Принц для невесты

— Не мучайся, — вздохнул Никита. — В здешней миссии работают пятьдесят два человека на шесть миллиардов населения. И нормальный псевдоразум на местном железе тоже не изготовишь. Так что писать в газеты «мы тут, спасите» — бесполезно.

Катерина грустно усмехнулась и взяла палку, помешать угли в костре и повернуть чурочки, чтобы ровнее горели. При таких слабых технических возможностях миссия мониторит лишь основные события. Да, можно попробовать рассказать о себе и Книге миров, но их примут за обычных сумасшедших, и новость сгинет в общем информационном шуме.

— Вторая проблема. Миры в связке не совпадают по времени и не идентичны. Там, где я рос, локальное время лет на тридцать впереди, и… Ты помнишь историю своей Основы?

— Не помнит от слова вообще, — с отчётливым кошачьим акцентом мявкнул Чешир. — Я уже проверял. Даже Пушкина не знает, позорище.

— Гладить перестану, — пригрозила Катерина.

— На правду обижаться нельзя, — возразил Феликс и перевернулся на спину. — Животик почеши ещё, пожалуйста.

— Нахал.

— Кот.

— Два сапога пара, — рассмеялся Никита. — Да не важно, помнишь или нет. История твоих предков знает несколько периодов бардака с частичным распадом государства. Длились они от нескольких лет до одного-двух поколений. Здесь по локальному времени как раз конец двадцатого века, очередная Смута. В том Листе, где я рос, всё закончилось быстро и относительно просто. Как и в Основном потоке, группы властолюбцев начали тянуть страну каждый на себя, одни под лозунгом «смены старой плохой власти на новую хорошую», другие организовали путч «на сохранение строя», только уже с собой во главе.

— Знакомо, — насмешливо фыркнула Катерина. — То есть теоретически по учебнику знакомо. Обе стороны в таких случаях друг друга стоят и непонятно, кто хуже.

— Точно, — кивнул Никита. — Соседнему Листу, где я и жил, повезло: тот самый случайный зигзаг истории. Нашлась третья сила — ушлые люди из провинции, к власти пришли амбициозные и одновременно трезво мыслящие полковники. Дальше, как я теперь знаю, новому правительству помогли из нашей миссии: единая стабильная власть удобнее для работы. Да и по истории основного потока нам известно, что период хаоса на одной шестой части суши не лучшим образом сказался на остальном мире. Заодно добавь, что портал с Основы расположен в этой же стране, в России, Уральский хребет. На Листе Второго порядка… Насколько я помню отчёты, интересовался, хотя уже и уехал — события повторяют основной поток, но в ухудшенной версии. Сейчас тут самый пик кавардака. Большая просьба. Ты увидишь много неприятного, но не изображай из себя святую и не пытайся заниматься прогрессорством.

— Кого ты учишь, — вздохнула Катерина, — я всё это изучала, и лучше тебя знаю, что одиночка в подобной ситуации не способен переломить ход истории…

Закончить разговор не удалось. Никита внезапно закашлялся, обмяк мешком и чуть не свалился, на лбу выступила испарина и его начал бить озноб: откат наступил раньше, чем его ждали. Следующие два дня парня вообще пришлось кормить с ложечки. Катерина и Феликс хором на Никиту ругались, что не надо перенапрягаться там, где без этого можно обойтись: девушка у него к лесу привычная, надрываться и таскать ей запас дров на неделю было необязательно. Никита молча щурился, разглядывая солнечные блики на поверхности реки, или вяло отшучивался, что тогда его бы не носили на руках и так не ухаживали.

Когда Никите стало лучше, сразу отправиться к обжитым местам тоже не получилось: надо было подогнать снаряжение для перехода через тайгу. Да и не хотелось никуда двигаться, лежи и загорай на солнышке, купайся в речке, словно они просто отправились на отдых вдвоём. Но продукты понемногу подходили к концу, вдобавок погода могла испортиться в любой момент, а идти под дождём через тайгу — то ещё удовольствие, так что пришлось всё-таки собирать лагерь и возвращаться обратно в цивилизацию. Хорошо ещё, что за время сидения Феликс пробежался по окрестностям, выискивая следы человека, и теперь с уверенностью мог показать нужное направление: чем больше где-то встречается всякого мусора, тем ближе к этому месту хотя бы дорога, по которой часто ездят. Единственной жертвой в дань будущему путешествию, о которой Катерина по-настоящему жалела, были волосы — столько их отращивала. Но пришлось коротко обрезать: и в дороге ухаживать будет легче, и безопаснее, если все её будут принимать за парня.

