Примус

Целебные свойства изделий естественно расширяют рынок: помимо парниковых пирамид еще и палатки! Туристские. Неспроста ведь прежние путешественники раскидывали не палатки, а шатры. Почему? Потому что форма, близкая к пирамиде. Значит, необходимо поместить массы современных туристов под пирамиды всех цветов. И армию оздоровить полезно. Особенно полезно будет получить военный заказ на всю армию и внутренние войска в придачу! Всю армию в палатки-пирамидки переселить. Какие чудо-богатыри под ними произрастут!..

А учредить "Северную Пирамиду" удобно на академические деньги. Производство начать будет легко: закупить полиэтилен и елочную канитель посильное капиталовложение. Плюс реклама. На рекламе еще большая экономия, чем на вольфраме, потому что первый рекламный агент - сам Хеопс. А он денег не потребует. И наследников не оставил.

Замечательная разработка. Вполне достойная Академии Опережающих Наук! Не все же других изобретателей увенчивать, надо Герою Братееву и самому опередить науки.

Герой очнулся наконец от творческой прострации и снова осознал себя на самой красивой в мире (как утверждают петербургские патриоты) набережной. Он давно уже затормозил и пристал к поребрику, хотя вроде бы с этой стороны стоянка запрещена. Но никакой мент не налетел до сих пор. На всякий случай Герой включил аварийку.

Было солнечно и свежо. Ветер с залива поднимал речную волну, так что Нева казалась почти черной, и лишь серебряные штрихи пены одушевляли грозный простор. Купол Исаакия все так же сверкал на том берегу, а фигурка Медного всадника не столько различалась, сколько угадывалась на фоне зеленого массива Александровского сада. Герой ощущал в царе-строителе родственную душу: не надо бояться браться за невозможные дела - так Герой и не боится. Как говорила Джулия? В список "Форбса" желательно попасть? Значит, Герой Братеев и попадет. Ни одного ноблеца в этом списке нет и никогда не будет - только настоящие хозяева жизни. А не быть хозяином жизни - не стоит и жить.

Глава 26

Исследование резонансом... Будучи физиком, Герой, тем не менее, не вникал, что это за "атомно-магнитный резонанс" и почему он просвечивает насквозь гораздо лучше рентгена - исследование это на пределе современной науки успокоило: на сегодняшний день метастазы нигде не усматривались. Интересно, что аппарат весьма напоминал саркофаг, в который укладывали египетских мумий. Не гроб, как шутили ожидавшие своей очереди клиенты, потому что гроб угловатый, с отвратительной этой крышкой в форме домика, а именно саркофаг, округло повторяющий форму тела. Такие выставлены в Эрмитаже и всегда вызывали у Героя ассоциацию не со смертью, а с вечностью, то есть с бессмертием. Поэтому Герой улегся без всяких предубеждений: он ведь находится теперь в теме египетской пирамиды, и саркофаг словно бы подтверждал, что ищет Герой в правильном направлении.

И врач, вручавший заключение, был величествен, как египетский жрец.

– На сегодня серьезной патологии не усматривается. Хотя камешек в желчном пузыре вы уже нажили. Подумайте, правильно ли у вас поставлено питание. На сегодня не усматривается, но надо периодически проверяться. Если бы каждый человек мог хотя бы раз в квартал проверяться у нас, от рака бы больше никто не умирал.

И заключение, отпечатанное на скромной бумаге, он вручил с таким видом, словно оно запечатлено было на египетском папирусе. Ну прямо распорядитель жизни и смерти!

Сколько миллионов в год умирают от рака? Интересно было услышать, что смерть их - проблема чисто экономическая: наделать тысячи таких резонаторов и все останутся живы. Вот уж поистине: лучше быть богатым, но здоровым...

