Принцесса где-то там 2

Ничего удивительного в этом не было. Коррупция пронизывала город насквозь, от самого верха до самого низа, и у меня не было никаких оснований полагать, что на теневой стороне дела обстоят как-то иначе.

Люди в этих играх являются всего лишь расходным материалом.

— Как давно существует ваша организация? — спросила я.

Начал накрапывать легкий дождик. Я зевнула.

— Официальной даты основания нашего Братства не существует, — сказал брат Тайлер. — Но сам текст Заветов хранится в нашей семье уже больше ста лет.

— Молекулярный анализ бумаги делали?

— Нет, госпожа.

— А дадите мне отщипнуть кусок, чтобы я сделала?

— Здесь все в твоей воле.

— Как этот текст вообще к вам попал?

— Это темная семейная история, связанная с похождениями моего прадеда, — сказал брат Тайлер. — Говорят, что он получил эти бумаги от великого мага, сумевшего пробить коридор между мирами, и мой прадед заключил с ним какую-то сделку, точные детали которой другим членам семьи до сих пор неизвестны, а он отказывается об этом говорить.

— Так он еще жив?

— Конечно, госпожа.

— Я могу с ним побеседовать?

— Он будет счастлив с тобой встретиться, — сказал брат Тайлер. — Я тотчас же извещу его, чтобы он вернулся в страну из Европы, где проживает последние сорок пять лет, утверждая, что тамошний климат подходит ему больше местного.

— Тогда, пожалуй, не надо, — я надеялась, что найду более простой способ удовлетворить свое любопытство. Способ, не требующий выдергивать патриархов клана миллиардеров с европейских курортов.

Древность манускрипта еще ни о чем не говорит.

Здесь явно намечался какой-то сюжет, а некоторые сюжеты способны ломать реальность под себя. История постоянно меняется задним числом, рукопись может состариться за пару часов, а посреди Города внезапно вырастет старинное здание, и все будут уверены, что оно стояло здесь последние двести лет, хотя еще вчера тут мог быть парк, пруд с лебедями или свалка автомобильных покрышек.

Так что с этой стороны мне скорее всего не подкопаться.

Дождь начал капать еще сильнее.

— Пройдем в дом, госпожа, — предложил брат Тайлер. — Там нам накроют легкий ужин, может быть, сварят глинтвейн, если будет на то твоя воля.

— Кто накроет? Братья?

— Зачем утруждать братьев, если есть прислуга? — удивился брат Тайлер.

А, ну да.

Всегда забываю, что у богатых людей все по-другому.

Я согласилась. Брат Тайлер достал из кармана рацию, попросил нас забрать, и уже меньше через минуту за нами приехал электрический гольф-кар, который и доставил нас к главному зданию. Управлял гольф-каром не очередной брат, а наемный служащий в дождевике поверх ливреи и белых перчатках.

— Мой дом — твой дом, госпожа, — заявил брат Тайлер. — Ты можешь приходить сюда, когда хочешь, твое лицо уже внесено в систему распознания образов, и все двери откроются перед тобой.

— Очень мило, — сказала я, и тут мне в голову пришла еще одна мысль. Идти мне было особо некуда, разве что в очередной отель, а тут наверняка такая охрана, что ни один Мигель на территорию незамеченным не проскользнет. — Здесь не найдется какой-нибудь лишней спальни?

— Конечно, найдется.

Ладно, согласна.

Не самое разумное мое решение, если на первый взгляд. Они — сектанты, они носят плащи, у них не все в порядке с головой, они поклоняются пятиметровой шестирукой статуе голой женщины, один из них вообще таскал с собой взрывчатку в протезе ноги и взорвал себя прямо на городской улице. Но это были мои сектанты, моя статуя, и, кроме того, эти ребята знали, кто мой отец.

И если они не секта самоубийц, на что пока не очень похоже, то до тех пор, пока я не породила Хаос и Новый Порядок, здесь я в безопасности.

А в особняке действительно пахло глинтвейном.

Глава 32

Мы поужинали.

Это было что-то на богатом, половина блюд была мне неизвестна, и я даже не старалась запоминать их названия. Ради такого случая брат Тайлер откупорил вино из самых дальних углов своего винного погреба, но чтобы понять все тона, нотки, нюансы и послевкусия этого напитка, нужно быть истинным ценителем, а я не была. Мне бы хватило и пива, но я стеснялась попросить.

Потому мы перешли в каминный зал, украшенный чучелами животных, которым не посчастливилось повстречать на охоте многочисленных представителей семейства Пирпонтов, и настало время глинтвейна и сигар.

От сигары, разумеется, контрабандной кубинской, толстой, наверняка дорогой и изрядно вонючей, я отказалась, но ограничивать брата Тайлера не стала, и он задымил ею, устроившись поближе к дымоходу.

Кресло оказалось совершенно роскошным, с функцией массажа, в камине уютно тлели угли, в зале царил приятный полумрак, было тепло. Я сняла кроссовки, и мои пальцы утонули в густом ворсе ковра.

Глинтвейн тоже оказался очень даже ничего, я даже подумала о том, чтобы пробраться на кухню и попросить рецепт. Вообще, довольно приятная секта.

Если бы ее члены не взрывались на улицах Города, было бы совсем хорошо, но брат Тайлер заверил меня, что это был единственный прецедент, и больше они не повторятся.

По крайней мере, не должны.

И тогда я решила задать главный вопрос, который не решалась поднимать во время ужина, потому что не хотела, чтобы меня выгнали в ночь голодной.

— А ты никогда не думал, брат Тайлер, что это все не про меня? — спросила я. — Что это какая-то масштабная мистификация или попросту ошибка, и все это время вам стоило ждать кого-то другого?

— Нет, госпожа, — сказал брат Тайлер. — В Заветах четко указано твое имя.

— Там так и написано: Роберта Кэррингтон? — уточнила я. — На древнем арамейском?

— Да.

Что ж, с этим не поспоришь.

— А что насчет статуи? — поинтересовалась я. — Откуда она взялась?

— Ее облик был явлен мне во снах, госпожа.