Приключения либроманта 3

— Фонограмма будет та же, что и в прошлом году?

— Конечно. На мой взгляд, лучше её уже не сделать.

На сегодняшний день с этим утверждением я, конечно, был готов поспорить, но какой смысл в последний момент менять аранжировки, если люди уже привыкли к звучанию песни именно в том виде, в каком она и была представлена в прошлом году.

У людей есть такая особенность. Как бы ни хороша была какая-то интерпретация уже знакомой песни, но оригинал они всегда воспринимают лучше.

— Завтра утром буду в столице, — пообещал я, — К сценическому костюму есть какие-то требования?

— Если сможешь в одном образе объединить элегантность, молодость и спортивность, я тебе лично коньяк поставлю, — хихикнул в трубку Тухманов.

— Не, я коньяк не пью, — улыбнулся я, представив, как Давид Григорьевич проставляется коньяком, — Он клопами воняет и по статусу мне пока ещё не положен.

— Мой не пахнет, — заверил композитор, — Позвони, как приедешь в Москву.

— Гоша, что у нас на завтрак? — застал я домового на кухне, погружённого в просмотр какого-то видео на ноутбуке.

— Сейчас приготовлю, — сорвался со стула домовёнок и тут же оказался у плиты, — Посмотри пока, что я в интернете нарыл.

"В Итальянском Неаполе вот уже на протяжении нескольких сотен лет католики три раза в год по особым дням вынимают крошечный пузырек с засохшей кровью Святого Януария из его защитной камеры в Королевской часовне Неаполитанского собора и выставляют на всеобщее обозрение толпы. Народ, собравшийся в церкви, с тревогой ждет, когда кровь в пузырьке чудесным образом разжижится. Кровь пребывает в жидком состоянии некоторое время и вновь "высыхает" до следующего важного дня.

Согласно поверьям, если кровь в пузырьке остаётся засохшей, то это признак очень больших бед для Италии или других стран. Легенды гласят, что за последние несколько веков кровь отказывалась разжижаться накануне одиннадцати кровавых революций, трех масштабных засух, двадцати двух массовых эпидемий, четырёх войн, девятнадцати разрушительных землетрясений, а также девяти смертей Пап Римских.

В XX веке чудо не произошло дважды: в тридцать девятом году перед началом Второй мировой войны и в сорок четвёртом перед извержением Везувия.

В восьмидесятом году Чуда Святого Януария не случилось в третий раз за столетие…" — беспристрастным тоном, рассказывал за кадром журналист, а на экране мелькали видеофрагменты и фотографии Неаполя и его окрестностей до и после катаклизма.

Скоро, очень скоро эти же самые кадры, что я сейчас смотрю из интернета будущего, начнут и по телевизору показывать.

— Гоша, нужно заспамить все СМИ мира о предстоящем землетрясении в Южной Италии, — поставил я на паузу архивный видеорепортаж, и легонько ткнул локтем в бок домовёнка, успевшего приготовить мне завтрак и присевшего рядом со мной.

—Неплохо бы, — согласился миньон, оторвав взгляд от монитора, — Не знаю, поверят макаронники или нет, поскольку их, как и Японию, постоянно трясёт, но попробовать можно. Глядишь, итальянцы число жертв сумеют уменьшить. На кого и на что будем ссылаться? На исследования и заключения советских сейсмологов?

— В том-то вся и фишка, что Союз должен остаться в стороне.

— С чего бы это вдруг? — откровенно не понял мой посыл Гоша, — Мы всех предупредим, а сами как бы ни причём?

— Как же тебе объяснить? — почесал я затылок, — Слышал поговорку: то, что знают двое, знает и свинья? О предстоящем катаклизме сейчас известно всему составу Политбюро, а там наверняка "течёт". Что скажет весь мир, когда Неаполь сравняется с землёй, а затем выяснится, что наше правительство знало об этом за несколько дней до катастрофы?

