в собственные пятки. В этой позе я провёл первые шестьдесят минут. Оставшееся время я попеременно нырял то в кратер вулкана, то в озеро с жидким азотом. Ладно, хоть спина к этому моменту уже успела выпрямиться. Ну, и как вишенка на торт, под конец пыток меня ждала вспыхнувшая около моего носа сверхновая звезда.

«Ну, всё, довыделовался, экспериментатор, — тёр я глаза потяжелевшими руками, — Будешь теперь, как Стиви Уандер или Себастьян Бах, вслепую на музыкальных инструментах играть. Ну, а что? На кусок хлеба может и заработаю в подземном переходе, если, конечно, меня кто-нибудь доведёт до него».

— Как ощущения? — донеслось до меня откуда-то издалека.

— Вроде живой, — ответил я и попробовал открыть глаза.

На экране монитора я увидел смутный силуэт. Более чётко разглядеть мне мешали плавающие круги перед глазами, которые я попытался прогнать руками — Секунду, я сейчас звёздочки разгоню. Сколько времени длилось моё истязание?

— Как я и говорил, чуть больше двух секунд, — заверил меня Разумов, обретая на экране всё более чёткие очертания.

— И какие у меня отныне способности?

— Попробуй представить себе какой-нибудь небольшой предмет, — посоветовал волшебник.

— Представил, — сообщил я, мысленно видя перед собой кубик для игры в кости или нарды.

— А теперь просто увидь его на расстоянии вытянутой руки и подобно тому, как ты вынимаешь вещи из книги, достань этот предмет.

Я сделал так, как велел Разумов и через мгновение, крайне довольный показал то, что достал из воздуха.

— Ты уверен в том, что именно такой кубик себе представлял? — поинтересовался Юрий Сергеевич, увидев на моей ладони поролоновый кубик, какие обычно автолюбители вешают в машине на лобовое стекло, — Тебе нужно учиться концентрировать внимание.

— Согласен, — сделал я ещё одну попытку, достав из воздуха откупоренную запотевшую бутылку «Фанты» и отхлебнул из неё глоток, — Юрий Сергеевич, а вы сможете из этого мира принять эмигранта и создать ему новую жизнь?

— Если тебе это нужно будет, то без проблем, — коротко кивнул Разумов, — От записи в книге о рождении в любой точке мира, до отчёта из Пенсионного Фонда. О свидетельствах, паспортах, дипломах и прочих бумагах я и вовсе молчу. Кстати, о пенсии. Мы тебе на прежний счёт немного денег закинем. Мне спасибо можешь не говорить. Это денежное выражение благодарности супруги Генриха.

— Ну, за проектор-то всё равно спасибо, — улыбнулся я в ответ, вынул из «ниоткуда» дымящуюся сигарету и отошёл к балконной двери, — Обращайтесь, если что.

* * *

На следующий день, я, как и обещал, заглянул в ДК. Привёз список того, что стоит попробовать получить в первую очередь.

Проще говоря — «выбить».

Под этим ходовым термином при социализме подразумевается получение любых ништяков, недоступных обычному смертному. Честно говоря, незатейливо у меня получилось. А с учётом того, что я ещё умудрился на одном олдфаговском форуме вопросы задать, то просидел потом до трёх ночи, наблюдая за жуткой баталией эстетов от акустики. И не абы какой акустики, а эстрадной.

Для тех, кто понимает разницу между ней и домашними колонками, она, эта разница, очевидна и огромна. По сути — это два разных направления, имеющие между собой не так много общего. Сами посудите — бытовые домашние колонки предназначены для «прирученного» звука. Того, который уже прошёл в студии через компрессоры и лимитеры, а потом был выровнен по воспроизводимым частотам.

Сунь в домашний усилитель бас — гитару, и высадишь динамики на раз. Да и не пригодны компрессионные динамики для сцены. От слова совсем.

На самом деле всё объясняется очень просто. Обычная арифметика. Достаточно узнать, что такое звуковое давление и понять его измерение в децибелах. Потом вспомнить, что человеческое ухо воспринимает разницу в этих самых децибелах, как корень из этого числа.

Ладно, что я вас мучаю. Всё ещё проще. К примеру мы сравниваем эстрадный динамик и знаковую акустику из СССР, известную по имени АС-35. Разница в звуковом давлении двенадцать децибел. Каждые три децибела уменьшают громкость в два раза. Теоретически. На самом деле АС-35 звучит при её максимальной нагрузке не громче, чем эстрадный динамик на пятнадцать ватт. А в больших залах или на улице её звук пропадает на очень небольшом расстоянии. Домашняя кошечка. Выживает только в квартире.

Вопросик я на форуме сформулировал простенько. Вроде того, что есть желание оформить зал ресторана под старый Дом Культуры, в духе времён 1979–1980 года, мест этак на четыреста — пятьсот, снабдив его той аппаратурой, которая в те времена была бы доступна.

На самом деле в ДК зал на семьсот мест, но сравните, как посетители ресторана сидят, и как слушатели в зале. Понятное дело, что я потом сделаю поправку на высокие частоты. Люди в зале в одежде будут, да и у кресел мягкая обивка. Всё это высокие так глушит, что как бы это не стало проблемой. Зато объём зала я указал верно.

Короче, итог дебатов я свёл в список аппаратуры, и от себя добавил ещё пару комплектов. Мало ли что. Ремонт в СССР — дело тёмное и очень не быстрое. Совсем не быстрое. Иногда, навсегда затянувшееся. А так, вылетит что-то, а мы его раз, и на рабочий комплект поменяем в считанные минуты.

— Что ты лыбу давишь? — спросил я у загадочно улыбающегося Санчеса, когда он пробежался по листку бумаги, на котором я от руки написал список рекомендуемой аппаратуры.

— А то, что указанные тобой пульт и ревер от Теслы к нам уже в ноябрьские прямо из Чехословакии привезут, — услышал я в ответ, — Мне батя об этом по большому секрету сегодня перед обедом поведал, когда после заседания в горисполкоме домой заскакивал.