Принц для официантки

Да она его пошлет. Точно. Когда я приходил к такому выводу, то успокаивался. Но потом меня опять начинал точить червячок сомнения, и я сидел, как на иголках.

Одно радовало: сегодня вечером мы наверняка увидимся. У Семеновны день рождения, Рита должна прийти, ее смена к тому времени как раз закончится.

Я заявился на вечеринку одновременно с курьером, который доставил заказанную мной огромную корзину роз. Семеновна была счастлива, обнимала и тискала меня битых пятнадцать минут.

А я озирался по сторонам и пытался найти взглядом Риту. Ее нигде не было. Меня снова начал точить червячок сомнения.

Я даже вышел из столовой, дошел до площади, достал телефон и собрался ей позвонить. Но это стало ненужным - я увидел ее воочию.

Она шла со стороны канатки с подарочным пакетом в руке. Видимо, спускалась в магазин в Долине. Маргаритка идет сюда! Пока не видит меня, но неумолимо приближается. Сейчас я заключу ее в объятия, сначала закружу, а потом зацелую. И пусть даже не думает вырываться! Я знаю, ей нравятся мои поцелуи. Недавно она говорила, что я целуюсь, как бог.

И пусть признание было сделано под воздействием кексиков. Это не отменяет его правдивости. Скорее, наоборот. В тот вечер она была на удивление откровенна.

Рита

Все, наверное, уже собрались. Я опоздала к началу вечеринки, поэтому шагала быстро и запыхалась. Пока я поднималась на канатке, мне позвонила Лола. Зазывала меня на вечернее катание, говорила, что Руслан жаждет меня увидеть... Я с чистой совестью сообщила, что не могу. Как хорошо, что у меня есть законная отмазка! Встречаться с Русланом мне абсолютно не хочется.

Недалеко от столовой я увидела Макса. Он стоял и явно поджидал меня. Признаться, увидев его, я заулыбалась. Внутри. Снаружи я хранила холодность. Сделала непроницаемое лицо, почти прошла мимо, проигнорировав его распахнутые объятия.

Да, я все еще злюсь за вчерашнее. И я решила пока вообще не связываться с мужчинами. Надо придерживаться своего плана. Сначала сиськи, потом - молодые богатые миллионеры.

Но Макс снова попытался нарушить все мои прекрасные планы. Схватил меня в объятия, начал целовать. Сначала я пыталась вырываться, но потом, после того, как он прижал меня к себе, обняв за талию, силы меня оставили. Я подчинилась его настойчивым губам.

Им невозможно было не подчиниться! У меня кружилась голова, подгибались колени. Руки Макса скользили по моему телу, я почувствовала, как мои пальцы разжались, из них выпал пакет с подарком.

Макс подбирался к груди... и наткнулся на мой огромный лифчик с мочалками и бумажными салфетками. Он приглушенно зарычал.

А я отстранилась и произнесла:

– Именно так будет выглядеть моя грудь через месяц. Красиво?

С его губ снова сорвалось глухое рычание.

– Я привыкаю к этому размеру, - продолжала я.
– И, мне кажется, он офигенный.

Я отстранилась еще больше. Вырвалась из объятий Макса. Распахнула куртку, выпятила грудь.

– Смотри и запоминай, - сказала я.

Макс все еще хранил молчание. Ладно хоть рычать перестал.

Я подняла пакет с подарком и направилась в столовую. Макс поплелся за мной, все еще молча. Он что, язык проглотил во время поцелуя?

Макс

Я сжал зубы и изо всех сил старался не проронить ни слова. Потому что знал: все, что я скажу, будет использовано против меня. Лучше уж промолчать, даже если выглядишь при этом, как дебил.

Мы вошли в столовую, заполненную народом и украшенную гирляндами из бумажных цветов. Одну из таких гирлянд кто-то из девчонок надел на шею Рите. Она сняла куртку, и, в своей пышной юбочке, стала похожа на гавайскую красотку.

Вот только эти дурацкие фальшивые буфера все портили!

Рита вручила подарок Семеновне, взяла бокал с пуншем, стала перемещаться от группы к группе, как будто специально стараясь держаться подальше от меня. Болтала со всеми, хохотала, пила пунш и ела приготовленные Семеновной закуски.

Я заметил, что с нее не сводит глаз долговязый пацан, сын нашей любимой поварихи. И этот запал на Маргаритку? Но к нему я, конечно, не ревную. Мне его жалко. Он не подозревает, насколько коварны и вероломны женщины. И какие бредовые идеи циркулируют и их маленьких красивых головках.

Рита уделяла внимание кому угодно, только не мне. Но еще не вечер. Она никуда от меня не денется. Главное - на нашей вечеринке нет Руслана, и он не пялится на нее своими масляными глазками.

Когда внесли торт и все сгрудились вокруг Семеновны, Рита стала помогать втыкать и поджигать свечи. Она взяла в руки спички, зажгла одну свечу, вторую... Наклонилась над тортом, и бумажная гирлянда, висевшая у нее на шее, загорелась.

Она не заметила этого, но, к счастью, Михей, стоявший рядом, заметил. Сорвал с Риты гирлянду, бросил на пол, затоптал огонь. И тут я увидел, что от свечки загорелась не только гирлянда.

Грудь Риты тоже плавилась и дымилась!

Она смотрела на нее, застыв на месте и открыв рот, со страхом и удивлением. Все окружающие тоже пораскрывали рты. У человека горят сиськи, а он стоит как ни в чем ни бывало и даже не вопит!

Я подбежал к Рите, начал бить ее какой-то тряпкой, схваченной со стола. Остальные бросились мне помогать. Михей начал стаскивать с нее блузку, но Рита отчаянно сопротивлялась. Маша зашла со спины и пыталась расстегнуть ее лифчик. А кто-то стал поливать водой...

А, нет, не водой. Жидкость оказалась горючей, наверное, вино или шампанское. Бюст Риты вспыхнул с новой силой.

В этот момент я по-настоящему испугался. Лифчик с поролоном мне не жалко, но там и до настоящих бутонов не далеко!

Я просто взял и сорвал с Риты ее полосатую кофточку, вместе с уже расстегнутым лифчиком. Откинул в сторону, а ее прижал к себе, закрывая ото всех. Она дрожала и всхлипывала, зарывшись лицом в мою футболку. Я обнимал ее и шептал что-то успокаивающее.