Приличный человек

– И все-таки непонятно, почему они вас так прессингуют, – задумчиво произнес Дронго, – их наблюдение за моей машиной, их очевидный интерес ко всему, что связано с вашей компанией. Неужели вы ничего не знаете?

– Если бы знал, то давно сказал. Я прятал ото всех этот австрийский контракт, мы его разрабатывали втроем. Я, Коля и Эдуард Александрович. Коля туда дважды ездил, хотя в последний раз, примерно месяц назад, вернулся каким-то потухшим. Уже после подписания договора ему звонил кто-то из банка КТБ, и Николай посчитал, что они знают о нашем предварительном договоре. Но я его отговаривал, убеждал, что этого не может быть. Получается, что я дурак, а он был умный.

Чагунава махнул рукой и поднялся, доставая пачку сигарет. Дронго вышел следом за ним в коридор. Вахтанг Михайлович пошел в мужской туалет, чтобы выкурить сигарету. В самом здании уже не разрешали курить. Дронго увидел стоявшую у окна госпожу Миланич. Она смотрела куда-то вниз. Он подошел к ней и встал рядом. Она чуть повернула голову.

– Господин Дронго, – это был не вопрос, а утверждение, – я не ошиблась.

– Меня обычно так называют, – согласился он.

– Я знаю, – умехнулась она.

Эта усмешка. Неужели они были прежде знакомы? Не может быть. Он бы запомнил такое необычное имя – Юна. И фамилия Миланич. Нет, у него хорошая память. Он никогда не был знаком с Юной Миланич. Но почему тогда она кажется ему такой знакомой?

– Вы меня не узнаете? – спросила женщина.

– Мне представили вас как вице-президента банка, – сообщил Дронго, – насколько я помню, среди клиентов КТБ я не числюсь. Возможно, в другом месте и в другое время мы были знакомы...

– Более чем, – улыбнулась она, – я думала, что вы запомните меня надолго. Я вас запомнила на всю жизнь.

– Простите. Разве мы были знакомы?

– Вспомните, – настойчиво сказала она, – неужели вы действительно не можете меня вспомнить? Хотя это было достаточно давно, но я была убеждена, что вы меня узнали.

Голос, поворот головы, усмешка, ее руки. Неужели он был с ней знаком? Нет. Никогда среди его знакомых не было Юны Миланич.

– Простите, – сказал он, – наверное, уже сказывается возраст. У меня начался ранний склероз.

– Просто вы помните меня под другими именем, – пояснила она, – и с другой прической. Ведь моего настоящего имени вы тогда так и не узнали.

– С другой прической, – растерянно пробормотал Дронго, всматриваясь в женщину.

– У меня были светлые волосы под береткой, – сказала, улыбнувшись, Юна Миланич, – и тогда вы знали меня под другим именем. Совсем под другими именем, господин эксперт.

Он изумленно взглянул на нее. И даже сделал шаг назад, словно опасаясь, что она бросится на него. Женщина была достаточно высокого роста. Однажды она уже пыталась с ним бороться. Однажды...

– Инна Светлова, – растерянно прошептал Дронго, – вы тогда выдавали себя за Инну Светлову.

Это было нашумевшее дело девяносто шестого года, когда была уничтожена группа контразведчиков под руководством подполковника Славина. Тогда был задействован план по избранию президента на второй срок, названный «Возвращение Голиафа», и сотрудники Славина слишком близко подобрались к этой тайне. Почти вся группа была уничтожена, а Дронго, выходивший на связь с этой группой, познакомился с «Инной Светловой», которую он честно пытался спасти. Даже не подозревая, что ему подставили совсем другого человека, офицера спецслужб, имя которой он так и не узнал.

