Принцесса из рода Борджиа

Угрожающим тоном он произнес:

— Я ничего не боюсь, потому что со мной Бог!

С этими словами Сикст поднялся — на этот раз без помощи трости. Прямая осанка, твердая поступь. Он медленно ходил по комнате, заложив руки за спину. Екатерина смотрела на него с благоговением, но на ее губах мелькнула — и тут же исчезла — скептическая улыбка.

— Одна из причин ненавидеть меня, — продолжал Сикст, — это то, что я вышел из самых низов. Ведь я из тех, кого любил Христос. А мир ненавидит бедность. И так будет всегда. Христос родился в хлеву. Он выбирал своих апостолов среди рыбаков и сапожников. А толпа, дочь моя, жаждет богатых хозяев. Они меня упрекают, что я был работником на скотном дворе… Как будто есть разница между свинопасом и пастырем!..

Сикст добродушно засмеялся, но даже в его добродушии сквозило величие. Екатерина, вопреки своему желанию, преклонялась перед ним. Вдруг папа обернулся к ней:

— Ваш сын Генрих, сударыня, совершил ошибку. Когда Гиз, несмотря на запрет, явился в Париж и не побоялся показаться в Лувре, король должен был воспользоваться случаем и избавиться от опасного человека. Королю следовало…

Он внезапно умолк… Слова, которые прямо одобряли бы убийство Гиза, не были произнесены, но Екатерина поняла, что Сикст благословляет это убийство.

— Гиз, — проговорил папа, — просил у меня денег, чтобы истребить ересь во Франции. Эти деньги я доставил, сударыня; Каэтан скажет вам, что тридцать груженных золотом мулов прибыли в Париж!

Королева вздрогнула.

— Я вам признателен за то, — продолжал Сикст, — что вы показали мне Гиза, которого я не знал. Золото вернется в Рим.

Королева вздохнула.

— Это правда, — говорил старик, — что я боюсь Генриха Беарнского. Я боюсь ереси, которая может воцариться во Франции. Я видел, что ваш сын, погрязший в разгуле, был не в состоянии бороться с гугенотами. Потеря франции для Церкви — это, сударыня, катастрофа, которую папа должен стремиться предотвратить. Несмотря на все мое расположение к вам, я вынужден был отречься от Генриха III. Я сделал это, сожалея об огорчении, которое причинил вам. И я обратил свой взор к Гизу… Признаю, герцог с его Лигой казался мне борцом за идеалы Церкви. Я ошибался… Вы только что это подтвердили… Что я должен делать теперь? Ваш сын слаб… Кто спасет нас от ереси?..

Екатерина подняла голову и ответила:

— Я! Я! Меня страшило, Ваше Святейшество, то, что вы не были с нами. Более того! Вы были против нас! Вы были вместе с врагом моего дома, с Гизом!.. Если я теперь буду уверена в вашем нейтралитете, я не стану просить большего, и вы увидите, на что я способна!.. Разве мой сын на что-то годится? Это я все решаю, я! У меня есть деньги: я найду людей. Я берусь одна начать истребление ереси, восстановить полностью власть Церкви и укрепить королевскую власть… Клянусь кровью моего отца, моя рука не дрогнет… Что касается Гиза, то я выполню свой долг!

— И что для этого нужно? — спросил Сикст с улыбкой.

— Прежде всего ваш нейтралитет!

— Обещаю — я не буду вмешиваться в дела Франции, пока вы сами меня не призовете… Что еще?

— Поддержка Филиппа Испанского!

— На днях я отправлю Каэтана к королю Филиппу и потребую, чтобы тот пришел к вам на помощь… Что еще?

— Ваше благословение, Святой отец! — сказал Екатерина, опускаясь на колени.

Сикст V поднял правую руку и благословил королеву. Стоя на коленях, она не могла видеть его улыбки.

— Святой отец, — сказала королева, поднимаясь, — на время вашего пребывания в Париже мой дворец в вашем распоряжении. Не соблаговолите ли вы воспользоваться смиренным и благоговейным приглашением самой ревностной и послушной из ваших дочерей?

— Охотно, — радостно отозвался Сикст. — Я слишком стар, чтобы пускаться в обратный путь, не передохнув несколько дней. Но я буду вашим гостем только при условии, что вы сами тоже останетесь во дворце. У вас довольно апартаментов для всех.

Екатерина удалилась, чтобы отдать необходимые распоряжения. Когда она вышла, Сикст V сел за стол, некоторое время размышлял, а затем принялся писать. Закончив, он вызвал Каэтана — единственного кардинала, которому полностью доверял.

— Каэтан, — сказал он ему, — вы сейчас же отправитесь в путь. Выехав из Парижа, вы прочтете эту бумагу, которая содержит точные инструкции; выучив их наизусть, вы ее уничтожите…

— Куда я должен отправиться, Святой отец? — спросил кардинал.

— Вам придется, мой дорогой Каэтан, употребить все свое искусство, всю силу и проницательность ума, которые мне хорошо известны… Надо будет привлечь на нашу сторону единственного человека, который способен все понять, способен спасти Церковь и восстановить авторитет королевской власти во Франции…

— И кто же этот человек, Святой отец?

Сикст V в упор посмотрел на кардинала и ответил:

— Это один гугенот. Его зовут Генрих Бурбон. Он король Наваррский и мечтает стать королем Франции… Идите же, Каэтан!

Глава 15 САИЗУМА

Три дня шевалье де Пардальян и Карл Ангулемский прочесывали Париж, чтобы найти хоть какой-нибудь след маленькой цыганки. Но все было напрасно. Даже Пипо, за которым шевалье сходил в «Ворожею», ничем не смог им помочь.

— Все кончено, — сказал Карл в унынии. — Я ее больше не увижу.

— Почему же? — возразил Пардальян. — Женщина всегда отыскивается, можете мне поверить.

— Пардальян, я в отчаянии, — продолжал молодой человек, пытаясь скрыть слезы.

Пардальян взглянул на него с братской нежностью. Он вздохнул, словно желая вернуться в тот счастливый возраст, когда плачут из-за любви.

— Эх! — воскликнул он. — Хотел бы я понять вас! Когда ваша матушка оказала мне честь, попросив быть вашим опекуном, я считал, что вы направляетесь в Париж, лелея честолюбивые планы… На холме Шайо я предложил вам захватить трон…

— Трон! — прошептал герцог Ангулемский.

— Ну да, тысяча чертей! Почему бы вам не стать королем? Или в вас нет королевской крови? Чего вам не хватает, чтобы быть монархом? Всего лишь короны!

Пардальян в тревожном ожидании смотрел на своего юного друга.

— Нет! — твердо сказал молодой человек. — Нет, Пардальян, не для этого я явился в Париж!

Лицо шевалье просветлело.

— Так вы не мечтаете о королевской власти?

— Нет, мой друг…

— Право! Неужели вам никогда не снилось, что вы король?

— Возможно и снилось, Пардальян. Но я всегда просыпался.

Шевалье принялся расхаживать по комнате. Он улыбался.

— И все-таки! — вдруг заговорил он. — Чего вы ищете в Париже?.. Только ли возможности мщения?

Юный герцог вспыхнул и ответил дрожащим голосом:

— Я не хочу казаться вам сильнее, чем я есть на самом деле. Вы можете презирать меня, Пардальян: я не тот человек, кого ведет в Париж честолюбивое желание властвовать, я не стремлюсь к борьбе, и у меня нет тех качеств, которые вы мне приписали. Пардальян, я восхищаюсь вами и именно поэтому не хочу вам лгать, я все расскажу откровенно. Пардальян, вы должны понять меня.