Примус
Шрифт:
Герой до сих пор еще никогда не держал в руках тысячи долларов, и для нормального проживания это была бы громадная сумма, но когда пошел счет на первоначальное капиталовложение, он даже про себя искренне считал тысячу жалкой суммой. Потому что в том мире, куда он захотел вступить, совсем другой счет.
Занять? Но он знал, что такое займы в наше время! Наслышан. Потом врываются люди даже и без масок, потому что ничего не боятся и ни от кого не скрываются. И человек остается без машины, без квартиры, но счастливый необычайно - оттого что живой...
Конечно, Филя вряд ли наслал бы на него бандитов выколачивать
Герой не мог не подумать, что, стоило заикнуться, Джулия запросто выдала бы ему кредит в тысячу баксов. И никогда бы не напоминала о возврате. По крайней мере, пока они не поссорились. Но то-то и противно: ему пришлось бы сделаться осторожным в словах и поступках, чтобы она не сменила милость на гнев и не потребовала возврата долга.
А между прочим, пора было ему после больницы возобновить поставки продуктов бабушке Миле. Любка ездила вместо него, но Любка без машины, и вообще бабушка лучше ладит с Героем.
Герой вспомнил очень кстати, что ведь он - наследник бабушки, правда, пополам с Любкой. В сундуке у бабушки золота и брильянтов не предвидится, но квартира ее приватизирована, а квартира - это же недвижимость! Ценность, как-никак.
Слово, почти забытое в СССР и возродившееся в России, - "наследник". Какая обширная литература существует про наследников, особенно, правда, на Западе, и психологические романы, и детективные очень увлекательно описывают страсти, когда нетерпеливые потомки отправляют на тот свет родителей и дедушек ради немедленного наследства. И бабушек тоже. Вечный сюжет - от Бальзака до Агаты Кристи.
Если бы вдруг сейчас получить Герою наследство, то все проблемы его были бы решены - так выражаются, он заметил, богатые люди: "У меня проблемы с няней для младшего". Правда, и небогатые научились тоже: "Проблемы с засоренной раковиной". Да, так вот, если бы вдруг именно сейчас освободилась бабушкина квартира, поскорей бы ее продать...
Освободиться квартира могла бы, если бабушка вдруг умерла. Специально она ничем не болеет, но в ее возрасте внезапно умереть вполне простительно.
Герой всегда достаточно любил бабушку Милу и сейчас желал ей всего лучшего в пределах возможного - просто мечта о наследстве и пожелание здоровья бабушке текли в сознании параллельно, никак не смешиваясь.
Бабушка встретила крайне нестандартным вопросом:
– Ну что, ты и вправду болел или от девок своих решил спрятаться?
Герой в первую минуту даже не смог отшутиться:
– Да ты что! Ни для каких девок я бы почкой не пожертвовал.
– Значит, всерьез. Очень уж ты всегда был энергичный. Потому и девки чувствуют. Откуда ж к тебе прицепилась?
– Если бы я знал, я бы уже числился благодетелем человечества. Говорят, Рокфеллер или кто-то завещал денег на золотой памятник тому, кто найдет окончательное средство против рака.
– Золотой памятник - это красиво, - кивнула бабушка.
– При жизни его поставят или как?
– При жизни надоест, наверное, глазеть на себя. Да и тревожно: многие покусятся
отпилить по куску. Я бы взял наличными.– Сейчас-то у тебя как? С наличными? Тебе в санаторию не нужно поехать, чтобы долечиться до полного здоровья? Или бывают теперь лекарства дорогие. Раньше в аптеке все копейки стоило, а теперь - посмотришь, и столбняк найдет. Опухолевые эти стоят и вовсе миллионы наши дурацкие.
Бабушка не выходит, а цены знает.
– Нормально у меня - здоровею прямо на глазах. Сначала чихнуть или кашлять не мог, шов не давал, а потом наконец чихнул - и ничего. Так и прогрессирую. А чего ты спрашиваешь? Хочешь мне путевку на Ривьеру оплатить? Хотя бы Северную, если на настоящую не хватит.
– Если очень нужно, у меня от моей бабушки бриллиантовая брошь есть. Думала Любочке завещать, да зачем в ваше теперешнее время настоящие камни? Только сорвут гопники - могут и вместе с грудью. А если для здоровья - как же ей впустую лежать?! Для здоровья ничего жалеть нельзя - в гроб не возьмешь. Так что ты эти лекарства бери, не думай, если нужно!
Ничего себе - сюрприз! А он-то не верил в бабушкины сундуки!
– Вообще-то нужно, - сдерживая торжество, признался Герой.
Как бы даже неохотно признался.
– На лекарство?
Ответить надо было мгновенно. Соврать или не соврать?! Помешало суеверие: скажешь, что на дорогое лекарство, - так и накличешь на себя метастазы!
– На жизнь, бабуля. Институт наш загнулся, надо новую жизнь начинать. Ну и немножко требуется для разгона.
– В новые русские решил податься?
Глупо звучало бы в первом лице: "я - новый русский".
– Просто есть хорошее дело, да нужен вступительный взнос.
Бабушка внимательно посмотрела и объявила тоном пророчицы:
– В деле ты прогоришь, Герка. Дела - не твое дело. Но я тебе все равно отдам, раз тебе хочется. Чего ей в сундуке смерти моей дожидаться. Чтобы не проклинал меня потом: зажала старая, счастья жизни лишила. Только Любке не говори.
Да уж, Любка бы в горло вцепилась, если б узнала. Новенькая ее христианская любовь - отдельно, а денежки - отдельно. Задумала же как-то мухлевать с квартирой.
Ай да бабушка Мила. Ночевать пустить никогда не соглашалась - и вдруг осчастливила!
– Что это Мавроди не видно?
– спросил Герой, чтобы сделать бабушке приятное.
– Спит где-то. Страсти ее отпустили, теперь отсыпается. Хорошо у кошки раз в три месяца. А у девок - без перерыву!
– Мавроди не видно, а запах ее чувствуется. Или у тебя уже ароматические миражи в комнате?
– В носу у тебя галлюцинации!
Бабушка достала из ящика комода потертую кожаную сумочку, извлекла оттуда подарок.
– На, испытай свою удачу.
Наверное, брошка была красивая - и золотая, и камень при поворотах стрелял лучами. Но что Герою до ювелирных красот? Открывалась с помощью этого ключа дверь в новую жизнь, вот что ценно.
– А бабушке твоей кто подарил, бабуля?
– Муж ее. Он был доктор, женские болезни лечил. Тогда врачи богатые были, обычное дело - жене брошь. Это не удивительно, что муж брошки дарил, удивительно, как она до таких лет дожила в комоде. Как в Торгсин не снесли когда-то?.. Видишь, сидела здесь судьба, тебя, значит, дожидалась. А спустишь без толку - сам дурак.