Приключения Вернера Хольта

— А тогда я, убей, не пойму, как ты можешь так равнодушно рассуждать! Боже мой, что же это будет? Ведь речь идет о судьбе Германии! Неужели это тебя ни капли не волнует?

— Меня? — удивился Вольцов. — Но ведь это же совершенно разные вещи. Одно дело — лужа, в которой мы все сидим, а другое — оценка создавшегося положения вообще. Карта военных действий все равно что шахматная доска; как честный партнер, восхищаешься любой удачной комбинацией противника. А кроме того, что пользы вешать голову!

— Я так не могу. Меня все время гнетет мысль: что будет дальше?

— Кто это может сказать? Авось фюрер что-нибудь придумает! Ведь это же не первая война, которая после крупных неудач кончается победой. После битвы при Каннах Ганнибал стоял перед безоружным Римом — в то время никто гроша бы не дал за Римскую империю, а ведь дело повернулось иначе! Или готы — они под предводительством Тотилы устремились .уже на Византию, казалось, никто не мог их задержать, а все же цобеда досталась Нарсесу. — Вольцов привел и другие исторические примеры. — Фридрих после Кунерсдорфа… »Чудо на Марне» в девятьсот четырнадцатом году — французы тогда выглядели примерно как мы сегодня и думали: Дело дрянь! Эти аналогии оказали действие. Хольт устыдился своего малодушия: я неустойчив и слаб. Ничего еще не потеряно, надо только, чтобы каждый, не дрогнув, стоял на своем посту!

11

Это было в июле, в ясный воскресный день. Жара стояла тропическая, небо заволокло мглистой дымкой. Над окрестными заводами из фабричных труб поднимались сизой грядой облака дыма.

Щмидлинг, прислонясь к стене, блиндажа, рассказывал, как он собирается провести отпуск. Цише, принимавший обстанoвкy, вдруг изменился в, лице.

— Крупные соединения истребителей над Голландией! Возможны атаки на бреющем полете!

— Адаки на бреющем, полете? — недоумевал Хольт. Это что еще эа невидаль!

Но Вольцов воспринял это предупреждение серьезно.

— С самой пасхи отовсюду сообщают о бреющих полетах. Зепп, Вернер, станьте у провода! Нам потребуются патроны ближнего боя.

— Ближнего боя? — удивился Феттер. — Будет тебе шутить!

Прошло еще несколько минут. На командирском пункте прозвучала команда: «Шум моторов — направление девять!» — и тут же: «Самолеты противника — девять!» В отдалении на небольшой высоте показалась стая летящих строем одномоторных самолетов. Вольцов напялил френч прямо на голое тело.

Гул моторов мощно нарастал. «Самолеты на бреющем — девять!» — срывающимся голосом крикнул Цише. У Хольта захолонуло сердце. Бессознательно повернул он орудие на запад. И тут их обдало грохочущей волной. Двенадцать истребителей «мустанг» пронеслись над огневой позицией, прошли над лесом с восточной стороны и обстреляли из пулеметов и пушек рабочий поселок. «Новый заход — направление три!» — крикнул Цише. Зайдя вторично, самолеты летели еще ниже; они заметили батарею и сбросили две бомбы, а также обстреляли командирский пункт и орудийные окопы.

Взрывной волной Хольта отбросило к орудию. Окоп наполнился едким дымом, в темноте послышался лязг металла и треск ломающегося дерева… Где-то в отдалении раздался неясный голос Вольцова, силившийся перекричать вой моторов: «Вернер, проклятье, налево, разверни ее налево!» Чей-то до неузнаваемости изменившийся голос крикнул: «В укрытие!» Темнота рассеялась, стало видно, как самолет на бешеной скорости приближается к окопу. Он летел так низко, что за стеклом кабины неподвижной маской вырисовывалось лицо пилота. Одним прыжком Хольт очутился в блиндаже. Он увидел Вольцова, пристегивавшего ремень каски.