Герой с глубоким удовлетворением принял к сведению, что угроза раковой смерти отпала или, по крайней мере, далеко отодвинулась, и вернулся к делам земным. Получаемые деньги нужно было как-то вкладывать, потому что инфляция все-таки гналась за рублевой наличностью, хотя и медленнее, чем в недавнем прошлом. Чтобы сразу попытаться развернуть пирамидное производство, суммы еще были недостаточные. Да и при всем самомнении Герой оттягивал старт новой своей гонки: реальное производство это не вербовка новобранцев-академиков - нужны и площади, и оборудование, и сырье, и рабочие. От стольких дел заранее кружилась голова. И как только появится малейшее производство, сбегутся сразу рэкетиры, как гиены на падаль. Пока оттягивал. Частью покупал доллары, но так, чтобы не слишком засветиться, сделал и вклады, но тоже не слишком вызывающие, потому что не верил в соблюдение тайны вкладов в нашем отечестве. Часть попросту оседала наличными. Такой приятный осадок он почему-то решил хранить у бабушки Милы: черт знает, какие бандиты выследят его и вломятся. Поговорка "богатому не спится" оправдывалась в полной мере.

Явилась мысль вложиться компаньоном к Филе: у того налаженное дело, он умеет общаться и с таможенниками, и с налоговиками, и с бандитами, у него бухгалтер и легальный счет в банке, как у крупного импортера. Вложиться, нарастить капитал, а там видно будет - или потом выйти из дела и заняться наконец пирамидами, хотя даже друзей живыми из дела вряд ли принято выпускать; или уж поделиться идеей с тем же Филей - и прибылями соответственно.

Герой тянул, а пока регулярно ездил к Клавдии Ивановне, обналичивал переводы. Как это на почте никто не стукнул до сих пор, что он непрерывно получает весомые суммы? А может, уже и стукнули, просто Герой об этом пока не знает... Мысли настолько все были заняты делами и неизбежными опасениями, что даже на женщин он редко бросался и пренебрегал естественным массажем, о пользе которого так удачно узнал в кабинете жизнерадостного профессора.

Герой в очередной раз заехал на почту, всего девять миллионов получил в этот раз, и потому завез деньги домой: не каждый же раз беспокоить бабушку. Та, правда, о подробностях не расспрашивала, однако гордилась успехами любимого Герочки - тем более, с ее же легкой руки! И не повторяла больше: "Прогоришь ты, Герка".

Он ужинал в снова ставшем привычным одиночестве - после изгнания Джулии он больше никому не позволял хозяйничать у него, - когда в дверь позвонили. Как-то грубо, неприятно.

– Ну кто?
– спросил он хмуро.

– Откройте, милиция!

В нынешние времена и грабители могут так представиться.

– Я милицию не вызывал.

– А мы сами приехали, у нас ордер. Санкция, называется.

– Какой ордер? Какая санкция?

За дверью послышались переговоры, слова: "Скажи ему". И голос соседа Алика:

– Гера, они мне показали. Взяли меня как понятого. У них правда тут бумага про обыск у тебя.

Что за чушь?! Или грабители захватили сначала Алика и теперь заставляют врать под дулом у затылка?! Такие нынче нравы, что все возможно. А могли милые женщины с почты настучать, что человек загребает какие-то непонятные деньги. Тоже вполне нормальное душевное движение.

– Открывайте скорей, Братеев, а то мы дверь высадим.

– Да почему обыск? Зачем?

– Последний раз объясняю: по заявлению гражданки Котовой о пропаже ее дочери Ариадны. Слыхали о такой?

Такие подробности грабители вряд ли могли узнать. Ну а милиции он все объяснит быстро.

– Никакую Ариадну я тут не прячу, можете смотреть.

Герой отпер дверь.

Резко ввалились сразу четверо в форме, оттолкнув Героя в сторону. Позади Алик и еще какая-то женщина. Лицо вроде мелькало где-то - наверное, соседка по дому, тоже понятая.

Здоровый мужик в чине капитана, а с лицом не очень удачливого боксера, которому изрядно попортили переносицу и надбровные дуги, надвинулся на Героя:

– Ты, что ли, Герой Григорьевич Братеев?

– Я. Только на вы, пожалуйста.

– Ты, значит, вы - Герой Братеев?

– Я же сказал.

– Ну ладно - херой. Предлагаю сразу добровольно выдать удерживаемую у вас гражданку Ариадну Котову или ее тело, или части ее тела, или предметы ее одежды.

– Да вы что! За кого вы меня?! Нет ничего и быть не может!