Приключения Шринкмэна

— Ради Бога, Карла, что там еще стряслось?

Карла не нашла в себе силы ответить. Вместо этого она лишь показала, показала на меня дрожащей рукой.

Доктор Хэйворд успокаивающе положил руку ей на плечо, вздрагивающее под белой тканью медицинского халата.

— Все хорошо, — тихо приговаривал он.

Он наклонился и приблизил свое лицо к моему, так близко, что я ощутил мятный запах его зубного бальзама.

— Дэнни? — прошептал он. — Дэнни? Ты настолько уменьшился?

Я печально кивнул.

— Я… я добрался сюда так быстро, как только смог. Мама и папа…

— Твои родители места себе не находят, — прервал он меня. — Они ищут тебя повсюду. Они с ума сходят от переживаний.

— Я выпал из клетки, — сказал я. — Я поспешил сюда. Но это оказалось так трудно, я просто…

— Надо бы позвонить им, — сказал доктор Хэйворд. Он снял трубку с телефона, стоявшего на стойке Карлы. Сама Карла тем временем замерла посреди комнаты, скрестив на груди руки и глядя на меня так, будто не могла поверить своим глазам.

— Доктор Хэйворд! — позвал я. — У вас есть для меня лекарство? Вы сможете меня вылечить?

Он не ответил. Он прижимал трубку к уху и слушал.

— Похоже, Дэнни, дома их нет. Может, они…

Входная дверь распахнулась. В комнату ожидания ворвались запыхавшиеся мама и папа. Мамины волосы были всклокочены. Лицо — бледнее кафельной плитки. У папы рубашка наполовину выбилась из брюк, а покрасневшие глаза вылезали из орбит.

Папа заметил меня первым:

— Дэнни?! Ты здесь?!

Мама шумно выдохнула:

— Поверить не могу! Ты здесь?! Ты в порядке?!

Она рванулась вперед и подняла меня. Усадила на ладонь и погладила по спине одним пальцем, как гладила когда-то моего хомячка.

— Дэнни, бедный мой Дэнни… — прошептала она. Громадная слеза сорвалась с ее щеки и разбилась о ладонь рядом со мной.

— Нам так жаль… — проговорил папа, качая головой. — Когда мы увидели, что клетка опустела, мы… мы… мы не знали, что и делать.

— Ничего страшного, — ответил я. — Теперь мы все здесь. Давайте, что ли, начинать лечение? Не сказал бы, что мне нравится сидеть на мамкиной ладони.

Мы последовали за доктором Хэйвордом в его кабинет. Он обошел свой письменный стол и жестом предложил моим родителям сесть. Но те сказали, что они лучше постоят.

Я сел на мамину ладонь и скрестил ноги. Сердце мое учащенно билось. Я не мог больше вынести неизвестности.

— Ну так что это за лечение? — обратился я к доктору Хэйворду. — Что мне нужно делать, чтобы снова стать большим?

Доктор Хэйворд издал тяжелый протяжный вздох. Его плечи поникли. Он покачал головой.

— Прости, Дэнни. Я вызвал вас всех сюда, потому что решил, что плохие новости следует сообщить лично. Никакого лечения нет.

Глава 20

Папа вынес меня из офиса доктора. Мама буквально билась в рыданиях и не могла меня держать. Папа не проронил ни слова. Он кусал нижнюю губу, пока из нее не пошла кровь.

Сейчас я был меньше мыши. Я был размером с одну из маленьких шоколадных конфеток, что выпускают специально к Хэллоуину.

Поначалу, когда я услышал страшную новость, мне захотелось заплакать. Но, полагаю, я был слишком ошеломлен, чтобы плакать.

Сидя на папиной ладони, я заморгал от ослепительного солнечного света. Мы пересекли парковку и остановились возле машины.

Свет был такой яркий, что я вынужден был зажмуриться.

И, когда я закрыл глаза обеими руками, меня внезапно осенила идея.

Дикая идея. Дикая, безумная идея.

Но вполне возможно, что это как раз та идея, что была нам необходима сейчас.

— Папа! — закричал я. — Папа, послушай!

Он поднес меня к лицу. И тогда я увидел, что он тоже плачет.

— Что такое, Дэнни? — выдавил он.

— Папа, у меня появилась одна дикая идея. О чем-то, что может снова сделать меня большим. Или, по-крайней мере, остановить уменьшение.

— Давайте уйдем с солнцепека, — простонала мама.

Мы все сели на переднее сиденье автомобиля. Папа повернул ключ зажигания и включил кондиционер. Холодный воздух приятно освежил мою обожженную солнцем кожу.

Папа усадил меня на верхнюю часть рулевого колеса. А я был такой маленький, что мои ноги едва свисали с него.

— Дэнни, в чем заключается твоя идея?

— Ну… — Я глубоко вздохнул. — Понимаешь, яркий солнечный свет напомнил мне о твоем кинопроекторе.

Папа прищурился:

— Что-что? Мой кинопроектор?

Я кивнул.

— Просто я вспомнил одно происшествие. Мы с Меган пришли смотреть кино про Шринкмэна. А потом поднялись проведать тебя в будке механика.

— Да-да, помню, — нетерпеливо бросил папа.

— Так вот, ты показывал кино про Шринкмэна, а я случайно шагнул под луч проектора. Помнишь?

Папа кивнул:

— Продолжай.

— Дэнни, к чему ты нам это рассказываешь? — со слезами в голосе проговорила мама.

— Ну-у… свет прожектора омыл меня, — взволнованно продолжал я. — И я тогда эдак странно себя почувствовал. Вот реально странное ощущение. Как будто голова закружилась. А потом, вот сразу после этого, я и начал уменьшаться.

Папа поскреб в затылке.

— Ничего не понимаю. Что ты пытаешься сказать?

— Может быть… ну мало ли… — начал я, — может быть, свет что-то со мною сделал. Ну, понимаешь? Молкулы там мои поменял, или типа того… И может быть, если я снова встану перед прожектором, процесс обратится вспять и я снова начну расти.

Мама вздохнула и уткнулась лицом в ладони.

— Но у нас больше не показывают Шринкмэна, — заметил папа, нахмурившись и все еще покусывая губу.

— А что у вас показывают? — спросил я.

Он задумался на мгновение.

— «Атака пятидесятифутовой женщины».

— Так это же замечательно! — воскликнул я. — Потрясающе! — Я умоляюще сложил руки. — Мы должны попробовать, папа. Мы должны попробовать!

* * *

Пятичасовой сеанс только-только начался. На нем находилось всего десять-двенадцать зрителей.