Принцесса лилий (сборник)

– Минуточку, – пират кинулся к двери, прислушался. – Сюда идут. Вернитесь в спальню, госпожа Жанна. На всякий случай. Вы отдыхаете с дороги, а мы располагаемся на ночлег.

Жанна почти бегом удалилась – и ей отчаянно захотелось съехать отсюда, подальше от двора, подальше от заботливой баронессы, в городской дом, снятый рыжим пиратом.

Сев на кровать, она поняла, что очень замерзла, – и нырнула под одеяло, спрятавшись под ним с головой.

Дверь в комнату раскрылась.

На пороге возник дворецкий, обряженный в одежды с гербами Бурбонов.

Увидев мужчин около камина, он явно удивился.

– Вам чего? – нелюбезно спросил рыжий пират, всем видом показывая, что его оторвали от важных дел.

– Госпожа де Шатонуар послала меня пригласить госпожу Жанну присоединиться к их дружескому вечеру у господина Орлеанского.

– Госпожа Жанна крепко спит и, судя по всему, не проснется до самого утра, так утомила ее дорога, – любезно, но твердо объяснил рыжий пират. – Равно как и ее компаньонка госпожа Нарджис, моя супруга. Передайте госпоже де Шатонуар наши глубокие извинения.

Дворецкий ушел.

– Если баронесса пытается устроить партию госпожи Жанны и сейчас пригласила ее на какую-то подозрительную пирушку, значит ли это, что виконт в замке? – риторически спросил рыжий пират.

Но Жерар вполне серьезно подтвердил:

– Скорее всего, да. У этого человека одежды цветов виконта.

– А куда он в таком случае дел госпожу Фатиму? Взял с собой или оставил в доме сборщика налогов? – продолжил рассуждать вслух рыжий пират. – На вечеринке, если там баронесса, которая пытается вытянуть туда же свою протеже, пленница ему вроде как и ни к чему. Если она сейчас в городе, у Масрура есть возможность решить дело одним махом.

– Дом оцеплен арбалетчиками, – заметил Жерар. – Они будут стрелять во всякого подозрительного, боясь прогневить господина.

– Масрур, если надо, способен пройти по лезвию меча. И он очень осторожный человек, – заметил рыжий пират. – С одной стороны мне очень хочется оказаться сейчас в городе. Мы бы могли отвлечь силы на себя, а Масрур бы проник в дом, но, с другой стороны, сдается мне, что мы вернулись как нельзя более вовремя, потому что у господина виконта вполне может возникнуть искушение штурмовать покои баронессы, так что ночь будет тревожной. Надо проверить, можем ли мы поднять этот комод, – и он показал на огромный, резного дерева, буфет, в котором баронесса спрятала, закрыв на ключ, серебряную посуду виконта.

– Если подпереть им дверь, – стал развивать свою мысль рыжий пират, – то грохот этого сундука на ножках и звон посуды должны привлечь внимание.

Они попытались поднять буфет, но он оказался ОЧЕНЬ тяжелым.

– Хорошо, этот способ мы оставим на крайний случай, – решил рыжий пират. – А пока применим более простой, но не менее действенный: лягу-ка я поперек входа. И посмотрим, что из этого выйдет. Жаль, конечно, походную кровать, останется она сегодня нетронутой.

Так и сделали.

И получилось хорошо: потому что глубокой ночью о спящего у входа пирата запнулась не совсем трезвая баронесса де Шатонуар, возвращавшаяся с вечеринки.

Грохот, крик и чертыханья баронессы возвестили, что ловушка сработала и враг не прошел.

Рыжий пират галантно поднял упавшую даму и с ходу сочинил, что в городе Ланже ему сказали, будто бы в замок проник какой-то злодей, который бродит там ночами и крадет богатые одежды у спящих королевских гостей, что и вызвало такие меры предосторожности.

Баронесса извинения приняла и похромала к буфету, из которого достала вино, сладости, кусочек копченого окорока и серебряную посуду для всего этого.

Столик сдвинули к камину, туда же придвинули кресло, и, устроившись у огня, баронесса принялась лечить испуг, попутно охотно рассказывая, где была.

Вино развязало ей язык, и она была почти что откровенна.

