Принцесса дачного поселка

Я устроился поудобнее, но сон все равно не шел. Прислушался к ровному дыханию Леры и с удовольствием зажмурился: здорово, что я ей не стал докладывать о своих сомнениях. Хорош бы я был!

И самодовольно подумал, что она, и в самом деле, влюблена в меня.

И представил себе, что, когда я буду возвращаться домой, она будет меня встречать. Выбежит мне навстречу из кухни, и будет умопомрачительно вкусно пахнуть что-то, булькающее в кастрюльке, и мы будем всей семьей долго и со вкусом ужинать, а потом я расскажу ей, как прошел день, и она будет слушать меня, внимательно глядя живыми карими глазами. А потом мы все вместе будем смотреть телевизор, и я потихоньку буду гладить ее бедро, туго упакованное в домашние джинсы, представляя себе, как все будет потом.

От этой картины, представившейся взору, я даже застонал от удовольствия. Лера тут же заворочалась, и я погладил ее плечо, и тихо поцеловал волосы. Она затихла.

Когда я проснулся, подушка рядом со мной была пуста. Я поднялся, заглянул в ванную комнату. Там тоже никого не было. Уже слегка встревоженный, я слетел по лестнице вниз. В кухне Леры тоже не оказалось.

С бьющимся сердцем я скатился по ступеням, и у самой калитки увидел свою красавицу. Она возвращалась откуда-то с Ольгой Алексеевной, домоправительницей моих соседей. Они беседовали, стоя у калитки.

– Говорил же тебе, чтобы ты все время была на глазах!

Увидев мое перекошенное лицо, Лера виновато улыбнулась:

– Сережа, ты меня искал? Господи, да я просто хотела, чтобы ты выспался. Ольга Алексеевна шла на кладбище, и я с ней напросилась.

Я извинился за то, что не поздоровался. Ольга Алексеевна внимательно на меня посмотрела и сказала:

– Знаете, Сергей, мне тоже неспокойно на душе. Я ни на минуту не поверила в самоубийство Владимира Георгиевича. Поверьте, я хорошо его знала.
– Она горько улыбнулась.
– Обычно прислугу в доме мало замечают. Но мы многое видим и знаем, и, даже если при этом молчим, тоже имеем свое мнение.

Она уже хотела оставить нас, но вдруг остановилась:

– А знаете, это даже хорошо, что мы с вами встретились здесь. Я думаю, нам надо поговорить. У нас в доме странные дела творятся нынче. Лидия Петровна явно не в своем уме, оно и понятно, она ведь очень любила Володю, Владимира Георгиевича, - тут же поправилась она.
– Она то поет, то причитает, но в доме все делают вид, что ничего не происходит. Только Лика, его сестра, неотлучно сидит при ней. А сама Лика Георгиевна с лица вся почернела. Она с братом не виделась годами, все по заграницам жила, а вот его смерть такое впечатление на нее произвела.

Она спохватилась:

– Вам, наверное, это вовсе не интересно. Я так понимаю, что и тебе, Лера, и вам эта история доставила неприятные переживания. И я рада, что в такую минуту вы оказались рядом.
– Она посмотрела ей в глаза, улыбнулась грустно:- Ты росла на моих глазах, и всегда мне нравилась. В детстве ты была хорошей доброй девочкой, и стала замечательной женщиной, способной сделать счастливым мужчину, который будет рядом с тобой. Это дорогого стоит, поверь. Люди разучились быть счастливыми.

Лера в задумчивости шла рядом со мной.

Она подняла на меня глаза:

– А знаешь, мне только сейчас пришло это в голову. Кажется, она любила Владимира Георгиевича. Иначе зачем бы ей терпеть столько лет выкрутасы Лидии Петровны?

Я отмахнулся:

– Лера, ты теперь во всем будешь видеть в качестве мотива тайную любовь? Поверь, людьми чаще движут гораздо более прозаические вещи: квартиры, драгоценности, деньги, власть. Иногда - желание иметь полную свободу. Наше время не слишком располагает к романтике, и преступления во имя любви совершаются реже, чем это тебе кажется. В каждой семье можно, покопавшись, найти что-то, тщательно скрываемое от всех. Например, совершенный в юности опрометчивый поступок, внебрачную связь, да мало ли что еще.

Лера остановилась, положила руки мне на плечи, и сказала:

– А мне все-таки приятнее думать, что поступками людей движет любовь.

Я поцеловал ее в нос и, вздохнув, сказал:

– Просто ты еще очень молодая.

Она фыркнула:

– Это плохо?

Я просунул руку сзади под ее майку:

– Плохо то, что ты утром сбежала. Что нам теперь делать, а?

Лера так посмотрела на меня, что я не удержался и поцеловал ее прямо в смеющиеся губы. Мы простояли рядом несколько секунд, и я с сожалением выпустил ее. Подняв голову, увидел, как в окне второго этажа раскачивается жалюзи.

Я потянул Леру за руку:

– Собирайся. Нас пригласили на яхту, ты же не забыла?

Яхта оказалась действительно большой. На верхней палубе был бассейн, и мы устроились в шезлонгах рядом с ним.

Управлял яхтой немолодой мужчина с кавалерийскими усами, ему помогал веселый веснушчатый парень лет двадцати. На нижней палубе размещался камбуз, в котором управлялась толстая веселая тетка, видимо жена кавалериста.

Мы загрузились на яхту, и сразу же отошли от берега. Данька и Александра мгновенно облазили всю яхту, подлизались к тете Маше, и она выдала им по огромному ломтю пирога, а потом оккупировали рубку.

Наталья с Лерой улеглись позагорать, и я заметил, что у молодого парня в рубке так покраснело лицо, что веснушек стало не видно. Да, вредная у парня работа, с сочувствием констатировал я.

Мы со Славкой блаженствовали под полосатым тентом.

– Знаешь, лет пять вот так не отдыхал, - признался он.
– С этим бизнесом совсем времени не остается. У меня ведь два рудника там, дома, остались. Правда, инженер у меня толковый, ничего не скажу. Он старше меня лет на пятнадцать, но мы с ним приятельствуем, на охоту вместе ходим. Жена его меня пирогами подкармливает. Все мечтает меня женить. То-то радости будет, когда я с Наташкой приеду.

Я восхитился:

– Ну, ты - красавчик! Неужто уговорил уехать из благодатного южного края в свой медвежий угол?

Он почесал нос и признался:

– Да я еще и не уговаривал.
– Он испугался.
– Думаешь, откажется?

– Ну, это как уговаривать будешь. Судя по тому, как она на тебя смотрит, кое-какие дипломатические способности у тебя есть.

Михалыч, наш капитан, устроил нам обзорную экскурсию вдоль побережья. Он прожил в этих местах всю жизнь, и мог рассказать о каждой встреченной нами даче и санатории. Он знал, кто и когда здесь отдыхал. Если учесть, что свой рассказ он щедро пересыпал украинскими словечками, получалось у него это довольно забавно.

Я от души был благодарен Славке за эту поездку, потому что Лера, кажется, отвлеклась от своих мыслей о мрачных событиях последних дней. Они с Натальей дружно покатывались над рассказами Михалыча.

Потом мы отъехали на какую-то банку, ныряли и загорали на отмели.

Потом уселись обедать.

Лера распаковала свертки, которые захватила из дома, чем страшно обидела тетю Машу.

– Еще чего! Чтоб со своими продуктами люди ездили!

Лера оправдывалась:

– Да я ведь не знала, что вы нас так кормить будете!