Прикосновения
Шрифт:
Все что требовалось от меня – это мимолетная встреча с арктиком. Любым. И лишь одно прикосновение. Но оказалось все не так просто. Я так и не встретила никого из них. Решили поискать встречи в других городах. Этот город был мал, хотя одно место, где встречалось много бессмертных, все-таки было.
Клуб «Горящая шишка». Кто именно хозяин никому не известно, но зато все знают, там творится беспредел. Большой разврат. Молодые дурехи со всего города, да и окрестных городков, пытали счастья попасть в наложницы к бессмертным. Я бы пошла туда, но Юлия строго настрого запретила. По ее сведениям, оттуда никто на своих ногах не уходит. Уезжают изредка
– Да, не делают с ними ровным счетом ни-че-го! Они приходят в школы, выбирают самых красивых и водят гулять. Все! Потом, девушка выходит замуж, и заметь весьма успешно, – просвещала меня Соня, пока мы девочки устроили косметические посиделки перед вечеринкой.
– Если ничего, такого, то зачем тогда им так много? – Юлия не верила, что все невинно. – Я знаю, что те, кто побывал в «шишке», вылетают из универа.
– Ага, на метле.
– И ты, и ты – Юлия пригрозила кулаком. – Туда ни ногой! Ни чем!
– Ваши ректоры запрещают, чтобы не терять ценные кадры. А что делать тем, кто не такой умный? В жизни не устроишься, – Соня показала язык сестре.
Я пилила ногти и помалкивала.
– Сонька, убью, если узнаю. В прошлом месяце, Ирка из параллели оказалась в больнице. До сих пор там!
– Ну, так может с чем перебрала, а? Экстази, грибочки. Знаешь ли, мы не такие!
– Ты теперь студент, без глупостей.
Юлия встала, прошла на кухню, недовольно загремела посудой. Соня заговорщицки улыбнулась мне.
– Она переживает из-за отъезда. Знаешь, слухи разные, болтают. Говорят, они высасывают из таухуа силу, – Соня понизила голос, и мрачно зашипела. – Типа вампиров, только без кровищи. И поэтому, когда они так делают, те становятся сами, как вампирши. Хотят еще и еще. И еще.
– Ага, денег и бриллиантов, – послышался голос Юлии.
Соня растопырила пальцы, изображая кровопийцу. Выпятила нижний подбородок и обнажила ряд верхних зубов.
– У-а-а-ааха-ха-ха-а.
Первые пять лет своей жизни, я провела в доме арктика, и никаким вампиром, не стала. Но девчонки не поймут и вряд ли поверят. Зато отец Кирилл рассмеялся бы и сказал басом: «Это мы отмолили тебя у боженьки, Макс. И за это Макс, у тебя стручок и не вырос». Так он объяснял мне в семь лет, где мой перец между ног и почему он, поганец, не растет.
– Но ведь, бывают же они не только в клубах? – интересовалась я, не представляя, какой будет реакция у девчонок, если они узнают, как мне нужно встретиться, хотя бы с одним из них, но в клуб я идти откровенно боюсь.
– Они везде, вообще-то. Их легко отличить, такие, – Соня пожала плечами. – Красивые, как греческие скульптуры или боги. Только живые. Эх, мне бы одного такого.
Юлия высунулась из кухни, погрозила в этот раз большой сковородой для жарки.
– Тьфу, дура! Все, иди чистить картошку, – приказала она Соне, а затем строго посмотрела в мою сторону. – Давай доставай скатерть и тарелки из шкафа. Готовиться надо. Нашли о ком думать.
– У-а-а-ааха-ха-ха-а, – заголосили мы разом.
Звонок раздался в четыре утра. Я продолжая спать, с трудом включила сотовый. Мы легли два часа назад. Пока посидели, потом провожали Юлию. Слез пролили, на тазик наберется.
–Алло?
– Ээге-ге-й!
Я знаю голоса людей во всех оттенках и интонациях. Тянущийся ослабленный
тон означает, еще полчаса, и Соня упадет в пьяную отключку. Меня выдернуло из сонливости, и яркая тревога затопила сознание.Куда она упадет?
Куда!?
– Ээге-ге-й!
Одевалась я стремительно. Руки схватились за первую, попавшую одежду. Я поспешно натянула джинсы, майку, свитер, еще быстрее собрала в узел волосы.
– Отвечай!
Взяла ключи от машины.
– Сейчас же!
Мне совсем не нравятся звуки и шум, доносившийся из сотового. Похоже на клуб? Танцевальный ночной клуб.
– Соня…?
– Ха-ха-ха. Шиии-ш-ке. Тут таак горячооо! Такие во-о-от они.
Они-то такие. А она пьяная и никакая. Душа полнилась недобрым предчувствием. Я выбежала в дырявых кроссовках, в которых выношу мусор, до лифта в подъезд.
– Иди к входу! К выходу. Слышала?
– Хо-лаа-дно.
Она сбросила звонок.
А я ударила со злостью по старой кнопке лифта.
Она в «Горящей шишке»! Шишке!
Юлия наказывала, просила и ее и меня, туда не ногой. Все знают, это самое опасное и страшное место в городе.
С арктиками не связываются. Если девчонка попала в больницу после клуба, при выписке (если она вообще будет) укажут диагноз о токсическом отравлении. Не существует запрета на шатание студентов по танцевальным клубам, но не все танцы заканчиваются у врача. В тот час, как сообщение придет по линии скорой помощи в милицию, ее исключат из университета. Заявят, господа, плохо следите за моральным обликом учащихся. Университет умоет руки и открестится от уже бывшей студентки. Никому такие не нужны. Никто не посмеет заявить в полицию. О чем я говорю!? Мне достаточно вспомнить про свою мать.
Я чертыхнулась. Соня могла выбрать любой другой клуб. Любой. Но видимо ей хотелось этот.
Район спал. Мороз держался на улице не сильный. Спокойно и мирно падал снег. Я села в машину и прогрела двигатель, завела мотор. Взвизгнули тормозные колодки.
О, чем она думала, выбирая этот клуб? А главное чем?
Клуб переливался огнями. В затемненных окнах виден приглушенный свет. Несколько танцевальных залов, вип-зоны, приват-зоны, два ресторана, и даже спа-центр на углу, и бог знает, что еще скрывается внутри.
У входа стоят амбалы, прикидываются швейцарами. Два вылитых крокодила в костюмах снежинок. И, несмотря на то, что пять утра, у дверей ждут девушки. И что их так манит сюда? Мишурный блеск невольной жизни? Шанс…
Я набрала номер Сони. Робот ответил: «Абонент не доступен».
Ругнулась.
Как быть? Попробовать вызвать милицию? Не приедут. Я недобро разглядывала людей у входа. Все девчонки казались весьма юными. По расфокусированным взглядам, по глупым улыбкам и нескрываемому призрению очевидно, большинство из них выпившие.
Я вышла из машины, грохнув дверью.
– Чего нужно? – охранник, недовольно засопел, видя, как я смотрю ему прямо в лицо.
– Сестру забрать. Пропустите.
Он тут же припечатал меня тяжёлым взором, от которого внешне веял холод, а внутри стыл лед, говорящий, что ему уже «вот где» все малолетки вместе взятые. С секунду, разглядывал мой красный свитер с белым ромбом, джинсы, рваные кроссовки. Ядовито хмыкнул, повелительно махнул головой:
– Сбрось верх и волосы распусти.