Принцесса из рода Борджиа

Она яростно стукнула ладонью по книге.

— Пусть доказывают все, что хотят! Пусть пытаются поднять мятеж. Старуха не допустит этого. Клянусь кровью Христовой, до тех пор, пока я жива, трон Франции будет нашим. Я пока еще способна противостоять любым козням.

Она выпрямилась, ее глаза были полны ненависти… Но вскоре она вновь упала в свое кресло и задумалась, сложив руки. Большие часы неспешно пробили девять.

— Через несколько минут, — проговорила Екатерина, — посетитель будет здесь. Рене, устрой его так, чтобы он мог все слышать. Что же касается Гиза, ты проводишь его в эту часовню. Иди, мой добрый Рене… Кстати, как себя чувствует этот Луань? Он выздоравливает?

— Да, моя королева. Он будет жить. Через месяц он встанет на ноги…

— Тогда ты приведешь его ко мне. Я должна знать, как можно использовать этого человека. Иди и позаботься о достойной встрече того, кто должен прийти… Проследи, чтобы ни одно слово, ни один жест не выдал имя старца, который пожелал все услышать сам…

Вместо того чтобы выйти, Руджьери приблизился к старой королеве, вынул из кармана бархатный кошелек, извлек из него круглый камень и осторожно положил его на стол перед Екатериной.

— Что это? — спросила королева, и в ее глазах вспыхнула детская радость. — Новый талисман?

— Да, государыня, — важно произнес Руджьери. — Я подумал о сегодняшней встрече. Вы должны быть надежно защищены от порчи и дурного глаза. Я давно припас этот талисман и сейчас вручаю его вам… Он обязательно поможет Вашему Величеству.

— Ах, Рене, ты мой спаситель! — воскликнула Екатерина, дрожащей рукой взяла камень и принялась рассматривать его.

Это был круглый двухцветный оникс, на котором было выгравировано всего одно слова…

— «Публени», — по складам прочитала старая королева.

— Это каббалистическое слово, которое я нашел в манускрипте Нострадамуса, — ответил астролог. — Оно обладает огромной силой. Если вы не сразу отыщете нужную мысль или достойный ответ, вам достаточно тихо произнести три раза это слово.

— Публени! — повторила Екатерина Медичи. — Спасибо, мой добрый Рене. Ты настоящее Провидение для бедной покинутой королевы…

Екатерина сняла с левой руки браслет, к которому были прикреплены девять камней, полученных королевой от своего астролога.

Рене украсил браслет ониксом, который он принес, так что теперь королеву защищали:

— овальный орлиный камень, на котором был вырезан крылатый дракон и дата: 1559.

1559 — это год, когда Генрих II был убит на турнире ударом копья Монтгомери;

— восьмигранный агат с многочисленными отверстиями;

— прекрасный трехцветный овальный оникс, на котором были выгравированы имена: Гавриил, Рафаил, Михаил, Уриел;

— овальная бирюза на золотой цепочке;

— кусочек черного и кусочек белого мрамора;

— коричневый овальный агат. На одной стороне этого камня были вырезаны крест, жезл и звезда; на другой — созвездие Змеи между Солнцем и знаком Скорпиона, все это в окружении шести планет; на ребре — фигура Иеговы и каббалистические знаки;

— квадратный кусочек кости человеческого черепа;

— овальный кусочек железа;

— маленький слиток золота; на нем были изображены Луна и Солнце;

— и, наконец, оникс, который Руджьери добавил к девяти другим талисманам.

— Вот теперь вы во всеоружии, моя королева, — сказал астролог, закончив работу. Екатерина вновь надела свой волшебный браслет на запястье. — Вот орлиный камень, который поддержит ваш высокий полет; вот агат, который избавит от слабости; вот Уриел, Михаил, Рафаил и Гавриил, призванные защитить вас четырьмя невидимыми мечами; вот бирюза на золотой цепочке, которая дает вам богатство; вот мрамор, обеспечивающий роскошь жилища; вот знаки зодиака на агате, призванные помочь осуществлению ваших замыслов; вот железо, которое защитит вас от болезней крови; вот золото, которое даст вам могущество, равное могуществу таинственных сил; вот, наконец, оникс, который должен вдохновлять вас в опасных переговорах…

— А этот кусочек человеческой кости? — спросила Екатерина.

— Позднее я скажу вам, где я его добыл, — ответил Руджьери глухим голосом. — Итак, вам будут помогать все небесные силы.

— И черные силы тоже! — сказал Екатерина. — Ты забыл о талисмане, который дал мне в прошлом году… Я думаю, он лучший.

И она сняла свой медальон.

— Да, — сказал задумчиво астролог, — возможно, это и впрямь лучший из ваших талисманов, ибо силы ада, быть может, более могущественны, чем силы неба. Я изготовил его в соответствии с вашим гороскопом, добавив в него человеческой крови и крови козла; я выгравировал на нем изображение вашего обнаженного тела, чтоб облегчить вам общение с демонами, которых я призвал.

Екатерина так же самозабвенно, как она молилась святым, прошептала:

— Элюбеб, Асмодей, Гасиел, Ганиел, будьте благосклонны ко мне и помогите одолеть того, кто будет сейчас здесь!

Она вновь, надела медальон и, преклонив колена, обратилась теперь уже к Христу. Руджьери вышел…

— Господин Перетти прибыл? — спросил он у лакея.

— Он ожидает уже десять минут в зале нимф.

Астролог стремительно направился к этому залу, названному так из-за коллекции итальянских картин с изображениями нимф, собранной Екатериной Медичи, страстной поклонницей искусства.

Человек, одетый как скромный горожанин, сидел в кресле, с величайшим отвращением рассматривая картины. Это был седой старик на вид немногим старше семидесяти лет. Но держался он прямо и надменно; гордая посадка головы, высокий лоб, проницательный взгляд выдавали в нем недюжинную натуру.

Это был господин Перетти.

Как только Руджьери вошел, старик вдруг преобразился. Он сгорбился, его взгляд потух. Опираясь на трость, он с кряхтением поднялся с кресла и, почтительно поддерживаемый Руджьери, направился к выходу из зала.

Астролог молча проводил посетителя в комнату, которая соседствовала с часовней королевы. С того места, где расположился господин Перетти, он сквозь потайное отверстие в стене мог слышать все, что говорилось в часовне, оставаясь при этом незамеченным.

Екатерина Медичи едва успела закончить свою странную молитву, в которой архангелы Гавриил и Михаил упоминались наряду с демонами Асмодеем и Элюбебом, когда с улицы донеслись приветственные возгласы.

Она поднялась и, прислушиваясь к радостным крикам, оскорбленно произнесла:

— Генрих де Гиз явился! Это его приветствуют! Он сын Давида… А мой сын — Ирод, мерзкий тиран Ирод. Но не все еще кончено… Я справилась с гугенотами, с Колиньи, с Беарнцем… Я справлюсь и с Лотарингцем!..

Шум на улице усилился, потом внезапно стих: Генрих де Гиз вошел во дворец королевы. Через несколько мгновений Екатерина услышала звуки шагов многочисленной свиты, звякание шпор по паркету; дверь часовни отворилась. Но прежде чем появившийся лакей успел что-то сказать, королева произнесла громким голосом: