Принц из деревни

Стало обидно: терпеть не могла, когда на меня вешали ярлыки, а этот фермер только и делал, что указывал на мои промахи. Как будто я виновата в том, что он меня сильнее! Но не спорить же с ним на глазах у старушки, так только настрою ее против себя.

Я повернулась к Кузьминишне, делая вид, что не замечаю рассматривающего меня с надменной улыбкой нахала.

– Мне Степан Васильевич из библиотеки посоветовал к вам обратиться. Сказал, что вы про церковь знаете, что раньше здесь стояла. И про места здешние.

– Знаю, – подтвердила старушка, изучая меня. – А тебе на что?

Она, хоть и была уже довольно преклонных лет, выглядела бодрой и довольно крепкой. И напоминала добрую волшебницу из сказок. Внимательный, пытливый взгляд, морщинистое лицо, почти белые волосы, выбивающиеся из-под платка. Натруженные загорелые руки. Мне снова захотелось достать телефон и сделать несколько снимков – уж слишком колоритно она выглядела. Но не решилась. Во всяком случае, не сразу, сначала надо хоть немножко разговорить ее, да и разрешение на съемку не мешало бы получить.

Я могла бы выдумать что-то в ответ, но опыт показывал, что в таких случаях лучше говорить правду. Больше шансов расположить к себе человека. А расположение ее сейчас мне как было очень нужно. Иначе как узнать все местные тайны?

– Я журналистка. Приехала сюда, чтобы написать статью про вашу деревню. Поделитесь своими историями? – я улыбнулась самой елейной улыбкой, которую только смогла изобразить. Обычно это хорошо действовало: люди охотно шли на контакт. Но увидеть реакцию старушки не успела, потому что полуголый красавчик опустил пакеты на скамью и шагнул ко мне с таким видом, будто прямо сейчас собирался стереть с лица земли.

– Владушка, да что же ты стоишь? Иди в дом скорее! Смотреть страшно на тебя! – мои слова, похоже, произвели на старушку куда меньшее впечатление, чем то, что раздетый злыдень может простудиться.

А я опять понять не могла, что происходит. Сейчас-то чем он недоволен? Наивно понадеялась, что мое признание изменит отношение. И фермер поймет, что я вовсе не бездельница, а приехала сюда с вполне конкретным заданием. О том, что его мнение в принципе не должно беспокоить, я старалась не думать. Смотрела на его более чем странную реакцию и не представляла, как вести себя дальше.

– Пойдем-ка, – коснувшись моего плеча, Кузьминишна подтолкнула меня к дому. – Там поговорим. А то этот жентльмен так и будет тут мерзнуть. Воспитание ему не позволяет вперед дам уйти.

Воспитание не позволяет? Не была бы я так ошарашена отчетливо направленной в меня яростью мужчины, точно бы рассмеялась. Старушка тут сильно преувеличила: понятие воспитания ему, скорее всего, вообще не знакомо. По крайней мере, вести себя с незнакомыми девушками он точно не умеет.

Но и упустить шанс поговорить я тоже не могла. Поэтому кивнула в ответ на предложение и пошла следом за бабулей в сторону дома.

Внутри все было простенько, но мило. Типичная деревенская обстановка, меня саму поселили в похожей. Старая деревянная мебель, ковры на выбеленных стенах, иконы в углу. Пахло травами и свежеиспеченным хлебом. Удивительное такое уютное сочетание. И я поняла, что проголодалась. Ушла утром, даже не позавтракав, а сейчас это дало о себе знать. Желудок напомнил, что я его обделила, недовольным урчанием. И, к моему ужасу, этот звук услышала не только я.

Старушка охнула, неодобрительно поглядев на меня.

– Ну, вот что за молодежь пошла?! Один в холодную воду лезет, другая голодом себя морит. А ну-ка идем, кушать будем сейчас. Диетами своими в городе балуйся!

– Да не холодная вовсе вода, баб Глаш, – попытался возразить нахал, но старушка неожиданно резко осадила его.

– А ты – марш одеваться! Хватит перед девушкой своими телесами светить! Чай не жена она тебе!

– Еще не хватало! – буркнул он, но подчинился, скрываясь в одной из дальних комнат. Уходя, правда, снова одарил меня таким взглядом, что я невольно поежилась. И чтобы хоть как-то отвлечься, подошла к старушке, уже начавшей суетиться у стола.

– Давайте помогу. Меня, кстати, Оксаной зовут.

– Ксюша, значит, – кивнула та. – А я – Глафира Кузьминична. Можно – баба Глаша. Ты на Владика не серчай, не со зла он. Осторожничает просто.

Я изумленно подняла на нее глаза. Совсем не ожидала такой проницательности от обычной деревенской бабушки. Выходит, она заметила и агрессивность со стороны этого Владика и мою реакцию.

Снова проглотила улыбку: Владиком этот тип точно не был. Совсем не котенок, а вот на тигра, готовящегося к прыжку, очень даже похож. Понять бы еще, почему именно меня выбрал в качестве мишени.

– А зачем ему осторожничать? – пожала плечами. – Я ведь про деревню собираю информацию, а не в его личной жизни копаюсь. Да и вряд ли в ней есть что-то, представляющее интерес для нашего журнала.

– Не серчай, дочка, – повторила баба Глаша, как-то странно улыбаясь и оставив без комментариев мое последнее заявление. – Он хороший. Так много помогает мне, крышу вон перекрыл. И по хозяйству все время. Ни копеечки ни раз не взял. Клад, а не мужчина!

Если бы я не видела эту старушку впервые в жизни, подумала бы, что она старается свести меня с ее обожаемым Владиком. Но вряд ли незнакомый человек станет стремиться к такому. Видимо, просто заметила напряжение между нами и решила сгладить ситуацию по мере возможностей.

– В погреб сходишь, дочка? Там кастрюля со щами справа на полке. Вход во дворе, сразу за крыльцом. Пообедаем – и поговорим тогда.

Я кивнула, отправляясь на поиски погреба. Даже и не знала, что остались в наше время такие места. Тяжелая дверь призывно скрипнула, когда я потянула ручку на себя. Изнутри потянуло прохладой. Влажный земляной запах проник в легкие, почему-то заставляя ощущать себя принцессой, спускающейся в темное подземелье. Прямо в логово дракона. Я фыркнула от такой аналогии, нащупывая на стене выключатель. По помещению растекся темно-золотистый свет. Совсем слабый, но его оказалось достаточно, чтобы рассмотреть стеллажи у стен, заставленные банками и другой посудой. И притаившегося в глубине того самого дракона.

Когда этот тип успел спуститься сюда? И почему находился в темноте? Меня ждал – как-то резко пришел в голову ответ, и я ахнула, отшатываясь к лестнице наверх.

Он в два шага оказался рядом, нависая надо мной и вдавливая спиной в холодную каменную стену. Настороженный тихий голос в глубине подвала прозвучал почти зловеще.

– Я вам не наивная баба Глаша. Поэтому не смейте совать свой нос туда, куда не звали! Ясно?

– А то что? – вот говорил же Макс, что инстинкт самосохранения у меня отсутствует полностью. Вместо того, чтобы постараться слинять побыстрее, я принялась спорить.