Прими как есть

Перед глазами Стаса тут же развернулось окно. Видеозапись.

Что?…

Это тут причём?

На записи был людный коридор учебного корпуса. Так и не поймёшь на кого и куда смотреть. Но уже через несколько секунд Стас обнаружил на записи знакомый силуэт. Этот гандон. Артём. Вот он с друзьями, а через некоторое время отделяется от них и идёт в сторону туалета. Ещё несколько секунд, и на экране появляется сам Стас. Неторопливой и вальяжной походкой он идёт следом. Заходит в туалет через полминуты после того, как туда зашёл этот придурок. Затем отец перематывает запись вперёд. И через несколько минут Холодный покидает туалет. Одёргивает рукава, поправляет влажные волосы и такой же неспешной походкой скрывается, направляясь к лестничному пролёту.

Так, вот оно что? Вот в чём дело?

Вашу ж мать… а он уж было разволновался. Позволил своему пульсу ненадолго ускориться.

Тогда причём здесь бабы?

— Понял, — кивнув, Стас развернул ноутбук обратно к отцу, — так, а бабы тут причём?

— А ты не понимаешь? — по лицу родителя, которое медленно начало краснеть, Стас понимал, что тот вот-вот взорвётся.

— Не совсем…

— Ты… — ноздри папаши шевельнулись, выдавая подступающую ярость, — щенок…

Стас ухмыльнулся.

Щенок… слово, ставшее его вторым именем. Отец так часто произносит его, обращаясь к сыну, что Стас привык. Привык настолько, что… окликни Стаса его на улице щенком, и он отзовётся.

— У тебя всё? — пальцы парня опустились на подлокотники и стиснули прохладную кожаную обивку.

— Всё?! Нет, не всё! Сядь на место! — рявкнул, когда Стас решил было подняться. — Сядь, я сказал! Мне звонят из твоего университета и просят приехать! А потом тычут меня в это носом, словно котёнка в дерьмо!

— А чего же они не сразу спохватились? Когда это было?

— Да какая разница, когда это было?! Тебя это больше всего волнует?! — ладонь отца с громким хлопком опустилась на столешницу. Но Стас не пошевелился. Прищурив карие глаза, смотрел на отца, ощущая лишь раздражение. — Я видел этого пацана! Я лично попросил его вызвать, чтобы поговорить! И скажи спасибо, что у него хватило достоинства не заложить тебя! Потому что если бы он перед ректором прижал тебя к стенке…

— Чтобы тогда? Меня отчислили? Чтобы было? М? Пап, давай ты не будешь меня запугивать этим дерьмом?

— Закрой свою пасть, и слушай меня… — мужчина в бешенстве хлопнул крышкой ноутбука, — если это из-за бабы… а я уверен, что это из-за бабы… — сделал глубокий вдох перед тем, как продолжить, — я сделаю всё, чтобы она вылетела как пробка из института. А ты… ты у меня останешься без содержания…

— Ты забыл, что я сам себя содержу? — Стас снова усмехнулся. Холодно и даже презрительно.

— Правда? — скривил губы мужчина. — Серьёзно? Что ты мелешь? А за учёбу твою кто платит? М? Тачку, на которой ты колесишь, кто купил? Забыл? А квартира?.. Всё, что ты сейчас зарабатываешь, уходит на пропитание! И обслуживание того, что купил тебе Я!

И тут маска Холодного треснула. Затрещала, образуя паутинку, и искажая идеально собранную картинку.

— Теперь всё? — процедил сквозь стиснутые зубы.

— Запомни, — облокотившись локтями на стол, Холодный-старший слегка перегнулся через стол, — если ты будешь создавать мне проблемы…

— Ты имеешь в виду свою репутацию? Фальшивую репутацию…

— Я не посмотрю на то, что ты мой сын.

— Ты никогда не смотрел. Так что… не думаю, что это сыграет большую роль.

Внутри всё закипало. В такие моменты он начинал бояться самого себя. Своей реакции на слова отца. Он всегда знал на что давить. Пожалуй, это единственное, что унаследовал сын от отца. Умение манипулировать и давить людей как мошек. Не взирая ни на что.

— Ты больше не приблизишься к этому пацану. Ты понял меня? — произнёс тише, пытаясь приструнить рвущийся гнев. — Из-за бабы или по другой причине. Ты даже в сторону его не посмотришь. Ясно тебе?

— Я тебя услышал, — Стас оттолкнулся ладонями от подлокотников и, наконец, встал с этого проклятого кресла, — хорошего вечера.

Отец ничего ему не ответил. Сделав вид, что не услышал его, снова подвинул к себе папку с рабочими документами.

Может, оно и к лучшему…

— Стасик! — уже в прихожей его перехватила Тоня.

Парень оглянулся. Через силу улыбнулся ей и, накинув на плечи пальто, произнёс:

— Всё нормально, Тоня, — поспешил успокоить её. Наверняка она слышала крики.

— Да что ж тут нормального? А? Что опять стряслось? — она провела ладонью по его щеке, ласково заглядывая ему в глаза. — Чего он взбеленился?

??????????????????????????— Ц, — брюнет покатил глаза, делая вид, что его эта ситуация никак не зацепила, — а то ты не знаешь? Ему разве нужен повод? Надо же ему проораться, в конце концов…

Видел по глазам Антонины Сергеевны, что она ему не верит. Взволнованно хмурит брови и дёргает подбородком.

— Теперь опять тебя месяц не увижу? А то и два…

— Тоня, — он осторожно щёлкнул женщину по носу, — обещаю: куплю дом и заберу тебя к себе. Согласишься?

— Чертёнок! — отвесила ему лёгкий подзатыльник, — умеешь зубы заговаривать!

***

— Что с тобой происходит, Крис? — достав из холодильника домашний пирожок с картофелем, Таня посмотрела на Кристину.

Она заметила, что с подругой что-то не так с того самого дня, как вернулась от родителей. Кристина была поникшей и отстранённой. Погруженной в свои мысли и будто оторванной от жизни.

— А что происходит? — девушка перевела взгляд на соседку. Вопросительно выгнула брови. Хотя, прекрасно понимала, что Татьяна имела в виду.

— Ну, я не знаю. Но вижу же, что что-то не так! Ты будто не здесь! Я как вернулась — не узнаю тебя!

Кристина улыбнулась. Но как-то тоскливо что ли…

Она всё ещё не могла взять себя в руки. Не могла выкинуть из головы тот вечер. Всё то, что происходило на этой кухне. Думала целыми дням об этом. Винила его. И себя винила. Потому что оказалась настолько глупа и непредусмотрительна! За то что наивно поверила, что всё осталось позади. Что он осознал и признал свою вину.

Но потом поняла: не признавал. Даже признаков вины не подавал. Она всё это придумала. Её воспаленный мозг нарисовал то, чего не было. То, чего хотела она… но не он.

Вся симпатия, которая могла бы зародиться, будь он лучшей версией себя… она окончательно растворилась в той ночи. В её слезах и его равнодушии.

— Всё хорошо, Тань, — постаралась успокоить подругу.

Непринуждённо улыбнувшись, взяла из вазочки яблоко и, помыв его под проточной водой, впилась зубами в сладковатую мякоть.