Принцесса из эры динозавров

– Ты льстишь мне, отец, – смущенно пробормотал Каро, опуская глаза. – Я всего однажды смог коснуться меча.

– Смог один, сможешь и еще, – отрезал Кирвил, потрепав сына по волосам.

Сафира почувствовала себя лишней и никому не нужной гостьей в чужой семье. Нет. Стоп. Она не была чужой. Она была законной супругой Кирвила вэр Шадо. Их брак признан самим королем. Их на древнем алтаре венчали жрицы Храма Любви. Их души неразрывно связаны в вечности. А эта женщина, что стояла сейчас возле бедного очага, помешивая поварешкой сготовленный из простой дичи суп, и отсутствовавшим взглядом глядела в противоположную стену, пытаясь скрыть свой страх перед ней, Сафирой вэр Тара, дочерью самого Кайро Первого, всего лишь наложница. Ее сын, какая бы кровь ни текла в его венах, не более чем жалкий бастард. Осознание этой истины принесло некоторое облегчение.

Кирвил и Каро перебрасывались шутками и легко беседовали между собой, будто они были здесь вдвоем. Наинь тревожно поглядывала на принцессу, всерьез опасаясь ее реакции. Сафира с самым своим величественным видом восседала на стуле и изображала интерес к происходящему. Она не слышала ни слова из разговора мужчин, не видела обеспокоенных взглядов хозяйки. Ей надо было справиться с еще одной неприятностью, свалившейся на нее за последнее время. Рядом с тем, что у ее возлюбленного супруга имелся бастард, мерк и возможный гнев Элайн вэр Сары, и все духи ядра одновременно. Новость была дикой, ошеломляющей, сводящей с ума. А то, как Кирвил преподнес ее, вообще не укладывалось в голове. Обычно такой тактичный и заботливый, он, казалось, забыл о жене, погрузившись в общение с сыном.

Когда похлебка была готова, Наинь налила ее в тарелки, достала из небольшого углового шкафчика бутылку вина, которое тоже приехало сюда из самого Рагварда, и поставила все это на стол, приглашая господ к трапезе.

– Нет, так не годится, вы будете есть с нами, – распорядился Кирвил, заметив, что стол снова сервирован только для двоих, и сам отправился доставать приборы для хозяев дома. Сафира благосклонно улыбнулась, выражая свое дозволение.

– Как прикажешь, отец, если Ее Высочество ничего не имеет против, я страшно проголодался, – довольно заявил Каро и плюхнулся на стул рядом с Сафирой. Близость юноши была ей глубоко неприятна, но она не подала вида.

– Конечно, я не против. После хорошей охоты, должно быть, очень хочется подкрепиться, – поощрила принцесса, заслужив благодарный взгляд мужа и перепуганный – Наинь.

Женщина понимала ее куда лучше мужчин и не без оснований опасалась за благополучие своего отпрыска. Впрочем, Сафира вполне владела собой и не собиралась причинять мальчику вред. Какие бы чувства в ней ни вызывало само его существование, она не винила его за то, что он родился на свет. Это было глупо и совсем не по-королевски. А вот обвинять ли Кирвила… Этого Сафира пока не решила.

– А вы охотитесь? – запихивая в рот ломоть хлеба, осведомился Каро, громко стукнув ложкой по дну тарелки.

– Нет, я предпочитаю спокойный образ жизни, – Сафира осторожно попробовала суп. Он оказался весьма вкусным, хоть и не мог соперничать с творениями придворных поваров или хотя бы стряпчих из Массао.

– Это очень увлекательно! – восторженно воскликнул Каро, прихлебнув вина. – Адреналин бурлит в крови, сердце стучит, вокруг только дикие джунгли и зверь, которому уже не уйти! Обожаю это ощущение.

– Возможно, все именно так, но мне больше по нраву красивые залы, нарядные пары, кружащиеся в танце… – Сафира мечтательно подняла глаза к потолку, за легкомысленным выражением лица пытаясь скрыть боль, которая просто не могла не отражаться в глазах.

