Принц пустыни

Мускул возле его рта снова задергался. «Что это? Напряжение? Что его беспокоит?»

– Она говорит по-английски? О чем мы будем разговаривать?

– Ее английский просто великолепен. Думаю, она захочет поговорить о вашей работе.

– Правда?

Представив себе, как она за чашкой чая рассказывает ее высочеству об устройстве кассового аппарата, Лидия с трудом подавила истерический смех. Ей казалось, весь мир ополчился против нее.

– Будьте с ней полюбезнее, и получите щедрое пожертвование для одной из ваших благотворительных программ.

Дерзкое замечание Кэла возмутило Лидию. Как он мог сказать такое женщине, чьи родители погибли во время благотворительной миссии?

– Простите меня, Роуз, – тут же исправился он, покачав головой.

Лидия поняла – он напряжен не меньше ее.

– Уверен, она просто поговорит с вами о Люси и своих внуках. Она давно их не видела.

«Час от часу не легче!»

– Кажется, я испортил вам аппетит, – неловко произнес Кэл, и ей стало немного легче оттого, что он тоже нервничает перед встречей с важной гостьей.

– Нисколько, – солгала она, взяв вилкой кусочек курицы. – Скажите мне, Кэл, что вас так тревожит?

Глава 8

Калил разломил пополам кусок хлеба. – С чего вы взяли, будто меня что-то тревожит?

– У вас на щеке дергается мускул. Вот здесь. – Она протянула руку и коснулась места рядом с правым уголком его рта. – Вам лучше держать это под контролем, когда будете играть в покер.

Когда их взгляды встретились, Кэл замер. Он знал, что если пошевелится, то начнет целовать ее длинные тонкие пальцы и напрочь забудет о еде.

Словно почувствовав опасность, Лидия отдернула руку.

– Если я когда-нибудь захочу поиграть в азартные игры, я буду иметь это в виду, – сказал Кэл и поспешно отправил в рот кусочек хлеба, чтобы не признаться ей, почему на самом деле он согласился ее сопровождать.

Роуз продолжала пристально на него смотреть, и он понял – она не успокоится, пока не получит ответа на свой вопрос.

– Вы, помнится, говорили, что членам вашей семьи запрещено появляться при дворе. Должно быть, это распространяется на всю королевскую резиденцию Баб-эль-Сама. Вы тоже нервничаете перед приездом принцессы Сабиры?

У него перехватило дыхание. Она его не подозревала. Она за него переживала.

– Здесь когда-то был летний лагерь клана Хатибов, – начал Кэл. Ему хотелось довериться этой женщине, поделиться с ней своими проблемами. – Горы обеспечивали моих предков не только водой и пастбищами для скота, но и выполняли роль крепостных укреплений в трудные времена. – Он посмотрел на голые вершины, возвышающиеся над ними. – Они непроходимы.

– Это означает «да» или «нет»? – спросила Роуз.

Похоже, ему не удалось ее отвлечь.

– Хороший вопрос.

Люси здорово все придумала, заставив правила дворцового этикета работать на него. Тетка не сможет его проигнорировать, не обидев при этом почетную гостью.

В Лондоне в ее роскошной гостиной ему казалось, что все просто. Пока он не встретил Роуз. Теперь все усложнилось, и, если бы не обещание, данное деду, он бы вышел из игры.

– Может, вам все же стоит рассказать мне, что случилось, Кэл, – произнесла Лидия, не дождавшись его ответа. – Обещаю, после этого не буду совать свой нос в ваши дела.

– Совать свой нос?

– Простите. Вы так хорошо говорите по-английски, я даже забыла, что это не ваш родной язык. – Она нахмурилась. – Я даже не знаю, какой язык ваш родной. Арабский? Французский?

– Оба. Когда мой отец женился во второй раз, к ним добавился английский. Я знаю, что означает «совать нос в чужие дела». Теперь я отвечу на ваш вопрос. Двор там, где находится эмир. Здесь я в безопасности, если, конечно, эмир не решит сопровождать свою жену, что маловероятно.

– А если все же решит?

«Мне не может так повезти. Или может? Вдруг эмир так проникся историей «английской розы», которая в шестнадцатилетнем возрасте продолжила благородное дело своих трагически погибших родителей, что решил с ней познакомиться».

– Вы почетная гостья его страны. Кто знает… – Мужчина криво усмехнулся. – Возможно, он будет так очарован вами, что признает мое право на существование.

– Вот губу раскатали. – Отложив вилку, она откинулась на спинку стула. – При чем здесь я?

– Губу раскатали? – удивленно повторил он. – Где леди Роуз Нэпьер могла научиться такому выражению?

Лидия на мгновение растерялась, но быстро взяла себя в руки.

– В моей работе мне приходится общаться с разными людьми.

Ее тон изменился, стал более холодным, словно она начала от него отдаляться. У него снова возникло такое ощущение, будто в ней уживаются два совершенно разных человека. Сдержанная, неприступная леди и женщина с хрипловатым голосом, мягкими губами и блестящими голубыми глазами, которая использует просторечные выражения.

И к которой его безудержно влечет.

Ему отчаянно хотелось взять эту Роуз за руку, чтобы она от него не ускользала.

Вместо этого он заставил себя успокоиться и вернуться к первоначальной теме разговора.

– То, что случилось, ни для кого не секрет. Наберите в любом интернет-поисковике мою фамилию и найдете такое количество сплетен, что хватило бы для написания книги.

– Я лучше отложу это до тех времен, когда у меня закончится художественная литература, – невозмутимо произнесла она. – Пока мне вполне хватило бы краткого рассказа.

– Если бы только это был художественный вымысел… – Понимая, что разговор предстоит долгий, Кэл взял кувшин с водой и наполнил два стакана. – Калил аль-Хатиб, мой дед, был старшим сыном эмира. Хотя правитель волен сам выбирать своего преемника, никто не сомневался, что им станет его старший сын.

– Вас зовут так же, как вашего деда, – заметила Роуз.

– Это традиция. Моего старшего сына будут звать Заки, как моего отца.

– Это может привести к неразберихе.

– Почему?