Принцесса Иза

Я переселился к Иволгину. Наступил наконец назначенный день, накануне вечером и в этот день утром мы приняли ароматические ванны и соблюдали нужную диету.

Около восьми часов вечера мы перешли в кабинет Изы. Иволгин, бывший теперь в образе принца Рамы, так как на нем был костюм древнего египтянина, распростерся перед статуей богини, шепча молитвы, затем зажег несколько светильников и совершил возлияние ароматическим маслом, от чего весь жертвенник и вся фигура богини были вскоре окутаны легким облаком. Я не спускал с жертвенника глаз, не желая упустить момент появления Изы. Продолжалось это всего несколько минут. Мне показалось, что среди облаков дыма появилась фигура; в это время поднялся Иволгин и протянул руки, и я увидел, что на них легли две другие маленькие ручки, и через мгновение Иволгин и Иза подошли ко мне; я еле успел вскочить и поклониться Изе. Все произошло так быстро, что я не мог ничего сообразить; поразила меня и красота Изы, так гармонировавшая с ее великолепным древнеегипетским одеянием. Она подошла ко мне и с улыбкой протянула руку, сказав: «Я рада видеть у себя друга моего мужа и счастлива, что могу удовлетворить ваше желание меня видеть» (Иволгин служил переводчиком).

Эти два часа промелькнули очень быстро среди общего разговора. Иза расспрашивала меня о России, о впечатлении, произведенном на меня Египтом, но ни одним словом не обмолвилась о том таинственном мире, в котором жила сама, только перед своим уходом спросила, долго ли я проживу у них и не желаю ли я присутствовать на богослужении у сфинкса. Я, конечно, ответил, что был бы чрезвычайно счастлив видеть это; тогда она дала мне маленький амулет, сказав, что он явится пропуском и даст мне возможность все видеть, так как для обыкновенных смертных остается все невидимым, хотя бы они и стояли в самой толпе действующих лиц. После этого она протянула мне руку и, крепко пожав ее, пожелала не соскучиться в Каире, затем, взявшись за руки с Иволгиным, они простерлись перед жертвенником, после чего она, положив руки на плечи мужа, поцеловала его и исчезла, оставив после себя легкий аромат незнакомого для меня запаха.

Все было так просто и вместе с тем так таинственно, что я долго не мог прийти в себя, с удивлением глядя на полученный амулет, этот вещественный знак невещественного знакомства с представительницей другого мира. Правда, после церемонии у сфинкса мне пришлось возвратить амулет, но он пролежал у меня в кошельке больше месяца, и я сделал с него фотографический снимок, который цел у меня до сих пор. После этого прошло уже много лет, однако я отчетливо представляю себе все подробности свидания с Изой и не колеблясь могу сказать, что она действительно была среди нас, и что это не был неосязаемый призрак.

Через месяц мы с Иволгиным отправились к сфинксу, я устроился между его гигантскими лапами и под защитой амулета наблюдал красивую картину церемонии, совершенно такую же, как описывал ее мне Иволгин. Сам же Иволгин присоединился к ее участникам, и я видел его вместе с Изой среди толпы знатных египтян, стоявших вблизи главного жреца.

Я больше не видел Изу, хотя она постоянно передавала мне через Иволгина привет. Вскоре после богослужения у сфинкса я уехал. Провожая меня, Иволгин, по поручению Изы, передал фотографический снимок с ее портрета и маленького золотого жучка, за которым числилось несколько тысяч лет. Оба эти предмета свято хранятся у меня, как воспоминание о чудесах страны пирамид.

Иволгин прожил несколько лет, и я поддерживал с ним деятельную переписку; он по-прежнему был счастлив и с верой в будущую жизнь ожидал кончины. Так продолжалось около пяти лет, затем письма от него прекратились, и я, беспокоясь о нем, поехал опять в Каир. Там я узнал, что мой друг скончался и погребен на каирском христианском кладбище, куда я и отправился. Могилу отыскать было нетрудно, так как памятник на ней привлекал общее внимание: это была усеченная пирамида из черного мрамора, с одной стороны которой, в глубокой нише, стояла статуя богини Изиды из белого мрамора.

Вся обстановка дома, представлявшая археологическую ценность, была завещана музею с тем, чтобы там было устроено особое отделение, носившее имя принца Рамы и принцессы Изы.

Об авторе

Леонид Михайлович Савёлов — русский государственный и общественный деятель, генеалог, археограф, прозаик, коллекционер — родился в 1868 г. в Варшаве в семье потомственных военных (дед, полковник лейб-гвардии конного полка, участвовал в войне 1812 года).

После окончания в 1886 г. Орловского кадетского корпуса служил в Харьковской контрольной палате. С1888 года в отставке.

С 1892 по 1903 год являлся уездным предводителем дворянства и почетным мировым судьей Коротоякского уезда Воронежской области, председателем уездной земской управы.

В 1904 году был причислен к Министерству внутренних дел и переехал в Москву, где стал одним из основателей и первым председателем Историко-Родословного общества в Москве. С 1906 г. был назначен председателем Археографической комиссии Особого комитета по устройству музея Отечественной войны 1812 г.

С 1908 года, будучи уже камергером императорского двора и действительным статским советником, заведовал Московским архивом Министерства Императорского Двора, читал курс лекций в Археологическом институте.

В годы Первой мировой войны был начальником санитарной и эвакуационной части Красного Креста, в 1916–1917 гг. последним Холмским губернатором. Проживал в Казани, куда были эвакуированы правительственные учреждения из Холмской губернии. От имени губернских и уездных учреждений присягнул на верность Временному правительству, лично оставаясь убежденным монархистом.

До эмиграции в 1920 г. Л. М. Савелов опубликовал множество книг и статей по генеалогии и геральдике, в том числе «Библиографический указатель по истории, геральдике и родословию русского дворянства» (1893). В 1910 г. передал материалы личной коллекции (около 6000 документов) в московский Исторический музей; после революции 1917 г. туда же поступила его библиотека, включавшая 4000 книг по генеалогии, и личный архив.

С 1920 г. жил в эмиграции (Греция, Югославия). Преподавал в русской женской гимназии в Афинах, был представителем парижского Земгора. Основал в Афинах Научно-литературный кружок и Греко-Русский Пушкинский комитет. В 1933 году издал фундаментальный труд «Древнее русское дворянство» и год спустя основал генеалогический журнал «Новик». В 1937 г. перебрался к семье младшей дочери в США, где продолжал заниматься генеалогическими исследованиями, инициировал создание Русского Историко-Родословного Общества и работал над воспоминаниями. Умер в 1947 г.

Небольшая повесть «Принцесса Иза» была впервые опубликована в журнале «Нива» (№ 3–6, 1914, с подзаг. «Рассказ»), а позднее вошла в книгу Савелова «Роксана. Принцесса Иза» (М., 1915). В контексте повести стоит упомянуть, что в 1916 г. Савелов опубликовал в Москве книгу «От Босфора к пирамидам: Путевые впечатления».

В 2005 г. повесть была напечатана в журнале «Чудеса и приключения», причем не только с сокращениями, но и с произвольными искажениями текста. Настоящие издание, таким образом, фактически является первым полным переизданием этого произведения. Текст публикуется по журнальному изданию в новой орфографии, с исправлением некоторых устаревших оборотов и отдельных особенностей пунктуации.