Идти по утреннему лесу оказалось одно удовольствие, у Катерины даже пропала грусть по оставленному лагерю. Но, пройдя несколько шагов, она невольно обернулась. Река была уже еле видна из-за деревьев, которые теперь обступали путников со всех сторон, высокие, седые… Не прошли они после этого и сотни метров, как путь им преградили две большие упавшие ели: ощетинившиеся длинными колючими сучьями, они казались неприступными. И хотя перебраться оказалось не так-то легко — цепкие сучья хватали за одежду, царапали руки, сбивали на сторону тяжёлый рюкзак — препятствие быстро осталось позади. Снова они быстрым шагом двинулись вперёд, чтобы ещё через сотню метров упереться в новую преграду. И день за днём…

Еле слышный гудок локомотива оповестил о том, что до цели осталось не так уж далеко. Одновременно на глаза стал попадаться разнообразный бытовой мусор от старого сапога до непонятной ветоши. Всё равно шагать пришлось ещё больше двух часов, прежде чем показалась железная дорога с высокой, после таёжных петель непривычно ровной насыпью, внизу поросшей репейником, а сверху засыпанной песком. В ноздри ударил резкий химический запах — стоило подняться наверх, стало ясно, что он шёл от шпал. Никита, глядя как девушка сморщилась, пожал плечами:

— А что ты хочешь? Первый век индустриальной эпохи, даже до Информационного столетия ещё пара десятков лет. Дерево и пропитка от гниения искусственным дёгтем.

— Варвары, — буркнула Катерина. — Нормального пластика им на шпалы жалко. Хотя да, — она вспомнила историю техники и вздохнула, — до динамических пластмасс им ещё как до третьей луны пешком.

— У вас три луны? — удивился Никита. — Ты, кстати, с идиомами поосторожней. Здесь луна всего одна.

— Формально три, — вздохнула Катерина, сердце кольнуло тоской. — Одна большая, остальные две крохотные и далеко, их только в ясную ночь лета можно различить. И помню я, помню. Обещаю следить за языком и за всем остальным, — и ехидно показала Никите язык.

— Лучше меня возьми на руки, а не дурные манеры тренируй, — негодующе прокомментировал Феликс, которого на время таёжного перехода заставили идти самостоятельно. — А то кот, который как собака бежит рядом, смотрится подозрительно.

— Говорящий кот смотрится ещё подозрительней, — каким могла сварливым тоном ответила Катерина. — Так что сиди и молчи, — но в рюкзак к себе, чтобы из горловины торчала лишь верхняя половина, Феликса подсадила. Чешир заёрзал, потом нашёл удобное положение — голова на плече девушки, но шерстью не щекочет, и успокоился.

«Нормально», — тут же зашуршало в ушах Катерины.

— Какого?! — от неожиданности девушка чуть не споткнулась и едва не свалилась с насыпи. Никита поймал её за одежду в последний момент.

«Спокойно. Никакой телепатии, так что твоих мыслей я не услышу. Через кость вибрация передаётся на слуховую перепонку. Ты меня слышишь, больше никто. Буду работать переводчиком».

Идти по шпалам пришлось ещё пару часов, прежде чем потянуло дымом печей, и по левую руку попалось первое поле, засаженное картошкой. За ним ещё одно, уже позаброшенное, где паслось целое стадо коз. Вскоре показалась сама деревня, расположившаяся в стороне от насыпи в овраге, который со всех сторон окружал лес. Сверху виднелись целых две тоненькие улочки, издалека не разобрать, но показалось, что дома были облупившиеся и какие-то потёртые, часть вообще позаброшена. В некоторых дворах занимались своими делами жители, но наверх никто не смотрел, до двух человек, шагавших вдоль железной дороги к платформе, никому не было интереса. Одновременно ветер донёс снизу запах жарящейся картошки, отчего забурчало в животе: торопясь добраться до станции, вдоль железной дороги шли, не останавливаясь на обед, а остатки сухарей и завтрака давно съели.