Приключения студентов [Том I]

— Он пьян!.. — проговорил один из вязавших.

— Вряд ли он один здесь пил!.. — заявил, оглядываясь, Маркони. — Нет ли еще кого–нибудь?… осматривайте погреб!

Огоньки разбежались по подвалу и скоро сошлись в отдалении.

Маркони и Луиджи заспешили туда и увидали большую и глубокую нишу, едва освещенную висевшею на стене масляной лампой; струйка дыма спиралькой вилась над ней; на полу, кругом поставленного стоймя бочонка, на ворохе соломы располагались трое людей; один из них был монах — он спал будто убитый, уткнувшись лбом в стенку бочонка; двое других, одетые один в красный, другой в пестрый жилеты и в короткие коричневые штаны, сидели, оба пьяные как бочки, и что–то пытались растолковать друг другу. Появление множества огней и незнакомцев изумило их; оба сделали бесплодную попытку встать, но не смогли и остались сидеть, почмокивая и будто кланяясь. На бочонке лежал пустой кувшин и какие–то недоеденные закуски.

— Кто вы такие?.. — сурово спросил Маркони.

— Мы здешние!.. — жалобной фистулой выговорил тот, что был в красном жилете.

— Тюремщики они, я знаю их!.. — резко вмешался сосед Луиджи. — Давайте ключи сейчас!..

Испуганный окриком пьяный попытался вынуть из–за пояса забренчавшую связку, но не смог; это быстро выполнили за него чужие руки.

— Задача облегчается!.. — проронил Маркони. — Один кто–нибудь останься здесь, караулить этих пьянчуг… Вперед, господа!..

Железная дверь уже виднелась; она оказалась только притворенной.

Маркони осторожно приоткрыл ее: ни слышно, ни видно ничего не было и толпа людей с обнаженными блестевшими шпагами и с фонарями в руках хлынула в новое, просторное подземелье; высоко на верх, вероятно, во двор, вела лестница из серых плит; справа и впереди длинным строем тянулись тяжелые двери с прорезанными крохотными отверстиями: в них появились бледные лица заключенных, взволнованных отсветами огня и шумом в необычное время.

Часть освободителей бросилась вверх по лестнице для охраны входа, но это оказалось излишним — обитая толстенным железом дверь была заперта на внутренний замок и никакой опасности со стороны двора не угрожало. Другие принялись отворять камеры и выпускать оттуда узников — исхудалых, обросших волосами и еще не понимавших совершавшегося перед их глазами чуда; слышались вскрики радости, некоторые узники обнимались со своими избавителями; семеро исхудалых и заросших длинными бородами человек сбились особой кучкой и недоуменно озирались, не зная, что делать; одежда на них висела в лохмотьях.

К Маркони подошел один из его товарищей.

— Здесь есть и чужие!.. — сообщил он, указывая кивком головы на стоявших отдельно.

— Их счастье!.. — весело отозвался тот. — Всех выпустим! Друзья епископа здесь вряд ли отыщутся. А я не вижу Бастиано Паллавичини… где он?

— Здесь, здесь!!.. — посыпались отклики.

Маркони снял маску, быстро вошел в одну из камер, в которой слышались частые, глухие удары кирки; охватило тяжелым воздухом; у стены стоял молодой, стройный человек, прикованный к цепи, и рвал ее; двое из спутников Маркони выламывали из стены большое кольцо, державшее эту цепь.

Увидав друг друга, и заключенный и освободитель вскрикнули и обнялись — видно было, что их связывает крепкая дружба.

Луиджи вертелся около них и расслышал, что в ответ на горячую благодарность Бастиано Маркони сказал:

— Не меня благодари, а синьориту Габриэлу: она добыла план подземелий, а без него и полк солдат не смог бы здесь ничего поделать!

Бастиано встрепенулся, черно–бархатные глаза его просияли.

Кольцо со звоном вылетело из стены; расклепать ошейник было нечем; Бастиано подобрал цепь, обмотал ее вокруг шеи, как шарф, и камера опустела.

Маркони приказал по–прежнему запереть все двери и обрадованная удачей толпа повалила в винный подвал.

Трое пьяных покоились глубочайшим сном. Маркони приказал засунуть связку ключей за пояс красножилетного сторожа. Они были в руках Луиджи, уже чувствовавшего себя как дома; неаполитанец выполнил распоряжение, затем приподнял над головой промокший насквозь берет и обратился к своему патрону.

— Не найдет ли глубокочтимый синьор удобным разрешить нам всем выпить за здоровье почивающего над нами дорогого епископа?

Дружный смех огласил подвал.

— Нужно!.. нужно!.. — поддержали голоса. — Он неглуп, этот петушок!

— Выпить, так выпить!.. — с усмешкой согласился Мар- кони. — Жаль только, что виночерпий святого отца лыка не вяжут, а то мы отведали бы его любимого!

— А есть еще один — связанный!.. — напомнил кто–то.

Луиджи, а за ним еще двое, бросились на поиски, но скоро вернулись с пустыми руками — монах спал так же непробудно, как и его товарищи, и даже не почувствовал, как его развязывали; Луиджи принес только ливер.

— Хорошие вина всегда в маленьких бочках, даже у больших людей! — заявил Луиджи. — Пусть синьоры присядут, мы сейчас разыщем! — И он вспрыгнул на бочки и пошел по ним, светя себе фонарем.

— Есть!!.. — долетел крик его; несколько человек поспешили к нему на помощь и торжественно принесли бочонок, весь заросший тем особенным пепельным и длинным мохом, каким покрываются только столетние вина. Появление его было приветствовано всеобщим одобрением.

Пара глухих ударов по бочонку и пробка из него вылетела.

Луиджи вытянул ливером вина и наполнил им кувшин и четыре кружки, предварительно сполоснув их, причем ополоски выплеснул на лица спавших. Те даже не шелохнулись. Две первые кружки он поднес Маркони и Бастиа- но.

— Думаю, синьор… — обратился он к последнему, — что здесь давали вам вино несколько худшее?

Подвал опять наполнился смехом.

— Да, я попомню здешнее гостеприимство!.. — многозначительно пообещал Бастиано и поднял кружку. — Пью за вас всех, господа! Всем вам великое спасибо за освобождение, а тебе, Помпео, особенное! Я ваш должник!

Он залпом выпил вино и низко поклонился всем.

— А вино действительно чудесное! — одобрил, смакуя, Маркони. — Смотрите, помните, друзья, что ноги нам сегодня еще необходимы: старое вино отнимает их!

Бочонок был быстро распит и вся компания двинулась в дальнейший путь.

У пробоины Маркони остановился, пропустил вперед большинство людей, а остальным приказал покидать в дыру куски кирпичей, валявшихся на плотно убитом полу, и очистить его; затем перекатили два яруса бочек так, что нельзя было даже заподозрить за ними существование пролома.

Кончив работу, арьергард поодиночке боком протискался в отверстие и с шумным говором, уже не опасаясь ничего, двинулся вслед за своими по царству мертвых; Мар- кони и Бастиано шли последними; Луиджи виднелся в середине толпы.

Обратный путь показался недолгим и участники нападения на тюрьму епископа стали надевать маски и подыматься по ступеням лестницы; башня тесно набилась людьми.

— Все ли здесь?.. — спросил Маркони.

Присутствовавшие были пересчитаны и вход в подземелье завалили плитой; сверху был набросан щебень и мусор.