Принцесса и телохранитель

— Простите, что прерываю, но мне надо съездить домой за запасными деталями.

— Сколько времени тебе нужно? — спросил Райан.

— Около двадцати минут, чтобы добраться до дома и назад. И потом еще около часа, чтобы починить компьютер.

— Отлично, Ларри. Иди, — ответила Клеа. Но спустя двадцать пять минут Ларри еще не вернулся. Райан мерил шагами кабинет, посматривая на часы.

— Райан, ради Бога, почему бы тебе не поговорить с Джеймсом наедине?

— Я не оставлю тебя здесь совсем одну. Надо выяснить, не смогут ли приехать Сиан или Майкл.

К тому времени, как он в третий раз повесил трубку и пробормотал что-то насчет «дураков» и «несносных братьев», Клеа поняла, что ему не удалось до них дозвониться.

— Райан, пожалуйста, уходи. Мне… мне нужно немного побыть наедине и подумать.

— Я не оставлю тебя одну, — упрямо повторил он.

— Я и не буду одна. С минуты на минуту вернется Ларри. — Она подтолкнула Райана к двери.

— Ладно, я поеду один. Закрой за мной дверь и включи сигнализацию.

Он притянул ее к себе и поцеловал, медленно и нежно, пока голова Клеа не закружилась.

— Я люблю тебя, — прошептал он, отпуская ее. Клеа закрыла за ним дверь и активизировала сигнализацию.

Затем долго смотрела ему вслед, пока огни фар не растворились в ночи.

Внезапно озноб пробежал по ее телу. Ей показалось, что из темноты за стеклом на нее смотрят чьи-то глаза. И этот взгляд был недобрым.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Райан, мальчик мой, какой сюрприз. Заходи, — сказал Джеймс Донателли, открывая дверь. — Клеа с тобой?

— Она в офисе «Мира путешествий».

— Так поздно? Что она там делает? — спросил Джеймс, проходя в гостиную. — Я думал, сейчас, когда вы помолвлены, эта девочка перестанет проводить все свое время в офисе.

— Там возникла проблема с компьютерной системой, и ей пришлось подождать, пока придет сотрудник и все отремонтирует.

— Ларри Гренджер, я знаю.

— Да, — сказал Райан, отметив про себя, что его дядя в отличном настроении. На нем был элегантный черный костюм, новый галстук, пышные серебристые волосы аккуратно зачесаны. В общем-то он выглядел как обычно, но в походке появилась легкость, в глазах блеск, чего Райан давно за ним не замечал.

— Присядь, сынок. К сожалению, я могу уделить тебе всего несколько минут. На этот вечер у меня особенные планы.

Райан почувствовал ярость при мысли, что его «особенные» планы могут включать больные фантазии с участием Клеа.

— Так что тебя ко мне привело?

— Телефонный звонок. Ты ведь звонил сегодня вечером Клеа?

Дядя Джеймс удивленно поднял брови.

— Я не звонил сегодня Клеа. — Нет?

— Нет, — ответил Джеймс, глядя Райану прямо в глаза. — Я не разговаривал с ней с тех пор, как мы были в Напа-Вэлли три дня назад. Правда, я оставлял для нее пару сообщений на автоответчике, но она мне еще не перезванивала. Именно поэтому я так удивился, когда увидел тебя сегодня. Я даже не знал, что вы уже вернулись из Калифорнии.

— Мы вернулись сегодня утром. Но ты же и сам это знаешь, не так ли? Ты узнал это, когда Клеа ответила вечером на твой звонок.

Седые брови Джеймса нахмурились.

— Ты что это выдумываешь?

— Я знаю, кто звонил Клеа. И думаю, что это ты посылал ей письма и приставал к ней тогда у театра.

— Ты с ума сошел! Эта девочка мне как дочь.

— Не отпирайся, дядя Джеймс. На этот раз ты попался. Ты знал, что Клеа отказалась установить определитель номера, так что позвонил не из автомата, а прямо из дома. Но определитель все же был установлен. И когда ты звонил ей сегодня вечером, твое имя и номер высветились на дисплее.

— Мне плевать, что там говорит твой определитель. А вот я говорю тебе, что не звонил Клеа! Как ты мог подумать, что я способен на такие вещи?

— Может быть, я подумал так потому, что ты влюблен в нее, черт тебя побери.

— Влюблен? — повторил дядя Джеймс, глядя на Райана так, будто это он сошел с ума. — Вот что я скажу тебе, сынок. Мы с Клеа дружим и вместе работаем. Да, ты прав, я люблю ее. Но не в том смысле, который ты вкладываешь в это слово. Единственная женщина, которую я люблю и всегда любил, — это моя жена.

Черт, он говорил так разумно и уверенно. Райану очень хотелось ему верить. Но тут он вспомнил бледное лицо Клеа, когда она подняла трубку и услышала свистящий шепот…

— Но ведь в последнее время твоя жена не часто бывает дома. Так, дядя Джеймс?

Джеймс сжал кулаки.

— Что-то я не понимаю твоего повышенного интереса к нашей личной жизни. Тебя это не касается, Райан.

— Нет, касается. Я не позволю тебе причинять Клеа страдания.

На лице Джеймса отразился настоящий шок.

— Я никогда не сделаю ничего, что повредит Клеа. Я уже говорил тебе, что люблю ее как дочь.

— Тогда как ты объяснишь, что твои имя и номер были на определителе? И к чему вес эти настойчивые звонки и личные разговоры с Клеа?

— Я не могу объяснить, что случилось с твоим определителем, но могу поклясться, что не говорил с Клеа по телефону. Что же до моих с ней разговоров, то ты правильно заметил, в последнее время у меня были причины советоваться с Клеа, — признался дядя Джеймс. — Я боялся, что снова теряю Мэгги, что она меня больше не любит. Она так увлеклась своим новым бизнесом, что в ее жизни совсем не осталось места для меня. И тогда я обратился к Клеа за советом. Попросил ее помочь мне вернуть жену.

— Но чем тебе могла помочь Клеа?

— Они с Мэгги — близкие подруги. Мэгги уважает ее. Я хотел, чтобы она поговорила с ней обо мне, узнала, что думает Мэгги.

— И ей это удалось?

— Нет. — На губах Джеймса заиграла таинственная улыбка. — Она сказала, чтобы я сам это сделал. Рассказал бы Мэгги о своих чувствах. — Лицо Джеймса просветлело. Он довольно улыбнулся. — И я полетел в Нью-Йорк, где тогда была Мэгги. И выложил ей все. Вот так прямо все и рассказал. Сказал, что люблю ее, что не могу жить без нее. Что хочу, чтобы моя жена ко мне вернулась, и не уеду, пока она не поедет со мной домой.

Райан ухмыльнулся все еще с легким недоверием.

— Кажется, ты своего добился.

— Ты прав. Сегодня вечером мы с ней отправляемся в ресторан и будем танцевать всю ночь. А потом вернемся домой и будем наслаждаться жизнью. Я сказал всем в офисе, чтобы нас не ждали до понедельника.

— Мои поздравления, — сказал Райан, чувствуя огромное облегчение. Он протянул руку. — Дядя Джеймс, мне жаль, что я тебя подозревал. Мне не хотелось верить, что это ты, но я не мог позволить, чтобы с Клеа что-то случилось. Для меня нет в мире ничего более ценного, чем она.