Принц
Шрифт:
Он погладил ее грудь, и Нора ахнула.
– Ладно, но я должна заполучить тебя как-то по-другому, нежели в миссионерской позе. Ваниль - это само по себе плохо, - подразнила она, скатившись с него и перевернувшись на бок.
Уесли прижался к ней, и она ощутила его эрекцию, вжимающуюся в ее поясницу. Поднявшись, она перебросила верхнюю ногу через него, взяла его в руку и направила в себя. Уесли вздрогнул, погружаясь глубже в нее.
– Лучше?
Малой поцелуями покрывал ее шею и плечи.
– Определенно. Так хорошо. Очень.
Слова потерялись в бормотании
– Поза “ложки” и миссионерская, - сказала она, пока Уесли терся носом о ее волосы. – Преисподняя, должно быть, никогда не слышала о таком.
Тогда Уесли перестал двигаться.
– Так плохо? Тебе не нравится?
– Не останавливайся. Не останавливайся... – Нора потянулась назад и схватила его за бедро.
Смеясь, Уесли возобновил движение, как было приказано.
– Я больше никогда не остановлюсь.
Нора подтянула подушку к груди и положила голову на нее, пока он продолжал свои медленные, чувственные толчки.
– Нет, мне нравится. Правда. Это просто по-другому для меня. Я либо доминирую в постели и нахожусь сверху, он подо мной и, как правило, привязан. Или…
– Или?
– Я сабмиссив. Как с…
– Да, я знаю.
– Уэсли мягко коснулся пиков ее сосков.
– Так что же такого необычного в этом? Просто позиции?
Он толкнулся немного жестче и глубже, и вагина Норы сжалась вокруг него. Через несколько секунд ее дыхание восстановилось достаточно, чтобы она смогла продолжать говорить.
– Э-э…нет. Это трудно объяснить. Будучи Домом или сабом, я впадаю в эту роль... Эта другая часть меня берет верх, и я становлюсь Норой Сатерлин, если я руковожу. Или, если я с Сореном, я превращаюсь в его Малышку.
– Малышку?
Нора кивнула.
– Так он всегда меня называет. Это его прозвище для меня. Он огромный, ты же знаешь.
– Мы встречались.
Нора усмехнулась от отвращения, смешанного с завистью в голосе Уесли.
– Он метр девяносто ростом. А я нет.
– Я не могу поверить, что он называет тебя Малышка. Это так…
– Как?
– По-отцовски.
По-отцовски… Нора не могла спорить с этим суждением. В конце концов, он был отцом Стернсом. Для остальных, во всяком случае. Через пять минут после знакомства с ним, он сказал ей, что его настоящее имя Сорен и сказал, что она может и должна называть его так, когда никого нет поблизости. Называть его отцом Стернсом всегда казалось смешным для нее. Даже после двадцати лет, она едва могла сказать это с нормальным лицом. И все же… он практически вырастил ее. Как только они встретились, ее зависимость от своих родителей, минимальная изначально, стала несуществующей. Она отвечала только перед ним. Даже сейчас, ее нахождение здесь с Уесли было идеей Сорена, подарком Сорена ей. Но, хоть убей, она не могла понять почему.
– Почему… - прошептала она в простыни, когда Уесли зашевелился и открыл глаза.
– Почему что?
– пробормотал он, потянув ее к себе.
С минуту он и Нора барахтались, пытаясь поудобнее расположить руки. С Сореном по утрам, она просто обвивалась вокруг его широкой груди, ни в какой борьбе
с руками не было необходимости. Она не привыкла к этим бок-о-бок, лицом-к-лицу, непонятно-куда-девать-свои-руки вещам.– Что ты делаешь? – спросил Уесли, пока Нора ерзала возле него, пытаясь найти удобное положение.
– Я думаю, мне придётся отрезать себе руку, если мы собираемся лежать вот так. Или тебе нужно будет отрезать свою.
– Нора, ты никогда не обнималась раньше?
– Не так. Вот так. Ты ложишься на спину. Я лягу на тебя.
– Хорошо. Хорошо… - Уесли перекатился на спину, и Нора рухнула ему на грудь.
Он выпустил поток воздуха, когда она вскарабкалась на него.
– Ты сделана из свинца?
– Я - сплошные мышцы и зло. Прекращай жаловаться и обними меня.
Смеясь, он обвил ее руками.
– Да, мэм.
Закрыв глаза, Нора прижалась к груди Уесли, не столь широкой, как у Сорена, но теплее, ближе. И молодое сердце Уесли билось быстрее, чем у Сорена. Было ли это его естественной скоростью или просто побочным эффектом от наличия обнаженной женщины на его теле?
– Как ты себя чувствуешь?
– спросила Нора, поднимая на него взгляд.
– Хорошо.
– Уэсли кивнул после паузы, пока обдумывал свой ответ.
– Действительно хорошо. Я чувствую, что мог бы сделать всё, что хочу сегодня.
– Добро пожаловать в “отходняк”. Хорошо, не так ли?
– Очень. Такие вещи должны продаваться на черном рынке.
– Так и происходит. Это называется гашиш.
– Кентукки – неофициально номер один в выращивании и продаже этой культуры.
Глаза Норы расширились.
– Мне нравится этот штат с каждым днем все больше и больше.
Застонав, Уесли сел, заставляя Нору сползти на спину. Он слегка шлепнул ее по заднице, и она вскрикнула громче, чем надо. Уесли посмотрел на нее в шоке.
– Извини, - сказала она.
– Сила привычки. Что?
– Пойдем. Одевайся.
– Эти обе идеи - ужасны. Почему и куда?
– Нам необходимо выяснить, что случилось с Ни За Что Отшлепанным.
– Правда? Нам?
Нора выползла из кровати и начала натягивать одежду.
– Ага. Ты сказала, Талел хороший парень и не стал бы убивать свою лошадь. Если ты веришь в него, значит и я тоже. В конце концов, никто из коневладельцев в здравом уме, не станет убивать свою собственную “золотую жилу”. Если конечно они отчаянно не нуждаются в легких деньгах.
– А у Талела есть деньги, так что причина не в этом. Какие-нибудь теории?
Нора натянула джинсы и футболку. Ей, наверное, следовало принять душ, но она не хотела тратить время, и ей вроде как нравилось пахнуть сексом с Уесли. Может быть, больше, чем вроде как.
– Неа. Давай просто пойдем туда и поговорим.
– Хороший план. Ты говоришь. Я не буду говорить.
– По рукам.
Через десять минут они были вАстон Мартине Норы, направляясь по аллее.
– Куда мы едем? – спросила Нора, когда они сворачивали на шоссе. Она позволила Уесли вести машину, поскольку он знал дорогу, а она планировала поглотить необычайное количество кофе.