Принцесса из замка дракона

Что если «вызволить» означает провести через совершеннолетие? Помочь осознать и принять второе тело, появившееся совсем недавно. Если этот дракон и есть её совершеннолетие? Совершеннолетие двуликой?

Так, перебирая все эти мысли, заснул я только под утро. И вставать с рассветом конечно не стал. Тем более что я числился раненым, а раненым полагается испытывать слабость и подолгу спать.

В итоге разбудил меня малец с кухни:

— Господин рыцарь. Там принцесса в таверну пришла!

Фартук его был в муке, как и ладони. И он теребил меня за плечо, оставляя белые следы от своих худых ладошек. А ещё выпучивал глаза от страха.

Чем Илла так успела напугать местный люд? Драконица уразумела, откуда берутся крендели, и заглянула на кухню?

Впрочем, причину страха я понял сразу же, как шагнул в зал. Илла стояла, прижавшись спиной к стене. Трактирщик — у противоположной стены, бледный и вцепившийся в корзину со снедью. Возле длинного стола — группа воинов, все с оружием в руках. Вида скорее небогатого лорд с верными людьми. В другом конце зала ещё одна группа. Тут скорее наёмники, которым всё равно кого убивать. Но самое интересное, в шаге от Иллы на полу человек и по грязному дереву растекается лужа крови. Принцесса убила обидчика? Нет, тогда она вряд ли жалась бы к стене с таким страхом в глазах. Это сделал кто-то из людей лорда?

В любом случае Иллу нужно было увести. За окнами просматривался силуэт драконицы. Душа двуликой испугана и сейчас вполне может начать защищаться!

— Илла, тот человек на полу, кто его убил?

— Менестрель. Он ваш человек? Он так превозносит вас. Мне стоило догадаться, что он способен постоять за себя, у него манеры придворного.

Придворного? Я сам никогда не был при дворе короля. Мне в такие места путь заказан. И по манерам скорее могу отличить монаха, чем придворного. Мелкопоместный лорд с внутренним стержнем и железной уверенностью в тоне, для меня неотличим от королевского советника, да и самого короля. Но Илла другое дело…

У моего менестреля повадки придворного, и он убил угрожающего Илле воина? А к тому же это тот самый старик, что привёл меня в место моей личной истории… Я действительно ничего в нём не упускаю?

Иллу постепенно отпускал страх и, видимо, поэтому она старалась много говорить:

— Я всё думала, сэр… та мозаика. Эти четыре рода должны быть чем-то связаны.

Ещё как. И самое первое, что как минимум три из них — нелюди. Про владык долин Иянь мне в этом плане ничего известно не было. Я вообще знал о них слишком мало. Так что вполне вероятно, они тоже не были людьми. Четыре рода нелюдей и четыре зверя в сказке…

Я взглянул на Иллу. Она как раз замолчала. Драконица кружила над нами в каком-то беспокойстве. Собственно, в том же состоянии, можно сказать, была и Илла.

— Правители-Чревоходцы? Сэр, вы рассказываете пугающие вещи.

Да, и именно этой юной леди я должен рассказать, что, скорее всего, она тоже не человек, а возрождение рода двуликих. Что драконица не проклятие, от которого нужно избавиться, передав её нелюбимому мужу. Да и вообще, возможно ли избавиться от своего же тела? Подчинялся ли дракон Регуру? Или он так же, как я, подкармливал зверя и уговаривал? Основатель королевской династии вполне мог переписать историю. Заявить, что проявленная драконом жестокость — его собственное решение, чтоб держать вассалов в страхе.

— Илла, скажите, а вы сами видели дракона вашей прабабки?

Она отвела глаза:

— Нет. Мой прадед погиб сорок лет назад. После его смерти дракона больше и не видели, кажется. А прабабушка и не жила никогда во дворце, она осталась в замке Регура и прожила там до конца своих дней. И дедушка, и отец временами ездили её навещать. Но сама она не покидала гор.

Ещё одна нестыковка. Регур основал королевство, но никогда не привозил в столицу законную жену.

— У неё было много детей?

— Нет, только один сын. Хотя, возможно, были ещё какие-то дети, которые умерли в младенчестве. Мне это неизвестно.

— А у той вашей родственницы, что носила проклятие до прабабки, много детей было?

— Ни одного. Прабабушка была её племянницей.

Мы подходили к замку. И я уже был почти полностью уверен, что Илла — возрождённая наследница того самого сказочного зверя. Видимо, с исчезновением магии двуликие потеряли способность иметь детей обычным путём. Или то, что дракона отдавали в подчинение мужу, что-то меняло и портило.

Осталось только найти слова, как всё это сказать Илле. Объявить леди, что, скорее всего, она совсем не человек…

Когда мы отошли подальше от трактира Вазгар произнёс:

— Леди, тот человек на полу… кто его убил?

Я медленно отходила от произошедшего. Моя ладонь лежала в руке моего рыцаря, и это позволяло смотреть на всё случившееся как будто со стороны, из безопасного укрытия.

— Менестрель. Признаться, я не ожидала от него такой ловкости. Хотя следовало предположить. У него повадки придворного. Полагаю, раньше он входил в высокое общество. Такие люди обычно умеют за себя постоять.

Мой рыцарь улыбнулся, кивнув. А я продолжала говорить. Казалось, когда я говорю, всё проще и понятнее и нет ничего ужасного ни в чём.

— Он ваш друг? Простите. Он служит вам? Я заметила, что он боготворит вас в своих песнях.

Мой рыцарь снова кивнул, глядя куда-то вдаль.

— Можно и так сказать. Это он привёл меня сюда. Проникся вашей бедой и поспешил к бивакам возвращающейся армии, искать достаточно умелого воина.

Я невольно улыбнулась:

— Он прав, вы невероятно скромны.

Вазгар ничего не ответил. Мы так и шли. Он держал меня за руку, второй рукой удерживая корзину с завтраком. Я попыталась найти ещё тему для разговора. Мне казалось это важным.

— Я вчера много думала по поводу того, что вы увидели в мозаике.

— Да? — в его глазах засветился интерес.

Я с азартом продолжила:

— Да, те гербы, что вы увидели. Может, стоит поискать связь между этими родами? Что-то же должно их объединять?! Признаться, меня не очень обучали истории, скорее геральдике и семейным узам великих родов. И, насколько мне известно, владыки Дьямара были одним из таких семейств. А потом их уничтожили восставшие вассалы.

Мой рыцарь снова смотрел не на меня, а куда-то вдаль:

— Их уничтожила церковь. Орден воинов человечества. Те, что изничтожают нелюдье. Владыки Дьямара были одержимы чревоходцами.

— Чревоходцами? И как их распознали?

— Это мне неизвестно. Одержимого можно опознать, только если знал его ранее, до вселения чревоходца. В остальном одержимые выглядят и ведут себя, как обычные люди. Разве что их раны исцеляются скорее, да сил бывает больше, чем у человека подобной стати. А это всё легко скрыть.