— Решит, что Советы испытали сейсмическое оружие, но что-то пошло не так и вместо полигона где-нибудь на Камчатке, снесло итальянские города, — спокойно рассудил мелкий, — Только это фантастика. А почему ты думаешь, что наши правители сведениями о предстоящем землетрясении не поделятся с макаронниками? Могут в ту же компартию Италии послать предупреждение.

— И как наши коммунисты итальянским коллегам объяснят свои знания о будущей катастрофе? Сам ведь знаешь, что даже в моём времени сейсмология сродни шарлатанству. Все сейсмологи мира молчат, а наши учёные вдруг заявят, что такого-то числа произойдёт землетрясение и сметёт Неаполь с лица Земли.

— В таком случае я бы решил, что у Советов откуда-то появились сведения о предстоящих мировых событиях и потребовал, чтобы эти данные были оглашены всему миру, — заключил Гоша, — Ну, а в случае отказа ввёл бы такие санкции, что несостоявшийся бойкот Олимпиады показался бы коммунистам детским садом. Тут не только противники, тут и все сателлиты в позу встанут.

— Вот чтобы этого не произошло и нужно предупредить итальянцев о надвигающейся катастрофе, сославшись на всех сейсмологов мира, кроме советских, — многозначительно ткнул я пальцем в потолок, — То, что наше руководство страны точно знало о предстоящем катаклизме рано или поздно станет известно за пределами страны и могут возникнуть ненужные вопросы. Когда же об этом будет предупреждён весь мир — это уже совсем другой коленкор получится. В этом случае про наших партийных бонз никто и не вспомнит, даже если они на весь мир начнут трубить, что мы, мол, знали обо всём загодя. Думаю, у них хватит ума не "светить" фотографии с руинами Неаполя, которые мы им предоставили. Так что спамьте с Ганей все новостные ленты от имени разных сейсмических центров мира, а мне в Москву собираться нужно. Ну, а итальянцы пусть сами решают, как быть с предупреждением о будущем землетрясении.

— Что-то я чересчур рьяно принялся за переустройство страны, — пожаловался я Гоше, собираясь в дорогу, — Все личные дела побоку пустил. А если разобраться, с чего бы меня так на изменения пробило. Телевизионные передачи? Так они мне и в моём времени никуда не упирались.

— Может, Тихонов "помог", который запретил достраивать всё, что с культурой связано? — очень мягко и дипломатично заметил Гоша, деятельно орудуя в шкафу в поисках свежих носовых платков и носков.

Кто-то может и посмеётся над тем, что Либроманту потребовалось что-то с собой собирать. Определённый смысл в этом есть, если не знать специфики. К примеру, те же носки. Вытаскивая понравившиеся изделия из каталогов никогда не знаешь, какого они размера. Пока найдёшь что-то нужное и подходящее, иногда кучу времени потратишь. Так что мелочи, удачно как-то раз найденные, лучше с собой брать, выбирая их из заранее заготовленных запасов.

Гошу, если что, уже который день не узнать.

Прямо таки старательный и идеальный помощник. Слова поперёк не скажет и ведёт себя так благостно и тихо, что порой с мебелью сливается. Он слегка похудел, и часто зевает. Не высыпается. Причину я знаю. Они с Ганей по ночам следят за новостями из Европы. Не за всеми подряд, а лишь за тем, как идут продажи книги, написанной одной начинающей австрийской писательницей. Через систему спутников сканируют все источники информации, до которых можно добраться и с восторгом воспринимают любой положительный отзыв.

А у меня впереди квест с лёгким скандалом в столице намечается. Этакое запланированное действо ради роста популярности. Признаюсь, скандал ради рейтинга — далеко не моё изобретение, но так оно у всех звёзд давно принято и надо сказать, что это работает.

Короче, для того, чтобы обо мне бомонд столицы узнал и получше меня запомнил, нужен скандальчик. И не абы какой, а вполне себе значимый и далеко не самый простой.

— Танюшечка, — ворковала при мне в телефонную трубку заместитель директора Театра эстрады по концертной деятельности. Если что, то моя очень хорошая знакомая, и бывшая прима — балерина Большого Театра.