Прикосновение греха

— Возможно, в Кенте, — сухо парировал Паша, — но уж никак не в мире, уверяю вас. Считаю необходимым предупредить вас, что я действительно обладаю в этом мире связями, так что вам вместе с вашими приспешниками лучше держаться от меня подальше.

— Скажи ему, Гарри, что он не смеет так обращаться с нами, — запальчиво обратилась Сесилия к брату. — Скажи ему, что мы — Гросвеноры!

— Да кем бы вы ни были, мне на вас наплевать! — проревел Паша. Сабля его отца заставляла трепетать императоров, а смелость передалась ему по наследству. — Я требую, чтобы вы оставили леди Гросвенор и ее сына в покое.

«Как может Паша спасти меня от них?» — подумала Трикси. Его рыцарское благородство ее очаровало, но она ясно сознавала, что у нее он надолго не задержится.

— Ты об этом пожалеешь, — пробурчал Гарри Гросвенор. сверля Трикси взглядом. — Помяни мое слово.

Паша угрожающе двинулся на непрошеных гостей и в считанные шаги преодолел разделявшее их расстояние. Схватив Гарри за грудки, он, как пушинку, оторвал его от пола, поднял до уровня своих глаз и чуть слышно прошептал:

— Сейчас же извинитесь перед леди.

Гарри Гросвенор мешкал, беспомощно водя глазами из стороны в сторону, словно искал подмогу.

— Никто тебя не спасет. Мне не составит труда свернут!

твою хлипкую шею, — вкрадчиво заметил Паша. — А теперь извиняйся, да с чувством.

Он повернул Гарри лицом к Трикси и повелительно кивнул.

— Прошу прощения, — промямлил тот. Паша резко его встряхнул:

— Громче. Леди тебя не слышит.

— Прошу прощения, — прохрипел Гарри, побагровев. Фрак и ворот рубашки плотной удавкой охватывали шею.

— Это все, на что ты способен? — справился Паша, склонив голову набок.

— Прости меня! — задыхаясь, выкрикнул Гарри.

— Вот так-то лучше, — обронил Паша, с брезгливостью выпустив Гарри из рук. — А теперь живо убирайтесь отсюда.

Хватая ртом воздух, Гарри поднялся с пола и, пошатываясь, двинулся к выходу. Колыхая юбками и полями шляп, сестры торопливо засеменили следом.

— Тебе не нужно было этого делать, но все равно спасибо, — сказала Трикси и широко улыбнулась, заново переживая в памяти восхитительную сцену мщения. Гросвеноров следовало проучить давным-давно. — Этот момент я никогда не забуду.

— Чтобы они к тебе больше не приставали, одних моих угроз мало.

Паша подошел к окну и молча наблюдал, как Гросвеноры садятся в экипаж.

— Вероятно, — согласилась она, подойдя к нему. — Но позволь мне насладиться хотя бы тем, что имею. Ты был неотразим.

— Что нужно, чтобы они оставили тебя в покое?

— От страха и правда пользы мало. — Трикси улыбнулась Паше, но ее улыбка тут же погасла, когда она вспомнила, что на самом деле стоит за всем этим. — Крис всегда будет для них головной болью.

— У них есть деньги? Это из-за них они так рьяно бьются?

Не слишком много. Они — представители младшей ветви семьи и по лондонским меркам обладают достаточно скромным богатством. Но боятся потерять даже малость. Хотя я давно заверила их, что мне от них ничего не нужно.

— Но ведь ты нуждаешься в средствах.

— Мои проблемы не должны тебя волновать, Паша, — спокойно сказала Трикси. — Со мной все в порядке. Мы можем прожить и на то содержание, что мне оставил отец. Пусть это тебя не заботит. Ты на отдыхе. По правде говоря, я тоже на отдыхе, если мне не изменяет память. Пусть Гросвеноры катятся ко всем чертям, — закончила Трикси с улыбкой. — Ты готов снова играть с котятами? Крис, должно быть, заждался.

— Конечно.

Сдвинув брови, Трикси задержала взгляд на его лице. — Что?

— Ничего.

— Мне знаком этот взгляд.

— Какой еще взгляд? — Паша с притворным удивлением уставился на нее.

— Взгляд из-под соблазнительно длинных ресниц, в котором светится неприкрытое желание. Знаешь, из-за таких ресниц женщины готовы на все.

Его роскошные ресницы дрогнули.

Трикси вскинула голову и широко улыбнулась:

— Значит, я не ошиблась?

— Тебе виднее.

— После котят, — прошептала она.

Паша обворожительно улыбнулся, лишь слегка изогнув уголки рта, опаляя ее жаром полыхавшего в нем скрытого огня.

— И тогда я получу собственную сладкую киску, — прошептал он.

Они еще находились в зале для игр, когда прибыл курьер от Пашиного адвоката, нарушив все их планы. Паша на некоторое время закрылся с ним в библиотеке. Выйдя оттуда, он нашел Трикси на кухне и сообщил, что получил последнюю информацию о состоянии Гюстава.

— Как он? — справилась она, пытливо глядя на Пашу, стоявшего в дверном проеме.

— Как и следовало ожидать, — сказал он осторожно, чтобы не выдать эмоций, но Трикси тотчас обо всем догадалась.

— Ты уезжаешь? — спросила она.

Паша покачал головой, но вид у него был расстроенный.

— Не можешь ли ты сказать Орди, чтобы она приготовила для курьера комнату, а потом принесла нам в библиотеку поесть. Можешь к нам присоединиться, — предложил Паша великодушно. — Я не думал, что это займет столько времени.

Отдав необходимые распоряжения экономке, Трикси с подносом направилась в библиотеку, где застала мужчин за оживленной беседой. Перед ними лежала развернутая карта.

— Жан-Поль просвещает меня насчет последних событий в Греции, — пояснил Паша, после того как представил Трикси молодого человека, оказавшегося помощником Шарля, что, в свою очередь, свидетельствовало о серьезности его миссии.

Пока Жан-Поль поглощал обед, Паша перевел разговор на более безобидную тему, а затем проводил молодого человека наверх, в отведенные ему покои. Гонец не спал два дня и нуждался в отдыхе.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — осведомилась Трикси, когда Паша снова спустился в библиотеку.

Он сел, вытянув ноги, и уставился на блестящие мысы отполированных сапог.

— Что ты хочешь узнать?

— Вряд ли этот человек проделал столь длинный путь, чтобы просветить тебя относительно последних событий.

Паша пожал плечами:

— Дело в том, что от нас в данном случае мало что зависит.

— Все равно расскажи.

— Густава перевели в» тюрьму в Превезе, — нехотя промолвил Паша.

— Значит ли это, что теперь будет сложнее его освободить?

Паша вздохнул и нервно пробежал пальцами по своим густым волосам.