Принцесса и королева, или Черные и Зеленые

Сир Кристон Коль отнюдь не испугался, ибо десница Эйгона рассчитывал как раз на такой ход событий. Барабаны отбили команду, и вперед выступили лучники и арбалетчики, наполнившие воздух стрелами. Взведенные скорпионы выпустили железные болты – такие же,как те, что некогда сразили Мераксес в Дорне. Мелеис получила несколько десятков ран, но стрелы лишь разъярили драконицу. Она устремилась вниз, направо и налево извергая огонь. И загорались и сами рыцари, и гривы, шерсть и упряжь их скакунов. Латники роняли копья и обращались в бегство. Кое-кто пытался укрыться за щитом, но ни дуб, ни железо не могли сдержать дыхание дракона. Сир Кристон с седла своего белого коня кричал сквозь дым и пламя:

– Цельтесь во всадника!

А Мелеис ревела, исторгая из ноздрей клубы дыма, и в пасти ее бился жеребец, охваченный огнем.

Но вот раздался ответный рев. Показались еще две крылатые фигуры: король, оседлавший золотого Солнечного Огня, и его брат Эймонд на Вхагар. Кристон Коль приготовил капкан, и, заглотив наживку,в него попалась Рейнис. И ныне челюсти капкана захлопнулись.

Принцесса Рейнис и не пыталась спастись бегством. С криком, полным радости, она щелчком кнута развернула Мелеис к супротивникам. В поединке с одной Вхагар принцесса еще могла надеяться на победу, ибо Красная Королева была стара, коварна и опытна в битвах. Однако в сражении против двоих: Вхагар и Солнечного Огня – ее судьба была предрешена.

Драконы яростно сшиблись в тысяче футов над полем боя. В воздухе взрывались и распускались столь яркие сгустки пламени, что позже люди клялись, будто небеса усыпало множество солнц. Багровые челюсти Мелеис сжались на золотой шее Солнечного Огня, но лишь на миг – ибо с высоты в драконов врезалась Вхагар. Всех трех чудовищ кубарем понесло вниз. Они ударились оземь с такой силой, что камни посыпались с зубчатых стен Грачиного Приюта в полулиге от места падения.

Те люди, что оказались слишком близко к драконам, уже никогда ничего нам не поведают. А те, что стояли дальше, могли узреть лишь завесу дыма и огня. Прошли часы, прежде чем пожар угас. Из оставшегося пепла невредимой поднялась только Вхагар. Мелеис испустила дух, ибо разбилась при падении, и на земле ее разорвали на куски. А Солнечный Огонь, великолепный золотой зверь, остался с наполовину оторванным от тела крылом. Его царственный всадник изломал ребра и бедро, а половину тела Эйгона покрыли ожоги. Более всего пострадала левая рука: драконий огонь пылал столь жарко, что металл королевской брони вплавился в плоть.

Тело, которое сочли принадлежавшим Рейнис Таргариен, отыскали позже рядом с останками ее дракона, однако оно настолько почернело, что с уверенностью опознать в нем принцессу не было никакой возможности. Любимая дочь леди Джослин Баратеон и принца Эймона Таргариена, верная жена лорда Корлиса Велариона, мать и бабушка, Почти Королева без страха жила и умерла средь огня и крови. Ей исполнилось пятьдесят пять лет.

Восемь сотен рыцарей, оруженосцев и простых латников также расстались с жизнями в тот день. Еще сотня погибла спустя малое время, когда принц Эймонд и сир Кристон Коль взяли Грачиный Приют и предали мечу его гарнизон. Голову лорда Стонтона доставили в Королевскую Гавань и там выставили над Старыми воротами... но именно голова Мелеис, провезенная по городу в телеге, привела толпы простого люда в безмолвный ужас. Впоследствии тысячи людей бежали из Королевской Гавани, пока вдовствующая королева Алисента не повелела наглухо запереть городские ворота.

Король Эйгон II не погиб, хотя ожоги причиняли ему столь сильную боль, что поговаривали, будто он молился о смерти. Его доставили в Королевскую Гавань в закрытых носилках, скрывающих тяжесть ранений. Его милость не поднимался с постели весь остаток года. Септоны молились о нем, мейстеры поили его снадобьями и маковым молоком, но Эйгон спал девять часов из десяти, просыпаясь лишь дабы принять скудную пищу и заснуть вновь. Никому не дозволялось тревожить покой короля, за исключением его матери, вдовствующей королевы, и десницы, сира Кристона Коля. Супруга так ни разу и не навестила его – настолько поглотила Хелейну пучина горя и безумия.

Дракон короля, Солнечный Огонь, был излишне велик и тяжел для перевозки, а сам не мог взлететь из-за поврежденного крыла. И посему он оставался в полях за Грачиным Приютом и ползал по пепелищу подобно огромному золотому змею. Первое время он кормился обгоревшими телами погибших. Когда с ними было покончено, люди, оставленные сиром Кристоном для охраны, стали приносить дракону овец и телят.

