Принцесса Иляна

Кого же в деревне удивишь свежестью лица! Всем известно, что если жить за городом, но не торчать в поле, а прятаться от жгучих лучей солнца, то кожа останется белой и мягкой, да и руки не огрубеют... Но кто будет любоваться тобой в глуши! Молодость нужна, чтобы блистать на светских праздниках. Так почему бы ни блеснуть, пока есть, чем похвастаться?

Увы, младшая из сестёр Силадьи в отличие от старшей не умела блистать и не хотела учиться. Илона упрямо отмахиваясь от совета о том, что надо радоваться жизни, но в очередной раз получила этот совет после того, как Маргит вихрем влетела в её покои и торопливо поцеловала в обе щеки.

Илона только-только уселась на скамеечку возле окна, а старшая сестра уже оценила обстановку: изящный туалетный столик с венецианским зеркалом в кованой раме, резные кресла, красный бархат кроватного полога, гобелены на стенах. Маргит обратила внимание и на оконные витражи, и даже на приоткрытую дверцу в соседнюю комнатку, где хранились вещи, и где находилась постель служанки.

Конечно, Эржебет поселила Илону в очень удобных, богатых апартаментах, и это бросалось в глаза, так что Маргит прямо сказала:

– Сестричка, я вижу, ты по-прежнему в милости у нашей всемогущей тётушки. А ещё ты всё так же молода и не замужем за дураком. Что же ты такая кислая! Да я бы на твоём месте прыгала и плясала от счастья!

– Живой дурак лучше, чем покойный, - ответила Илона, сразу погрустнев, и добавила: - Благодари Бога, что твой муж жив и здоров.

– Жив и здоров?
– переспросила Маргит и закатила глаза.
– Да лучше б у него язык отсох! А заодно пусть правая рука отсохнет тоже! Вчера обозвал меня бесстыжей бабой и влепил мне оплеуху, а ведь я ничего особенного не сказала. А знаешь, почему я предпочла прийти к тебе сюда, а не принимать тебя в моём доме? Потому что при муже я не могу ничего сказать по правде. Всё изворачиваюсь, чтобы опять не начал мне выговаривать. Одно хорошо - запереть меня дома он не сможет. Я всё-таки двоюродная сестра короля, хоть и не в такой милости, как ты. Я должна появляться при дворе, и на королевскую свадьбу я пойду, что бы ни случилось!

– Свадьбу нашего кузена с Беатрикс из Неаполя?
– отозвалась Илона, хоть и не очень желала слушать придворные новости.

– Да, о помолвке официально объявят, когда Матьяш вернётся во дворец, - улыбнулась старшая сестра, явно довольная, что всё же посвящена в придворные тайны.
– Я не рассказала тебе об этом в последнем письме, потому что сама услышала недавно: несколько дней назад, когда ты была уже в дороге.

– Значит, всё уже совсем-совсем решилось?
– задумчиво спросила Илона, а затем вздохнула. Пусть она не имела ничего против этой свадьбы, но не хотела становиться гостьей на ней, а ведь от присутствия на шумном празднике не удалось бы уклониться. Опять суета эта вечная!

– Знаешь, сестрёнка, - Маргит хитро сощурилась и присела в кресло напротив, - мне кажется, что и твоя судьба решилась тоже.

– Что значит "решилась"?
– не поняла младшая сестра.

– Я думаю, тебя собрались выдать замуж.

– Что?
– всполошилась Илона.
– Отец нашёл мне жениха? Я была у отца вчера и ничего не слышала об этом.

– Не отец, а наша тётя, - пояснила Маргит.
– Я уверена, что она тебе кого-то нашла. Стала бы тётя приглашать тебя ко двору просто так.

– Тётя пригласила меня потому, что таким образом хочет выказать благоволение нашему отцу, - твёрдо произнесла Илона, повторяя слова матери.