– Моя жена – самый миролюбивый человек во всей империи! – Кирвил коснулся руки Сафиры через стол. Его прикосновение обдало ее ледяным холодом, но она не отодвинулась. Свой гнев и обиду она в полной мере выплеснет, когда они вдвоем окажутся дома, за хрустальными стенами ее замка, среди ее слуг, как можно дальше от влажного жара этих мест, от стареющей наложницы, от малолетнего бастарда.

– Я всегда думал, что госпожа – воин, – искренне удивился Каро, восхищенно глядя на Сафиру. Вино придало ему смелости, и теперь он без тени смущения глядел ей в глаза.

– Нет, меня никогда не прельщала опасность. Это… – принцесса не смогла подобрать правильного слова и лишь махнула рукой. – Короче, не для меня подобная жизнь. Я люблю уют и тепло, а воины почти все время торчат на ледниках.

– Я думал, что там бывают все высокородные, что это их долг – оберегать смертных от опасностей, исходящих из недр, – настаивал бастард.

Наинь затаила дыхание, застыв с поднятой ложкой в руках. Ее сын переходил черту, за которую всегда ступал в общении с отцом, но принцесса не была его родственницей и не дозволяла вести себя вольно. За подобные речи было недолго лишиться головы, и Наинь от страха закусила губу, ожидая ответа гостьи. Кирвил же, напротив, ничуть встревожен не был. Он не сомневался: Сафира не причинит зла тому, кто ему дорог.

– Это наш долг, – согласилась Сафира, после краткого раздумья. – Но там не требуется присутствие одновременно всех высокородных. Маги нужны не только у разломов, есть огромное множество иных вещей, где требуется применение наших возможностей. Если однажды ты выберешь служение империи, ты поймешь, о чем я.

Принцесса лукавила. Большинство магов, особенно из Великих Домов, ничем особенным не занимались, применяя свой дар для создания фейерверков, южных оранжерей в северных широтах и других столь же бесполезных, но прекрасных вещей, единственное предназначение которых – услаждение взгляда и слуха. Колдуны были эстетами, особенно те, кто мог себе позволить не заботиться о хлебе насущном. В любом случае Сафира не собиралась посвящать в эти тонкости юного бастарда своего супруга, как и рассказывать о сгустившихся тучах, предвещающих новую кровопролитную войну с силами зла. Через несколько дней этого мальчика, как и сотни подобных ему, призовут к оружию, объяснив, что предстоит делать. Но это не ее обязанность – готовить к боевым действием малолеток, которые еще и совершеннолетия не достигли.

Каро словно прочитал мысли высокой гостьи. Он смерил ее внимательным взглядом, но возражать не стал. Здравый смысл возобладал над желанием поспорить, и молодой Шадо вместо того, чтобы продолжать беседу о «великих» делах высокородных, с энтузиазмом вгрызся зубами в хлеб. Наинь облегченно перевела дыхание, Кирвил усмехнулся в бороду. Сафира же с удивлением обнаружила, что не испытывает гнева по отношению к дерзкому мальчишке, посмевшему иметь свое мнение. Ей скорее нравилась его смелость, которой зачастую не хватало иным бастардам, особенно тем, кто служил в Рагварде при дворе короля или в ее замке Массао. Скованные сложным этикетом, полумаги не смели говорить в полный голос, даже оставаясь наедине с собой, и, разменяв первую сотню лет, большинство из них уже не имело собственного мнения о вещах, хотя бы в теории опасных.

Дальше ни о чем серьезном речь за столом не заходила. Наинь сменила тему на более мирную. Теперь беседа напоминала светскую, одну из тех, что вели между собой придворные дамы и кавалеры за пышным обедом. Постепенно Сафира совершенно успокоилась. Она не простила мужа за скрытность, но примирилась с тем, что до их встречи у него была своя жизнь, и не только та, о которой знала каждая сплетница при дворе. Когда-то она приняла его помолвку с Элайн как должное, да и многочисленные романы Кирвила со светскими львицами не остались от нее в тайне. Карин прекрасно справлялась со своей ролью осведомительницы, и вот уже год вынюхивала все, что кто-либо когда-либо говорил о шестом из Великого Дома дэль Виварди. Все это были сведения вполне достоверные, но порядком устаревшие. Последние шесть лет Кирвил вел себя образцово-показательно, что до их тайной свадьбы многим казалось подозрительным.