Прилив

Роули начал читать письмо.

«Дорогой мистер Роули!

Надеюсь, Вы не сочтете это письмо дерзостью, но мне кажется, что здесь происходят вещи, о которых Вам следует знать. Речь идет о нашем разговоре в тот вечер, когда Вы пришли спросить о некоей особе. (Роули озадаченно посмотрел на подчеркнутые слова.) Если бы Вы заглянули в «Олень», я с радостью рассказала бы Вам о ней кое-что. Мы все здесь считаем просто постыдным то, что произошло с деньгами Вашего дяди после его смерти.

Надеюсь, Вы не будете на меня сердиться, но считаю, Вы должны знать, что тут творится.

Всегда Ваша

Беатрис Липпинкотт».

Роули задумчиво уставился на послание. Что, черт возьми, все это значит? Он знал Беатрис всю свою жизнь – покупал табак в лавке ее отца и болтал с нею за стойкой бара. Она была миловидной девушкой. Роули вспомнил, что еще в детстве слышал разговоры о ее годичном отсутствии в Уормсли-Вейл. Ходили слухи, будто Беатрис уехала рожать незаконного ребенка. Может, так оно и было, а может, и нет. Во всяком случае, сейчас она стала в высшей степени респектабельной, хотя любила поболтать и посмеяться.

Роули посмотрел на часы. Пожалуй, лучше сразу отправиться в «Олень». К дьяволу все эти анкеты! Он хочет узнать поскорее, что Беатрис так не терпится ему сообщить.

Было начало девятого, когда он открыл дверь бара. Послышались обычные приветствия. Роули подошел к стойке и заказал пиво. Беатрис улыбнулась ему:

– Добрый вечер, мистер Роули.

– Добрый вечер, Беатрис. Спасибо за вашу записку.

Она бросила на него быстрый взгляд:

– Я сейчас к вам подойду, мистер Роули.

Он кивнул и задумчиво потягивал пиво, пока Беатрис заканчивала обслуживать других клиентов. Вскоре она позвала Лили, и та сменила ее.

– Пожалуйста, пойдемте со мной, мистер Роули.

Беатрис повела его по коридору к двери с надписью: «Частная квартира». За ней находилась комнатушка, заполненная китайскими орнаментами и плюшевыми креслами, на спинке одного из которых валялась довольно потрепанная кукла Пьеро.

Беатрис Липпинкотт выключила громыхавшее радио и указала на кресло.

– Я так рада, что вы пришли, мистер Роули. Надеюсь, вы не сердитесь, что я вам написала, но я весь уик-энд об этом думала и решила, что вы должны все знать. – Она выглядела возбужденной и явно довольной собой.

– О чем? – с любопытством спросил Роули.

– Помните того джентльмена, мистер Роули, который здесь остановился и о котором вы спрашивали, – мистера Ардена?

– Ну?

– Это случилось следующим вечером. Мистер Хантер пришел и спросил о нем.

– Мистер Хантер? – Заинтересованный, Роули выпрямился в кресле.

– Да, мистер Роули. Я ответила, что мистер Арден в номере пять, а мистер Хантер кивнул и сразу поднялся. Должна сказать, меня это удивило, так как мистер Арден не упоминал, что у него есть знакомые в Уормсли-Вейл, поэтому я считала само собой разумеющимся, что он здесь посторонний и никого не знает. Мистер Хантер выглядел очень мрачным, как будто что-то его расстроило, но тогда я, конечно, ничего такого не подумала…

Она сделала паузу, чтобы перевести дух. Роули молча слушал. Он никогда никого не торопил. Если людям нравилось тянуть время, то это их дело.

– Вскоре я поднялась в четвертый номер проверить полотенца и постельное белье, – с достоинством продолжила Беатрис. – Он находится рядом с пятым, и между ними есть дверь – правда, в пятом номере она не видна, так как задвинута с той стороны гардеробом. Конечно, эта дверь всегда закрыта, но в тот раз она оказалась чуть приоткрытой, хотя я понятия не имею, кто это сделал!

Роули снова промолчал и только кивнул.

Несомненно, дверь открыла сама Беатрис. Она была очень любопытной и специально поднялась в 4-й номер послушать, что происходит в соседней комнате.

– Таким образом, мистер Роули, я волей-неволей услышала, о чем там говорят. Право, я была так ошеломлена, что свалилась бы в обморок, если бы на меня подули!

«Дуть пришлось бы долго», – подумал Роули.

С бесстрастным, почти тупым выражением лица он выслушал краткое повествование Беатрис о подслушанном разговоре. Закончив рассказ, она выжидающе посмотрела на него.

Прошло две минуты, прежде чем Роули вышел из транса и встал.

– Благодарю вас, Беатрис, – произнес он. – Большое спасибо.

С этими словами он вышел из комнаты.

Беатрис была разочарована. Ей казалось, что мистер Роули мог бы сказать еще что-нибудь.

Глава 12

Выйдя из «Оленя», Роули машинально направил стопы к дому, но, пройдя несколько сот ярдов, внезапно остановился и повернул назад.

Он был тугодумом, и до него только теперь начал доходить истинный смысл рассказа Беатрис. Если ее версия услышанного правильная – а Роули не сомневался, что в основном это так, – значит, возникла ситуация, непосредственно касающаяся всех членов семьи Клоуд. Лучше всего в ней мог разобраться дядя Джереми. Как адвокат, Джереми Клоуд должен знать, как лучше воспользоваться этой удивительной информацией и какие шаги следует предпринять. И хотя Роули предпочел бы действовать самостоятельно, он вынужден был признать, что надежнее посоветоваться с проницательным и опытным юристом. Причем чем скорее Джереми узнает об этом, тем лучше. Поэтому Роули тут же направился к дому своего дяди на Хай-стрит.

Маленькая горничная, открывшая ему дверь, сообщила, что мистер и миссис Клоуд еще обедают. Она предложила проводить его в столовую, но Роули сказал, что подождет в кабинете Джереми, пока они закончат. Ему не хотелось вовлекать в это дело Франсис. Пока они не решат, как им действовать, чем меньше людей будет в курсе, тем лучше.

Роули бродил взад-вперед по кабинету дяди. На письменном столе лежала жестяная коробка с надписью: «Бумаги по делу покойного сэра Уильяма Джессами». На полках стояли книги по юриспруденции, а на столе – старые фотографии Франсис в вечернем платье и ее отца, лорда Эдуарда Трентона, в костюме для верховой езды. Еще одна фотография изображала молодого человека в военной форме – сына Джереми, Энтони, погибшего на войне.

Роули быстро заморгал и отвернулся. Сев в кресло, он уставился на фотографию лорда Эдуарда.

В столовой Франсис сказала мужу:

– Интересно, что понадобилось Роули?

– Возможно, он нарушил какие-то правительственные ограничения, – устало ответил Джереми. – Ни один фермер не в состоянии понять больше четверти формуляров, которые приходится заполнять. Роули – совестливый парень, вот он и беспокоится.

– Он славный, но уж очень медлительный, – заметила Франсис. – Знаешь, я чувствую, что у них с Линн не все пойдет как надо.