– Вам должно править королевством, пока ваш брат не соберется с силами, дабы

принять корону вновь, – так сказал десница принцу Эймонду. И сиру Кристону не понадобилось дважды повторять. Одноглазый Эймонд Убийца Родичей возложил на себя украшенную рубинами железную корону Эйгона Завоевателя.

– На мне она выглядит лучше, нежели когда-либо на нем, – заявил принц. Впрочем, Эймонд не стал присваивать себе титул короля, он лишь нарек себя Защитником Державы и принцем-регентом. Сир Кристон Коль остался королевским десницей.

Между тем семена, посеянные Джекейрисом Веларионом во время его северного полета, начали приносить плоды: в Барроутоне и в Белой Гавани, в Винтерфелле и в Систертоне, в Чаячьем Городе и в Лунных Вратах собирались войска. Стоило им соединиться у Харренхолла с силами речных лордов и с принцем Деймоном – и даже мощные стены Королевской Гавани могли не сдержать их натиск, как предупреждал сир Кристон нового принца-регента.

Чрезвычайно уверенный в своей воинской доблести и в мощи Вхагар, Эймонд жаждал дать бой противнику.

– Шлюха на Драконьем Камне –угроза невеликая, – сказал он. – Не более, чем Рован и прочие изменники в Просторе. Настоящую опасность представляет дядя. Когда Деймон сгинет, все глупцы, поднявшие знамена нашей сестры, разбегутся по своим замкам и более нас не потревожат.

К востоку от Черноводного залива, у королевы Рейниры, дела также обстояли неважно. Смерть сына Люцериса стала сокрушительным ударом для женщины, уже измученной беременностью, схватками и рождением мертвой дочери. Когда на Драконий Камень пришли известия о кончине принцессы Рейнис, королева поссорилась с лордом Корлисом, который винил ее в гибели супруги.

– На ее месте надлежало быть тебе! – кричал Морской Змей на королеву. – Стонтон писал тебе, а ты? Ты предоставила отвечать моей жене! И не позволила присоединиться к ней своим сыновьям!

Ибо, как было известно всему замку, принцы Джейс и Джофф хотели вылететь в Грачиный Приют на своих драконах вместе с принцессой Рейнис.

И тогда, в конце 129 года после В.Э., с лучшей стороны показал себя Джейс. Сначала он помирил Лорда Приливов со своей матерью, назначив Морского Змея десницей королевы. Принц вместе с лордом Корлисом принялся обдумывать захват Королевской Гавани.

Памятуя об обещании, что он дал Деве Долины, Джейс повелел принцу Джоффри отправиться на Тираксесе в Чаячий Город. Манкан предполагает, что основной причиной такого решения было желание Джейса держать брата подальше от сражений. Джоффри был весьма недоволен, ибо жаждал показать себя в бою. Юный принц неохотно согласился лишь после того, как ему объяснили, что его посылают защищать Долину от драконов короля Эйгона. Сопровождать мальчика избрали Рейну, тринадцатилетнюю дочь принца Деймона от Лейны Веларион. Известная по городу своего рождения как Рейна из Пентоса, девочка не являлась драконьей всадницей, поскольку ее дракончик умер при рождении несколько лет назад. Однако Рейна привезла с собой в Долину три яйца и еженощно молилась, дабы они проклюнулись. Принц Драконьего Камня также позаботился о безопасности своих единоутробных братьев Эйгона Младшего и Визериса, девяти и семи лет.

Принц Деймон, отец мальчиков,в свое время обзавелся множеством друзей в Вольном городе Пентосе, и Джекейрис послал весть через Узкое море к правителю города. Принц Пентоса согласился взять обоих мальчиков на воспитание, пока Рейнира не воссядет на Железный трон. На исходе 129 года после В.Э. юные принцы взошли на борт когга «Веселая беспечность» – Эйгон с Грозовым Облаком, Визерис с яйцом в руках – дабы отплыть в Эссос. Морской Змей выделил для сопровождения когга семь своих боевых кораблей, дабы увериться в безопасности их пути до Пентоса. Поскольку раненый и неспособный летать Солнечный Огонь находился близ Грачиного Приюта, а Тессарион – с принцем Дейроном в Староместе, на защите Королевской Гавани остались лишь два взрослых дракона... а всадница Пламенной Мечты королева Хелейна проводила все время во тьме и рыданиях, и, конечно, не могла считаться угрозой. Оставалась только Вхагар. Ни один из ныне живущих драконов не мог сравниться с ней в силе и свирепости, но Джейс рассудил, что если бы Вермакс, Сиракс и Караксес напали на Королевскую Гавань одновременно, даже « древняя сука» не смогла бы перед ними устоять. Однако Вхагар обладала столь устрашающей славой, что принц колебался и размышлял о возможности отыскать новых драконов.