– С чего ты взяла?
– усмехнулась старшая сестра.
– Уж мне ли не знать, что тётя никогда не поменяет мнения о нашем отце! Она как думала, так и продолжает думать, что он занял своё место незаслуженно. Тётя, как и многие при дворе, полагает, что отцу просто улыбнулась удача. Если бы дядя Михай не умер и если бы не был бездетным, наш отец никогда не сделался бы так богат, и не возвысился бы. А отец возомнил себя вельможей!

– Возомнил?

– Да, - уверенно продолжала старшая сестра.
– А если отец хочет, чтобы тётя и Матьяш не хмурились, то пусть не настаивает на новой войне с турками. Отцу уже не раз давали понять, что он лезет не в своё дело. Нечего говорить Матьяшу о крестовом походе только потому, что об этом в своё время твердил дядя Михай. Все, конечно, чтят память нашего дяди, но новый Михай никому не нужен. Ни нашей тёте, ни нашему венценосному кузену. Это же ясно, как день, и только наш отец не хочет этого понять и удивляется косым взглядам.

– А ты говорила об этом отцу?
– спросила Илона.

– Нет, и не буду, если меня не спрашивают, - нарочито спокойно произнесла Маргит, пожав плечами.
– Когда-то я пыталась намекнуть об этом матери, чтобы она повлияла на него, но мать не стала меня слушать... А теперь, ты ведь знаешь, она уже не имеет на отца никакого влияния.

– А если я попробую объяснить отцу, почему тётя недовольна?
– осторожно спросила Илона, но в ответ услышала:

– Ах, сестрёнка! Как же ты наивна! Это продолжается уже не первый год, а ты думаешь, что раз приехала, то за один день всё решишь?

– Значит, мне не удастся помирить отца и тётю?
– огорчилась Илона.
– Значит, я приехала напрасно?

– Если я права в моей догадке, то не напрасно, - старшая сестра выразительно покачала головой.

– В догадке по поводу того, что тётя нашла мне жениха?
– младшая сестра только отмахнулась.
– Маргит, ты неправа.

– А зачем тогда тебя пригласили в столицу? Зачем?
– не унималась Маргит.

– Если ты права, то кто же мой жених?
– возражала Илона.
– Почему тётя до сих пор не обмолвилась об этом даже полусловом? Она ни разу не спрашивала, собираюсь ли я снова замуж.

– Здесь что-то кроется, - уверенно заявила старшая сестра.
– Вот подожди, и увидишь.

– Подождать я, конечно, могу, - безразлично ответила Илона, - ведь я здесь надолго. Тётя сказала, что не отпустит меня, пока я не увижусь с нашим кузеном, а когда Матьяш приедет, точно неизвестно.

– Не отпустит, пока не увидишься?
– Маргит навострила уши.
– А что ещё сказала тётя по поводу твоего отъезда?

– Больше ничего.

– Так значит, это не тётина затея, а Матьяша!
– продолжала рассуждать старшая сестра.
– Кузен приедет и скажет тебе, кто твой жених. Судя по всему, твой жених сейчас в королевской свите, а сам Матьяш сейчас в Моравии. Поэтому тебе ничего и не говорят.

– Нет, Маргит. Этого просто не может быть. Не может быть, - упёрлась Илона, а сестра повторила:

– Подожди и увидишь.

Младшая сестра не знала, что ещё возразить, поэтому замолчала, и в комнате на несколько мгновений повисла неловкая тишина.

– А знаешь, что у нашего кузена новая любовница?
– произнесла Маргит, чтобы поддержать разговор.
– Не помню, сообщала ли я тебе об этом в недавнем письме. Так вот она очень молоденькая и хорошенькая. Знаешь, кто такая? Одна из тех юных особ, которых наша тётя всё время держит подле себя. Имей в виду то, что я сказала, и не смотри с осуждением, если эти юные дурочки скажут глупость, а ведь такое с ними частенько случается.