— Пушка вышла из строя! — крикнул Вольцов. — Разбило накатник! Вернер, Христиан, Зепп, за мной… к «Берте»!

Хольт бросился за ними. У подъездной дороги серой неразличимой массой горели бараки. Рядом с окопом зияла широкая плоская воронка. Хольт бежал.

Снова невыносимый грохот моторов. Хольт бросился наземь. Ураганом пронесся над ним самолет. Хольт опять пустился бегом и кое-как добрался до «Берты». Он увидел, что Вольцов возится с затвором. Феттер и Гомулка без касок тоже были здесь, они открывали блиндаж с боеприпасами. Вольцов сунул в ствол патрон ближнего боя. Еще один самолет подлетел к ним на большой скорости, Хольт втянул голову в плечи. Орудие закачалось, Вольцов крикнул: «Мимо!» Хольт не услышал разрыва, но над окопом взмыло облако дыма. «Левее, Вернер, вот так, хорошо! Зепп, ниже!» Грянул выстрел, пушка дрогнула, Хольт подумал с облегчением: «Гильберт ведет огонь!» Феттер крикнул: «Новый заход — направление девять!»

Но машина уже просвистела над их головами, над бруствером фонтаном брызнула земля. Вольцов снова дернул спусковой рычаг, прогремел выстрел. «Шабаш! Гильзу заклинило!» На мгновение воцарилась типгида.

— Проклятье… о, проклятье! — ругался Гомулка.

Хольт, шатаясь, поднялся с сиденья. Вольцов выглянул, за бруствер:

— Улетела! — сказал он. — Горит на славу! А конура шефа целехонька!

Ходьт снял каску и ощупал голову. Слышно было, как трещит горящее дерево.

Они покинули окоп. Командирский пункт кишел людьми. От орудий, расположенных севернее, доносились крики: «Санитары!» «Антон» являл картину полного разрушения. Шмидлинг лежал неподвижно в луже крови. Несколько силезцев растерянно стояли вокруг.

— Да помогите же Цише! — крикнул кто-то.

Западная стенка окопа была вдавлена. Цише лежал навзничь между двух станин, ноги его до колен были засыпаны землей. Он лежал неподвижно, открытые глаза выкатились из орбит, нижняя челюсть безостановочно дрожала. Понатужившись, они подняли балку обрушившейся деревянной обшивки и вытащили Цише наружу.

— Даже не верится! Ноги целы!

— Повезло! — хладнокровно заметил Вольцов. — Хорошо, что балка упала на сваю. Иначе ему размозжило бы кости!

Все столпились вокруг Шмидлинга, он лежал ничком, зарывшись руками в шлаковую пыль.

— А меня называл трупом, — сказал Феттер. — Лучше бы за собой присмотрел!

— Заткнись! — оборвал его Гомулка. Хольт молча глядел на мертвого Шмидлинга. У него четверо детей, вспомнил он.

Цише поднялся дел и невредим, он только мелко дрожал всей телом.

— Нервный шок! — сказал Водьщож — Пройдет.

— Проверка связи! — раздался приказ с командирского пункта. В проводах не было тока.

В орудийный окоп вошел Готтеекнехт.

— Есть потери?

— Шмидлинг убит, — доложил Вольцов, — и Цише контужен.

— А орудие?

— Накатник придется сменить, — сказал Вольцов.

Готтескнехт записал и ушел.

Четверо убитых и одиннадцать раненых — таков был итог этого воскресного утра. Погибла связистка — сгорела вместе с канцелярией. Четыре орудия вышли из строя, два из них к вечеру были уже в порядке. «Антона» и «Дору» пришлось свезти в ремонтную мастерскую. У «Антона» разбило воздушный накатник. Одним из осколков, возможно, и убило Шмидлинга. «Дору» накрыло осколочной бомбой, двое курсантов погибли, пятеро ранены. На командирском пункте убит Надлер.