– Как жаль, что Жанна спит и к нам не присоединилась, – начала она. – Было так весело. Пирушку устраивали принцы, весельчак Луи Орлеанский был зачинщиком, а изысканный виконт Шатолу принял его вызов. Они в свое время немало покуролесили вместе и были так рады встретиться, хотя Луи Орлеанский откровенно позавидовал виконту.

– Это почему же? – грамотно поддержал разговор рыжий пират, присаживаясь на застеленную походную кровать. – Я думал, господин виконт должен завидовать ближайшему наследнику и родственнику короля.

– Ах, ваши слова выдают в вас глубокого провинциала, – снисходительно сказала столичная баронесса. – Как раз из-за того, что Луи Орлеанский наследник короны, его и женили на уродливой сестре нашего короля. И покойный король Людовик не выпускал зятя из-под пристального внимания – отнюдь не из-за родительской любви. Бедняжке принцу приходилось жить в Плесси-ле-Тур бок о бок с королем – это ли не ужасно? Как только король ушел в мир иной, Орлеанский попытался обрести независимость, но не тут-то было! Анна Французская продолжила политику папеньки. И сейчас, когда позади заключение принца в темнице и он официально прощен, – с него ни на секунду не спускают глаз, и он обязан жить сейчас в замке, чтобы каждый его шаг был известен госпоже регентше. И так будет продолжаться до тех пор, я думаю, пока юная королева не подарит французам наследника, а лучше нескольких, которые отодвинут Луи Орлеанского далеко-далеко от трона… Но у госпожи регентши, похоже, не хватило сил держать в узде двух принцев зараз, и господину виконту удалось получить относительную свободу. Он живет в городе, посещая замок лишь по необходимости. Чему очень завидует принц Орлеанский.

– Вы так хорошо все объяснили, что мне теперь стало понятно, – смиренно признал рыжий пират. – Поскольку я, как капитан, завишу лишь от благосклонностей морской стихии, мне и представить сложно, с какими трудностями сталкиваются особы королевских кровей.

– О, жизнь при дворе полна таких подводных течений, – любезно объяснила ему баронесса, – и тут могут обрушиться такие неожиданные бури, что любой шторм на море покажется милым развлечением. Вот, пожалуйста, еле-еле разобрались с Бретанью, оскорбив при этом смертельно Австрию, бросили дела с Англией на произвол судьбы – а ведь малютка дофин был обещан и английской принцессе, это перед тем, как его помолвили с Маргаритой Австрийской, чтобы женить потом на Анне Бретонской. Ну вот, не успел наш король толком жениться…

– Простите, что перебиваю, – почтительно, но решительно вклинился рыжий пират. – А разве был проект брака между английской и французской коронами?

– Ну конечно же! – обрадовалась его невежеству баронесса. – Наш христианнейший король был готов предложить своего малютку сына кому угодно, чтобы держать на крючке нужные ему страны и нужных ему людей. Он подкупил половину Англии, выплачивая им регулярные пенсии, лишь бы они занимались своими островными делами. И уверял красавчика Эдуарда Английского, что его дочь станет французской королевой. Тот на радостях уже приказал именовать ее госпожой дофиной. Наш король уверять-то уверял, а послов за невестой сына – не присылал. В итоге она стала английской королевой, примирив Алую и Белую розы и узаконив своим браком права на престол этих выскочек Тюдоров. Но проект английского брака это еще цветочки – наш король чуть не женил сына на маме его, сына, второй невесты, на Марии Бургундской. Той было почти двадцать, нашему исполнилось пять с небольшим. Каково?

– Быть не может! – ахнул впечатлительный, как все пираты, рыжий.

– Еще как может, – подтвердила повидавшая жизнь баронесса. – Это случилось после гибели герцога Карла при Нанси. Мария Бургундская стала наследницей всех его земель, городов и состояний – и начались игры похлеще, чем нынешнее сватовство к Анне Бретонской.

– Бретань с Бургундией, мне помнится, были союзниками, – решил поразить баронессу знаниями рыжий пират.

– Против Франции, – подтвердила баронесса. – И там же, в Бретани, в заключении лет пятнадцать содержался захудалый рыцарь, который стал теперь английским королем.