Приключения юной хоббитши. Часть 1

Днём Эланор побродила по длинным коридорам дома и вышла погулять в огород. Сада тут не было. Лес слишком близко подступал к жилью, чтобы можно было без опаски там находиться даже и днём. В старину здешние жители и не думали здесь сажать плодовые деревья - летом всегда можно было набрать ягод вдоль Городьбы и по пригоркам у реки, а осенью - на болотах подальше, к северу. Мерри расказал, что кое-кто из переселившихся из Центральной Хоббитании новосёлов пробовал сажать деревья, но их быстро забивал лес: он с неумолимой настойчивостью прорастал каждую весну и за лето захватывал своей цепкой порослью садовую землю.

С замиранием сердца, Эланор поинтересовалась у Мерри, можно ли ей будет прогуляться до Городьбы. О том, что ей очень хотелось бы побывать за Городьбой, она постеснялась сказать. Но Мерри был совсем не такой покладистый, как Перегрин. Он сразу же оборвал мечты Эланор:

– Нет! Ни за что, Эланор, я не буду подвергать риску доверие твоего отца ко мне! Там, где Вековечный Лес, там опасно. А там, где опасно, туда тебе нельзя.

– Но там же ещё не Вековечный Лес!
– пыталась возразить Эланор.

– Нет!
– Мерри был категоричен, - Детям нельзя подходить к Городьбе! И я бы сам предпочёл никогда больше не оказаться в этом Лесу!
– с чувством сказал он.

Похоже, дядя Мерри был сделан из другого теста, нежели дядюшка Пин. Эланор поняла, что не сможет добиться от него желаемого. Она принялась дальше самостоятельно изучать усадьбу.

Позади обширного огорода Брендизайков протекала река - Брендивайн, как называли её в Хоббитании, или Берендуин, как значилось на картах Бильбо. Её темно коричневые воды медленно катились вдоль травянистого пологого берега. Другой берег, более крутой и тоже травянистый, казался загадочным, может быть потому что где-то там, дальше и была знаменитая Городьба, и самые обычные деревья, что росли на том берегу, тоже казались посланцами Вековечного леса!

Здесь у реки, когда она вглядывалась изо всех сил в заросли на противоположном берегу, её окликнул чей-то детский голос:

– Эй, Эли, ты занята?

Она оглянулась. Берниадок исподлобья смотрел на Эланор, словно готовясь к отказу.

– Нет.
– Она отвернулась от реки и выжидательно посмотрела на Берни.

– Тебе нравится здесь у нас?

– Ну..., - протянула она, - Да, нравится... Здесь занятно. Но немного скучно. Хотела побывать на том берегу, - она кивнула в сторону реки, - Но твой отец запретил.

– Да, он строгий, -подтвердил Берни.

– И ты его всегда слушаешься?

– Да, приходится. Но он справедливый!

– И где ты гуляешь?
– поинтересовалась Эланор, разглядывая тонкую фигурку подростка. Он не показался ей выносливым. Вряд ли он вообще выходит далеко из усадьбы.

– Я - обычно здесь, рядом с усадьбой. Или мы с друзьями ходим в деревню, или к Переправе.

– К переправе?

– Ну да, где паром. Это интересно. Мы можем сходить с тобой!

– Пожалуй!..

Эланор подумала, что вместе с Берни она сможет больше узнать и увидеть интересного , а там быть может и на Переправе подвернется какая оказия попасть на другой берег... Побывать в Восточном уделе и не увидеть Городьбы, одного из самых известейших мест в Хоббитании?! Нет, отказаться от этой цели Эланор не могла! Целое приключение пропадёт! Впрочем, если здесь ей придётся всё время проводить в усадьбе, она может вернуться с Пином. Скоро ведь все дела с отправкой фургона будут улажены.

Они с Берни вышли за ворота и быстрым шагом двинулись к деревушке - паромная переправа была сразу за ней. У постоялого двора, где оставался фургон, царило небольшое оживление. Двое мужчин повыше хоббитов что-то обсуждали с Пином. Эланор подумала, что раз уж она ушла из усадьбы без спроса, ей на всякий случай лучше не показываться на глаза никому из дядюшек!

Она дёрнула Берни за рукав куртки:

– Пошли быстрей отсюда!

Тот удивился, но прибавил шагу. Они миновали деревню и снова вышли к берегу реки, как раз к Переправе. Эланор с интересом глядела на деревянную пристань и мостки. Самого парома не было видно, толстые канаты, натянутые над водой, обозначали паромный путь. Рядом с колесом, на которое наматывался канат, стоял толстощекий хоббит.

– Э! Да это Берни!
– воскликнул он, - Чего это ты вдруг сюда пожаловал? Отцу понадобится паром?

– Здравствуй, Гам! Нет, отцу ничего не надо. Я только хотел показать Эли Переправу. Эли из Норгорда, она гостит у нас...

– Ну, тогда смотрите! Жалко что-ли.., -от отвернулся от детей, потеряв к ним интерес, -Только что уж тут смотреть...

– А паром когда вернется?
– спросила Эланор не слишком общительного паромщика.

– К вечеру и вернётся. Когда сено на том берегу соберут. Они за сеном там сегодня...

– А потом когда он опять на тот берег отправится?

– А тебе зачем?
– поинтересовался паромщик.

– Хочу попасть на тот берег!

– Ну, нет. Это вряд ли. Одни вы у меня туда не поедете! Только со взрослыми.

Эланор постаралась скрыть своё разочарование:

– Ну нет, так нет. Пошли!
– она кивнула Берни и пошла обратно к деревне.

– Буду я ещё ссориться с Брендизайками!
– пробормотал им вслед паромщик.
– Оно мне надо?

Он сплюнул на землю и ушёл в сторожку, всё так же бормоча что-то себе под нос.

***

Эланор была раздосадована неудачей. Путешествие, обещавшее так много, вдруг стало превращаться во что-то будничное и неинтересное. Новых приключений ей не дождаться, и даже ни одной страшилки про Приграничную Забрендию она до сих пор не увидела!

Впрочем, неожиданно для самой Эланор, скоро настроение её улучшилось. Оказалось, что в деревне есть кое-что интересное. В трактире на постоялом дворе их угостили компотом и пирожками с морковкой. Потом, когда они сытые, вышли на улицу, Берни встретил четверых своих друзей - таких же мальчишек, как и он, и подружку -хоббитшу чуть помладьше. С этой мелюзгой Эланор никогда бы не стала возиться, но теперь это была единственно возможная компания. Они показали ей большой дровяной сарай, с крыши которого, как оказалось, можно было увидеть всю деревню и часть дороги. Искупались в маленьком пруду на другом конце деревни, и там же в рощице неподалёку набрали по пригоршни ягод земляники.

За этими летними детскими радостями они пропустили обед и вернулись в усадьбу Брендизайков только к ужину. Эланор опасалась, что родители Берни будут рассержены: ведь они не сообщили им, что уходят на целый день. Дядюшка Мерри казался более строгим и рассудительным, чем дядюшка Пин, или её отец, который всегда мог простить её самовольничание. Однако, к её облегчению и даже удивлению ни Мерри, ни Тина не то что не сказали им с Барни ни одного слова упрёка, но даже вообще не очень-то обратили на них внимание, а только позвали скорей садиться за общий стол, где уже все собрались на ужин. Барни ободряюще помигнул Эли, и они с готовностью протиснулись к столу, где семья Мерри и их гости уже начали трапезу.