Он тогда привез ее на квартиру, уже догадываясь, что это другой человек. Сыграл в любовную страсть, заставляя ее раздеться, чтобы убедиться в отсутствии шрама на ноге. Он знал, что у настоящей Светловой должен быть такой шрам. Она поняла, что он ее разоблачил, позвала на помощь, даже попыталась вступить с ним в схватку, которую он легко выиграл. Он собирался уйти, оставив ее раздетой и связанной, но она так просила не оставлять ее в подобном виде. Тогда он заставил ее выпить сновторное, пообещав, что оденет ее перед тем как уйдет, чтобы не позорить перед коллегами и не оставлять женщину связанной. Он так и сделал. Когда она заснула, он перенес ее на диван, одел и оставил спать, постаравшись незаметно уйти из квартиры. Как давно это было. С тех пор прошло уже тринадцать лет. Наверняка она его ненавидит. Ведь он тогда просто переиграл женщину, используя ее слабости [1] .

1

Подробнее см. роман «Тень Ирода».

И вот теперь она стояла перед ним. Изменившаяся до неузнаваемости, сменившая свой имидж, совсем другая женщина.

– Инна Светлова, – кивнула она, – вы действительно знали меня под этим именем.

– Неудивительно, что я вас не узнал. Тогда у вас были светлые волосы, и вы выглядели такой угловатой и не совсем собранной молодой женщиной. А сейчас все иначе. Вы изменили форму носа?

– Обычная операция. Я просто убрала небольшой хрящик и подтянула лицо. В моем возрасте это нормально.

– Вам тогда было где-то около тридцати пяти?

– Тридцать три, – улыбнулась она.

– Значит, сейчас сорок шесть, – быстро посчитал он.

– Верно.

– И вы вице-президент банка. Значит, вы оставили свою службу в контразведке?

– Уже очень давно. Почти двенадцать лет назад. Вы нанесли такой удар по моему внутреннему равновесию, что я поняла, насколько не соответствую этой профессии. И уволилась уже через год. Потом меня сразу взяли на работу в Таможенный комитет, где я проработала около шести лет. Была даже начальником отдела. Затем там начались серьезные кадровые перестановки, и я перешла на работу в финансовое управление Министерства связи. Оттуда уже через четыре года в банк КТБ, где сейчас являюсь вице-президентом. Можно сказать, что вы помогли мне сделать карьеру, – улыбнулась она.

– Полагаю, что это результат ваших усилий, – возразил он. – Вы, наверно, до сих пор обижены на меня за нашу последнюю встречу.

– Наоборот. Я до сих пор считаю себя обязанной вам и жалею, что не могла выразить вам мою благодарность.

– В каком смысле? – не понял Дронго.

– Вы помните, в каком унизительном положении я могла остаться? – усмехнулась Юна. – Раздетая и связанная, как полная дура, к тому же поддавшаяся на ваши уговоры. Надо мной бы смеялись все сотрудники управления. Вы тогда пообещали мне, что не оставите меня в таком виде. И не оставили. Когда я проснулась, то обнаружила себя спящей на диване. Одетая и под пледом, которым вы меня накрыли. В таком состоянии меня и обнаружили мои коллеги. Все тогда посчитали, что вы просто коварно обманули меня, подсыпав мне сновторного, что позже подтвердила и экспертиза, когда у меня проверяли кровь и мочу. Вы все сделали правильно, за исключением одной детали – мои трусы вы надели на меня, вывернув их наизнанку, очевидно, очень торопились, – она произнесла эти слова без тени смущения, глядя ему в глаза.

– Простите, – сказал он, нахмурившись – я действительно торопился.

– Вы меня не поняли, – улыбнулась Юна, – я как раз не в обиде, так как этот прискорбный факт могла узреть только я одна. Представляете, как я смеялась, когда обнаружила вашу ошибку?

– Значит, у вас все прошло благополучно.

– У меня – да. Я считала, что вы меня ненавидите, поэтому и не пыталась столько лет выйти с вами на связь. Хотя периодически слышала о ваших успехах. Вы же знаете лучше меня, из нашего ведомства навсегда не уходят. У нас остаются связи, а иногда и звания, – загадочно улыбнулась она.